Из жизни Ксюши Белкиной - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 22

Поднимаясь из воды, она потянулась блаженно, чувствуя радость каждой косточки, медленно вышагнула из ванной. Взяла в руки нежно–пушистое богатое махровое полотенце и снова, в который уже раз, испугалась пронзившего ее чувства собственной ничтожности, неприкаянности, случайности, недостойности всей этой роскоши, так неожиданно и в одночасье на нее свалившейся; втянув голову в плечи, пугливо оглянулась на дверь ванной, как будто кто–то строгий и значительный должен вот–вот войти и спросить непременно – а что это ты, интересно, тут делаешь, Ксюша Белкина, и место ли тебе здесь вообще! И будто в оправдание перед этим строгим и невидимым судией начала вспоминать, прокручивать в голове тот их долгий ночной разговор с Лизой, и успокаиваться потихоньку, как после сильного испуга…

— Ксения, вы живите, сколько хотите, и не думайте ни о чем! Я эту квартиру никогда продавать не буду, но и возвращаться не собираюсь тоже! Просто пусть она у меня будет, и все. Как виртуальная связь с родиной… Так что живите! А платежи всякие квартирные я авансом оплатила, надолго, для отца еще старалась… И пользуйтесь всем, конечно же – бельем там, посудой…

— Спасибо, Лиза, спасибо… — уже в который раз принималась благодарить ее Ксюша, наклоняя при каждом «спасибо» низко голову, будто Лиза могла каким–то образом увидеть и оценить ее искреннюю благодарность.

— Ну что вы заладили – спасибо да спасибо! Странная вы, Ксения, ей богу… Шубку–то мою успели хоть поносить?

— Д–д–а… Спасибо…

— Да ладно… Я же вам тоже очень благодарна! Как подумаю, что отец мог последние дни в полном одиночестве провести – так мне плохо становится! Вас как ангел ему на крыльях принес… Да, его всю жизнь женщины любили… Жил любимым и умер любимым… — голос Лизы потеплел, завибрировал грудными нотами. — Так что на душе у меня, благодаря вам, спокойно теперь. И поверьте мне, Ксения, это дорогого стоит! Так что живите себе и ни о чем не думайте…

Они долго еще тогда говорили. Обо всем. О Ксюшином коммунальном беспросветном существовании, о маме, о Вите, об Ольке, об Иване Ильиче, о бухгалтерше Нине, о Серегином хамстве, о пушкинских стихах, о начавшейся в грязном городе весне…

— Как же вы со всем этим живете, Ксения? Ведь так нельзя… — дивлялась по ту строну телефонной трубки Лиза. – Нельзя выкупить — выслужить любовь и уважение окружающих за счет самоуничижения, что вы! Эдак можно черт знает куда зайти…

— Да, я понимаю… — оправдывалась Ксюша в порыве откровения. – Теперь–то я все понимаю! А все равно – так страшно развернуться лицом к этим самым окружающим! Они же к моему протесту не привыкли, боюсь, по развернутому лицу и ударят…

— Не ударят! Хотя и повозмущаются, конечно, первое время. Не бойтесь, Ксения! И помните – вы умный и тонкий человек, и вам есть чем гордиться! Ну кто, например, из ваших окружающих знает всего «Онегина» наизусть? Кому это интересно?

— Да никому, пожалуй… Если только Вите…

— А я вот сейчас подумала – жаль, что мы раньше с вами не встретились! Могли бы подругами стать… Вы очень, очень интересный человек, Ксения! И глаза у вас такие…Как бы это сказать…Кричащие внутренним духом, вот! Настоящие глаза русской женщины, умницы–страдалицы…

— Ой… Спасибо вам…

— Ну вот – опять спасибо! – грустно рассмеялась в трубку Лиза. – Наверное, еще и кланяетесь при этом, а? Скажите честно!

— Ага, кланяюсь… — рассмеялась Ксюша. – Кланяюсь, Лиза! Ничего с собой не могу поделать – кланяюсь! Видимо, намертво в меня эта мазохистская пыль въелась – так просто не вытряхнуть!

