Трава под снегом - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 3

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Трава под снегом | Автор книги - Вера Колочкова

Cтраница 3
читать онлайн книги бесплатно

Леся тогда конечно же на все Риткины условия быстренько согласилась – деваться было некуда. А про себя подумала – не зря говорят, что нет ничего более постоянного, чем заранее оговоренное временное. Потому что шансов заиметь счаст ливую семейную жизнь у Ритки было совсем уж маловато. Природа, когда ее человеческий облик лепила, не то чтобы посмеялась, а скорее похихикала тихонько. Или, может, в этот момент в кривое зеркало с бодуна смотрелась. Потому и не поскупилась на диспропорции. Нет, все тут было очень даже по-женски соблюдено – и до минимализма узкие плечи, и широчайший зад, и ноги-руки из своих положенных мест произрастали, но присутствовала при этом огромная какая-то неувязка. Может, хлипкий Риткин верх слишком уж резко переходил в мощный округлый низ, может, руки были некстати полноваты, а ноги, наоборот, удивительным образом для низа худы… А если прибавить к этому еще и природную буйную волосистость, которая перла наружу изо всех мест и доставляла бедной женщине массу косметических неудобств, и нос аккуратной картошечкой, и узкогубый рот, сразу переходящий в маленький кошачий подбородок, то ничего и не оставалось, как только пожать плечами в сторону затейницы природы да обратиться к ней мысленно: сама-то хоть знаешь, чего наделала? Правда, глаза у Ритки были хороши, тут уж к природе никаких претензий не предъявить. Видно, напоследок уже опомнилась. Глаза у Ритки были как у княжны Марии Болконской – большие, глубокие и лучистые. Правда, у толстовской княжны эти лучи были теплые и светлые, чего о Риткиных лучах никак нельзя было сказать. Холодные они были и колкие, на жизнь несправедливую обиженные. Хотя в те редкие моменты, когда брезжила на горизонте надежда, выдавали они все, что природой было задумано, – и тепло, и свет, и таящуюся в глубине и ждущую своего часа мягкую счастливую женственность.

Обидно только, что надежда соизволила брезжить для Ритки нечасто. Да и не сама по себе она являлась, как таковая, а выуживалась на свет из разных источников исключительно Риткиными руками. Из Интернета, например. Из жениховского сайта знакомств. Вот уже семь лет Леся была свидетельницей этих знакомств – у каждого своя история, да такая, что хоть садись да роман пиши. С прологом и грустным эпилогом. А два года назад Ритка даже в Италию умудрилась съездить по гостевой невестинской визе. Целый месяц там прожила. Леся по прошествии этого месяца струхнула было, начала вещички потихоньку собирать. А потом Ритка вернулась – взбудораженная, трещала взахлеб про прекрасную страну Италию, где была да что видела, но про жениха – ни слова. Леся и не спрашивала, на рожон не лезла. Чего спрашивать, и так все ясно. Вскоре на горизонте появился вдовец с двоими детьми, за ним холостой маменькин сынок промелькнул, а следом Ритка чуть к брачному аферисту в лапы не попала, да разглядела его сволочизм вовремя. И все. И ни чего больше стоящего. Так, бегала на какие-то свидания по мелочи. Подружки у Ритки были из числа сердобольных да замуж крепко пристроенных и с удовольствием принимали участие в Риткиной судьбе, отыскивая ей где ни попадя холостого кавалера. И рекомендовали. И хвалили. И телефон Риткин давали. А потом цокали языком в телефонную трубку – ну надо же, мол, несправедливость какая, и что им, этим мужикам, еще надобно…

Леся в глубине души Ритку очень жалела. И уважала по-женски – она бы точно так не смогла, выдержки бы не хватило. Будь у нее даже своя квартира – все равно не смогла бы. Да и кому она нужна, пусть бы и с квартирой… Осколок разбившейся жизни – вот она кто. Права гадалка Мирослава – все у нее было, а теперь ничего за душой не осталось, кроме племянника Ильки. Кстати, о племяннике! Время семь часов, а он где-то бродит… Надо бы выбрать время да в школу сходить. А вдруг у него там неприятности? Хотя нет, пока идти не стоит. В прошлый раз на родительском собрании деньги собирали, а у нее не было. И сейчас нет. На гадалку последние потратила. Идиотка легкомысленная. Нет, что это за зверство такое – каждый раз деньги на ремонт школы собирать? И где он, этот ремонт, покажите? Прямо грабеж с разбоем посреди бела дня.

