Джулия - читать онлайн книгу. Автор: Звева Казати Модиньяни cтр.№ 29

Гермес был терпелив с ней. Общий враг, с которым каждый из них боролся по-своему, сблизил их.

Теперь Джулия часто вспоминала, с каким восторгом смотрела на девушек с пышной грудью, – они казались ей воплощением женственности. Когда сестра Изабелла раздевалась перед сном, Джулия сравнивала ее полные налитые груди с едва заметными бугорками под своей ночной рубашкой и безнадежно вздыхала. «Ничего не поделаешь, дорогая сестричка, – говорила Изабелла и двумя руками приподнимала тяжелые груди, словно прикидывала их вес. – Ты слишком худосочна. Такого богатства у тебя никогда не будет, даже не мечтай, хотя, скажу тебе честно, грудь – это главное в женщине».

Конечно, Изабелла была права, большой груди у нее никогда не будет, но Джулия во многом сама виновата: ходит сгорбившись, с опущенными плечами, точно хочет спрятать и без того скромный бюст.

А надо ходить, как Заира – плечи расправлены, грудь вперед… Заира… от нее пахло мускусом и свежескошенной травой, когда она наклонялась над Джулией и сладко втягивала нежными губами ее детские соски. «Вот увидишь, если я немного пососу, твоя грудь начнет расти», – обещала она своим ленивым, чуть хриплым голосом, который временами срывался от волнения.

Джулия испытывала неизъяснимое удовольствие. Потрясенная, она лежала неподвижно, боясь пошевелиться. Молочно-белая грудь Заиры нависала над ней, и Джулия, смутившись, опускала веки. Перед закрытыми глазами начинали пульсировать горячие огненные круги, расцвеченные всеми цветами радуги. Она чувствовала легкое, почти воздушное прикосновение к своему животу, чувствовала, как палец Заиры опускается все ниже, задерживается на покрытом пушком лобке и потом проникает внутрь, отчего у Джулии перехватывает дыхание. «Тебе нравится? – спрашивала Заира. – Скажи, что тебе приятно».

Джулия не могла произнести ни слова, поэтому молча кивала. Она так и лежала с закрытыми глазами, боясь, что иначе исчезнет это радужное разноцветье, которое вспыхивало и гасло перед ее внутренним взором, как звезды в дедушкиной песне. Увядающие розы на дальнем берегу моря не вызывали у нее в эту минуту щемящей нежности, потому что ее неясные детские мечты обретали реальные очертания. «У тебя будет изумительная грудь, – шептала Заира, – но не забывай ходить прямо, расправляй плечи. Когда тебе исполнится восемнадцать, как мне сейчас, твои грудки будут просто объедение!»

Они лежали на узкой кровати, зажатой между стеной и печкой, и через закрытые ставни доносился пронзительный звон цикад. «А теперь ты сделай мне то же самое», – попросила Заира, стараясь сдержать свое взволнованное дыхание. «А тебе зачем это? – удивилась Джулия. – Ведь у тебя и так уже большая грудь». – «Она станет еще красивее, неужели ты не понимаешь? Запомни: поцелуй женщины делает грудь прекрасной, а поцелуй мужчины портит ее. Никогда не позволяй мужчинам прикасаться к своей груди, поняла? Они ничего в нас не понимают».

Джулия с опаской принялась гладить соски Заиры. «Ничего ты не умеешь!» – недовольно сказала Заира и встала. Она накинула халатик, взглянула на часы и сказала Джулии: «А теперь исчезни. Скоро вернется мать, она ничего не должна знать об этом. Не забудь, это наш с тобой секрет, никому ни слова». Заира разговаривала с ней, как с несмышленышем, но Джулия видела и понимала больше, чем могло показаться на первый взгляд. Ей нравились тайные игры, в которые с ней играла Заира, но она осознавала, что совершает грех, хотя, что такое грех, толком не знала.

Гораздо позже, когда она ждала Джорджо и ее грудь начала наливаться молоком, она с ужасом и чувством стыда вспомнила давнюю историю. После родов она пыталась кормить сына, но молока у нее было мало, голодный Джорджо плакал, нетерпеливо хватал грудь, причиняя ей боль, и в конце концов она перевела его на искусственное питание. Первое время после этого грудь была твердой как камень. Казалось, она ни для чего не была пригодна – ни для материнства, ни для любви. Прошло несколько месяцев, прежде чем грудь помягчела и Джулия перестала избегать ласк Лео. Сейчас прикосновения Гермеса вызывали у нее похожее чувство.

– Ты не слушаешь меня, – донесся до нее голос Гермеса. Он улыбался, слегка наклонив голову.

– Я все слышу, – соврала она.

– Тогда показывай.

– Что?

– А говоришь, что все слышишь. Я попросил тебя показать грудь.

– Нет! – вырвалось у нее.

Она забилась в угол дивана, подняв колени до самого подбородка, словно и впрямь готова была защищаться до последнего.

– Я должен посмотреть, Джулия, не упрямься, – терпеливо уговаривал ее Гермес.

– Но у меня все в порядке! – с отчаянием в голосе воскликнула она.

– Тем лучше, я хотел бы в этом удостовериться.

– Каким образом?

– На ощупь. И не бойся, пожалуйста, это будет чисто профессиональная пальпация, говорю тебе, как врач.

Джулия покорилась, хотя для этого ей пришлось мобилизовать всю свою волю.

– Ну, что скажешь? – со страхом спросила Джулия.

– Скажу, что все замечательно, – с облегчением ответил Гермес, который и впрямь казался очень довольным. – Ты не забыла, что завтра тебя ждут в больнице, чтобы начать курс радиотерапии?

– Значит, все-таки я остаюсь больной? – Джулия сникла, как марионетка, которую перестали дергать за веревочки.

– Да сколько же можно долбить одно и то же! – взорвался Гермес. – Я сто раз тебе объяснял, что радиотерапия – это профилактика, гарантия, что не будет рецидива. Никогда.

– А может, еще немножко подождем? – несмело спросила Джулия. – Пусть сначала закончатся твои неприятности, а потом…

– Ничего мы ждать не будем, – сердито перебил ее Гермес, – ты сделаешь так, как я сказал.

Неожиданно Джулия успокоилась. Перед ней снова был ее царь и бог, решительный, властный, уверенный в себе профессионал, которому она готова была подчиниться с радостью, забыв о страхах и сомнениях, мучивших ее последние дни. Ее мысли прервал телефонный звонок.

– Амилькаре Чезена подал в отставку, – сообщила Елена Диониси. – Похоже, Гермес, у тебя на небе есть ангел-хранитель.

Ангел-хранитель действительно был, только не на небе, а на земле, и звали его Армандо Дзани. Ни Елена Диониси, ни Гермес не знали о его существовании, Джулия же знала, но молчала.

Марта возникла из облака пара, висевшего над розовой мраморной ванной, как Афродита из пены, и, подойдя к умывальнику, взяла с полочки гребешок и маленькие ножницы. Накинув на плечи пушистый махровый халат, она включила фен и направила струю горячего воздуха на треугольник в низу живота, такой же ровный и аккуратный, словно ухоженная клумба в итальянском садике. Подрезав несколько слишком длинных волосков, она вспушила гребешком густую светлую поросль, потом сбросила халат и принялась растирать тело лосьоном, особенно тщательно массируя локти, колени и икры. Все это время она думала о молодом репортере, приехавшем сюда, в Сен-Мориц, в поисках очередной великосветской сенсации. Этот шустрый сообразительный журналист понравился ей, к тому же он мог оказаться ей полезен, поэтому Марта решила им заняться.