— Ничего! Помаленьку, по пылинке, каждый день и каждый час… Глядишь, настоящее лицо ваше и высветится… Я думаю, реставрация собственной личности – это ужасно увлекательный процесс, а?

— А есть ли она, личность–то? – вздохнула вдруг грустно Ксюша. – Может, никакой такой личности и нет, а есть сплошная Ксюша Белкина?

— Есть, Ксения. Раз вы – есть, значит, и личность — есть! Есть! А иначе куда ж девать выученного «Онегина», и Блока, и Пастернака, и Ахматову, и любовь к моему отцу, и бухгалтершу Нину, и мой искренний к вам душевный порыв? Так что вперед, Ксения, и не подведите нас всех, вместе взятых!

— Хорошо… — чуть не расплакалась тогда в трубку Ксюша. — Какая вы умная, Лиза… И все равно – спасибо вам, Лиза…

Полтора месяца прошло с того самого разговора! Полтора месяца она живет здесь, в этой квартире – а кажется, как один день … И никому под ногами не мешается, и у плиты коммунальной в очереди не стоит, и прятаться не надо в свой угол за шкафом от недовольно–злобных маминых взглядов, и за Ольку не переживать, что она опять с ней сцепится… Непривычно! Все ей здесь непривычно, в диковинку! У них с Олькой даже комнаты теперь отдельные – вот! Не слышно и не видно ее теперь – тихая стала совсем девчонка, вся из себя лениво–грациозная такая… Как будто всю жизнь в таких условиях прожила! Вон как красиво развалилась на диване в своей комнате с телефонной трубкой в руке – хоть картину с нее пиши! Мурлычет чего–то в эту самую трубку, улыбается…

— Оль! Я прогуляюсь пойду, а ты бы позанималась уроками хоть немного! У тебя ж экзамены скоро…

— Ладно, ладно… — нехотя оторвалась от трубки Олька, взглянула недовольно. – Сейчас Потемкин приедет, будет мне алгебру в голову вдалбливать…

— Саша поедет сюда, в такую даль, чтобы с тобой алгеброй позаниматься? Ну надо же…

— А чего ты хочешь, мамочка? – потянулась лениво Олька на своем диване. – Это любовь, мамочка, тут уж ничего не попишешь…

— Бедный мальчик! – улыбнулась ей в ответ Ксюша, стоя в дверях и промокая волосы полотенцем. – Влюбился в такую ленивицу – нехочуху…

— Ой, ладно, мам, не мешай! Видишь, я разговариваю…

Быстренько подсушив феном волосы, она завязала их в привычный мышиный хвостик, натянула футболку и серые резинчатые джинсы, век бы их больше не видать… «Хочу платье! Хочу платье! — продолжал свое нытье выплывший откуда–то из подсознания внутренний голос, пока она, щурясь от солнца, медленно шла в сторону комиссионки мимо ярких витрин. Ах, какие в этих витринах платья на манекенах! А ценники на платьях… Нет, лучше не смотреть, а то голова закружится, да и внутренний голос захлебнется от испуга раз и навсегда…

— Вам помочь? – подошла к ней молоденькая продавщица, когда, стоя в центре большого зала, сплошь заставленного кронштейнами с одеждой, она испуганно озиралась по сторонам.

— Да… А где у вас тут платья, покажите, пожалуйста…

— Платья? Замечательно! – улыбнулась девушка, окидывая Ксюшу взглядом с головы до ног. – Платьев как раз очень большой выбор! И Англия, и Франция есть, и Италия… Пойдемте, я покажу! А вы к нам впервые пришли?

— Да… А что?

— Да так… Мы своих постоянных клиентов давно в лицо знаем, звоним даже, когда новая партия вещей приходит! – объяснила продавщица. — Это ведь предубеждение только, что – фу! – комиссионка! А на самом деле к нам очень многие ходят… И бедные, и богатые – всякие! Скрывают от всех, конечно, где одеваются, а ходят сюда с удовольствием! А… вон как раз у платьев Лена стоит, постоянная наша клиентка, она и поможет вам с выбором…