Рыжие волосы, зеленые глаза - читать онлайн книгу. Автор: Звева Казати Модиньяни cтр.№ 35

Мария кивнула:

— Именно поэтому Мистраль тебя и выбрал среди многих перспективных пилотов.

— Я уезжаю в Португалию. Хочу попросить у тебя одну вещь, — проговорил он робко. — Можешь одолжить мне шлем Мистраля? Тот, что был на нем в Монце?

Мария держала его на полке в спальне. Она взяла его и протянула Раулю.

— Я буду работать за нас двоих, — обещал аргентинец.

Мария улыбнулась и проводила его до дверей.

Больше говорить было не о чем. Мария словно изменилась за эти несколько дней. Мысль о том, что она может потерять Мистраля, сделала ее более зрелой, заставила осознать свою уязвимость. И тем не менее она сумела найти в себе силу, о существовании которой доселе даже не подозревала.

На юного Ромеро эта ситуация тоже повлияла, даже вопреки его собственной воле. Он как бы нравственно вырос и повзрослел. Он не раз видел пилотов, изуродованных страшными авариями. Ни один из них не был его другом: Рауль был убежден, что у него вообще нет друзей, только соперники, которых надо победить. Случай с Мистралем заставил его понять смысл и ценность дружбы. Возможно, его карьера стала клониться к закату именно в этот момент, когда он начал давать волю чувствам.

Они обнялись на прощание. Мария, совершенно обессилевшая, еле добралась до спальни и, рухнув в постель, погрузилась в глубокий сон без сновидений.

Ее разбудило нежное прикосновение детской ручки к волосам. Она попыталась удержать мягкие обрывки сна, бессознательно смешивая их с теплым и ласковым ощущением, возникшим наяву. Еще не вполне проснувшись, она уже знала по запаху душистого мыла, что ее дети забрались в постель, чтобы быть поближе к маме. Несколько минут она лежала неподвижно, наслаждаясь тишиной, казавшейся особенно мирной благодаря легкому детскому дыханию. Потом тихонько вытянула руки и прижала их к себе.

— Мы не хотели тебя будить, — сказала Фьямма.

— Мы только хотели вместе с тобой бай-бай, — объяснил Мануэль.

— Ну, раз теперь мы здесь, все вместе, давайте закроем глазки крепко-крепко, — принялась убаюкивать их Мария.

В ту же минуту она остро, до болезненности, ощутила, как ей не хватает близости Мистраля.

— Кто-нибудь звонил из госпиталя? — спросила она.

Мария знала, что Адель дежурит возле него. Если бы появились хоть какие-нибудь изменения, ее бы немедленно известили. Дети успокоили ее. Потом Мануэль сказал:

— Мы с Рашелью уже поели, потому что Флоретта опять уехала. Она сказала, что возвращается в Париж и скоро тебе позвонит.

Когда надо было передать сообщение, это всегда делал Мануэль, хотя ему только-только исполнилось пять. Фьямма могла все выслушать и запомнить, но, когда нужно было пересказать услышанное, начинала нервничать, путаться в словах и запинаться. Она хорошо умела передавать собственные чувства и ощущения, но логические связи давались ей с трудом. Когда Мария спросила у нее, что случилось с Флореттой, почему она уехала, девочка ответила: «Кажется, она влюблена».

— Почему ты так решила? Она сама тебе сказала? — с любопытством стала расспрашивать Мария.

— Нет, я сама догадалась. Вот здесь, внутри, — пояснила девочка, крепче прижимаясь к матери.

— И поэтому ты так волнуешься? — осторожно решила выяснить Мария.

— Я никак не могу понять одну вещь, мама, — призналась Фьямма, набравшись смелости.

— Давай обсудим, может, мы вместе разберемся, — предложила мать.

— Я хочу знать, сколько у меня братьев, — выложила Фьямма единым духом.

Так вот в чем дело, подумала Мария. На Фьямму произвела впечатление встреча с Джанни Штраусом. Надо ей все объяснить немедленно, не откладывая.

— У тебя два брата. Мануэль, который младше тебя, и Джанни Штраус. Он старше, совсем взрослый человек.

— Ты говоришь о том синьоре в золотых очках, правильно? — уточнила Фьямма.

Мария кивнула.

— А ты — его мама? — спросила девочка.

— Ну как я могу быть его мамой, если он старше меня? Его мама — это одна синьора, уже довольно пожилая, — объяснила Мария, стараясь говорить спокойно.

— А почему же ты в то утро сказала этому синьору, что я его сестра?

— Потому что его отец — это и твой отец. Я тебе уже объясняла, помнишь?

Фьямма попыталась ухватить суть всех этих сложных рассуждений.

— Ты мне сказала, что моего папу зовут Петер Штраус, но моя фамилия — Гвиди, как у тебя, потому что папа умер раньше, чем я родилась. Поэтому он не смог дать мне свою фамилию, так? Но ты мне не говорила, что у меня есть брат с золотыми очками, — размышляла Фьямма.

Она говорила с трудом, нужные слова никак не шли на язык.

— Ну, так я теперь тебе говорю. Разве это не все равно? — спросила Мария.

— Брат — это ведь очень важно. Вот Мануэль мой брат, и я это знаю. А Джанни Штраус? Разве это не важно? — упрямо стояла на своем девочка.

— Иметь брата — это всегда важно, даже если вместе с ним не живешь.

— Но ведь мой папа Мистраль. Правда, мама? — Фьямме очень хотелось обрести уверенность.

Мария кивнула. Мануэль слушал их, не вмешиваясь и делая вид, что его глубоко заинтересовал орнамент на шелке, которым было затянуто изголовье кровати. Он водил по замысловатому узору пальчиком, изображая сквозь зубы шум несущегося на полной скорости автомобиля.

— Что-то я никак не пойму всю эту историю, — призналась наконец Фьямма.

— Может, было бы проще, если бы я рассказала тебе все с самого начала, — вздохнула Мария.

— Почему же ты не рассказываешь?

Мария хотела отговориться тем, что сейчас неподходящий момент, что она еще не готова объясняться с дочерью на эту тему. Но раз уж Фьямма стала расспрашивать ее с такой настойчивостью, значит, откладывать больше нельзя. На ночном столике рядом с постелью зазвонил телефон, и Мануэль проворно схватил трубку. Мария вздохнула с облегчением: спасительный звонок избавил ее от необходимости приступать к слишком длинному и трудному объяснению.

Сын протянул ей трубку.

— Это Маттео. Хочет с тобой поговорить.

— О боже! — воскликнула Мария, понимая, что, раз уж Маттео звонит ей из госпиталя, значит, что-то случилось с Мистралем. — Только, пожалуйста, не говори мне, что у тебя плохие новости, — сказала она в трубку.

— То, что я должен тебе сообщить, это скорее хорошая новость, — осторожно начал он.

— Мистраль вышел из комы? — живо перебила его Мария.

— Речь не о нем, а о тебе. Я получил результаты твоих анализов.