Вздохнув, она со злостью схватила лежащий на столе пакет с Риткиными сосисками, запихнула его в морозилку, от души хлопнув дверцей. Не надо ей подачек, раз так! Подойдя к плите, приоткрыла крышку кастрюли – картошка давно уже разварилась, полопалась рыхлыми крахмальными трещинами. Сейчас Илька придет, а она ему эту картошку под нос… Нет, он ничего не скажет, конечно. Съест молча. Еще и поблагодарит, проглотив эти тоскливые углеводы. Но она-то, она-то распрекрасно знает, как его растущему организму белки необходимы! А если знает, надо гордость да обиду спрятать в одно потаенное место и не побрезговать Риткиной щедростью. Тем более она наверняка и не заметит гордого поступка своей квартирантки в виде положенных обратно в морозилку сосисок. Слопает их сама за милую душу и глазом не моргнет.

Нет, по самому большому счету она неплохая баба, эта Ритка. Просто не везет ей с жизненными надеждами. И живут они с ней, можно сказать, душа в душу. Если действительно по большому счету. А малым счетом и кочевряжиться не стоит при нынешних сложившихся обстоятельствах. Черт бы их побрал, эти обстоятельства. И черт бы побрал эту хренову ясновидицу – разбередилатаки душу! Ну да, действительно, было у нее все, конечно же было. А только не ее это дело. Еще и советы дурацкие дает про майскую траву… Тоже нашла чего советовать! Пригнись, мол, и жди, когда снег растает! Такое и всякий дурак посоветовать может, коли другого ничего не остается. Неуместен совет, получается, когда ты одна-одинешенька на всем белом свете, и ума у тебя не палата, и племянника надо белками кормить, и за комнату платить, и тянуть как-то лямку, которую на заре жизни тянуть никто не учил… Мама, папа, почему вы меня этому не учили? Почему бросили, ушли в мир иной, оставив одну на холодном ветру?

Пискнув от накатившей к самой себе жалости, Леся шмыгнула носом, принялась выуживать из кипятка разваренные картофелины. Потом шагнула к холодильнику, достала упаковку с сосисками, сердито разодрала ногтями толстую вакуумную упаковку. Как плохонькая тигрица, добывшая кусок мяса своему детенышу. Бросив три сосиски в крахмальный кипяток, подумала, потом бросила еще одну. Себе. Эта последняя чужая сосиска совсем уж доконала ее, и кухня поплыла перед глазами, извиваясь сквозь слезную пелену причудливыми плавными формами. Даже захотелось поплакать в голос: что же это со мной творится, мамочка с папочкой? Как жить дальше, как тянуть непосильную лямку? Одними воспоминаниями жить и остается. Да, все у нее было. Действительно, было…

* * *

Жили они бедно, но весело. Квартирка для семьи из четырех человек маленькая, всего лишь кирпичная хрущоба с двумя комнатами-клетушками, зато дом находился в хорошем месте – выходишь из подъезда, и городской парк начинается. Гуляй – не хочу. В маминой-папиной комнате, по совместительству служившей и гостиной, стояла старая, но добротная мебель, и потому менять ее ни у папы, ни у мамы не возникало никакого резону: диван-книжка исправно распахивался на ночь, двустворчатый шкаф с тяжелым зеркалом стоял себе на толстых ножках и вмещал ровно столько одежды, сколько было в доме, и даже круглый стол, плотно занявший место посреди комнаты, послушно превращался при гостевой необходимости в длинный и овальный, и скатерть на нем стелилась нарядная, из прабабкиных запасов, холщовая, в едва заметную крапинку из ниточных узелков, которые отчего-то воспротивились процессу отбеливания и предпочли прожить свой вещный век в натуральном дерюжном цвете. Мама очень гордилась этой прабабкиной скатертью. Говорила, что от нее идет особая энергетика тех, ушедших поколений. Хотя ни одного прославившегося или знаменитого в тех поколениях не водилось. Обыкновенные все были люди, земские врачи да сельские учителя, бухгалтеры да юристы. И мама с папой тоже были обыкновенные, рядовые, с инженерными специальностями. И прочно за них держались даже тогда, когда весь народ со своих насиженных научно-исследовательских стульев сорвался и дружно рванул в капитализм за лучшей долей. Не захотели папа с мамой жить, как все порядочные люди, в материальной озабоченности. Говорили – духом проживем. И детей научим.

Вернуться к просмотру книги