Дом с мезонином в наследство - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 14

С того самого памятного чаепития и стал он ее называть новым этим

именем - Тин–Тин. И выходило это у него так расчудесно, так ласково, что Тина и в самом деле постоянно слышала звенящий где–то поблизости колокольчик своего так неожиданно быстро обретенного счастья - Тин–тин… Тин–тин…

А через месяц они скромно расписались. Свадьбу большую решили не делать, да и зазывать на нее особо им было некого. Ну, пришли на девичник ее однокашницы, попищали–поохали от восторгов, порадовались, а некоторые, может, и позавидовали искренне тому, как Тинка из неизвестного никому Белоречья «быстренько с замужеством этим провернулась». Особенно искренне радовалась Варя Синицкая, объявившая себя на этой вечеринке чуть ли не застрельщицей всего этого дела. Если б не она, вроде как, то Тинка бы и не додумалась никогда, как правильно этого Званцева охмурить… Потом пришли преподаватели с кафедры Антона Павловича, посидели–поздравили, выбор коллеги во всяческих ипостасях вполне одобрили. Такие все веселые оказались в домашней обстановке! И пели, и плясали… Тина и домой письмо написала - своих хотела тоже в гости позвать. Отец на Тинино приглашение долго не отвечал. Потом, позже уже, пришло письмо, нацарапанное под его диктовку неровным детским Мисюськиным почерком, что приехать они к ней на свадьбу никак не смогли, потому как Алешка, «поганец такой, малец мальцом еще, а тоже, поди ж ты, затеял жениться.» Вот если б Тиночка подождала немного, он бы и ее свадьбу немного погодя осилил… А так нет – на две свадьбы денег не хватит, как ни крути. Еще писал отец о том, что невестка Света, будущая Алешкина жена, девка хоть и болезненная с виду, а на самом деле ничего оказалась, проворная, из семьи непьющей да работящей. Будет потом кому хозяйство передать да за Мисюськой присмотреть. Шибко уж своенравной девчонка растет, совсем без матери избаловалась… А ты, мол, Тиночка, писал отец, «об нас не беспокойся, живи в городском своем замужестве счастливо да учись дальше себе в удовольствие»… Тина всплакнула над письмом немного, конечно же. От виноватости своей неизжитой перед отцом всплакнула. Вот ведь как все в жизни повернулось – на нее тут такое счастье свалилось, а он там один на один с жизнью барахтается…

Зажили молодые Званцевы после свадьбы хорошо - Антон Павлович, все это отметили, сразу помолодел будто. Всю сложившуюся за пять долгих лет холостяцкую неприкаянность враз сбросил, летал на крыльях вокруг юной своей жены, блестел глазами. Даже ремонт дома немного погодя затеял – проснулась в нем деловая вдруг настоящая хватка, о наличии которой он и сам раньше в себе не подозревал.

Все бегал, доставал–выбивал чего–то, стройматериалы всякие, друзей подключал, знакомых…Года три тот ремонт продолжался, не меньше. Тина успела уж и диплом получить, и в аспирантуру поступить. А в Белоречье за это время только один раз и съездила, чтоб своих подарками заграничными порадовать. Повел ее как–то Антон Павлович в «Березку», приодеть решил на валютные чеки, полученные после публикации нескольких свих статей в научных заграничных журналах. Давно они у него без дела лежали, чеки эти, вот для дела и пригодились – так хотелось жене угодить! В те времена это вообще считалось высшим жизненным показателем успешности - взять и отовариться в «Березке»! Тина и отоварилась. Всякого тряпочного добра для своих набрала, для Мисюсь в основном. А про себя и забыла… Просто очень уж хотелось ей младшей сестренке угодить. А может, чувство вины уж совсем к тому времени разболелось, прогрызло в душе у Тины свою дырочку – как ни крути, а оставила она девчонку на попечение двум мужикам, старому да малому. Сама тут в любви да в радости живет, а сестренка–сиротинушка там не обута толком, не одета, не долюблена…

Мисюсь на ее подарки прореагировала очень уж бурно – Тина и не ожидала такой от нее радостно–счастливой реакции. Все подпрыгивала, все верещала над разложенными по стульям нарядами, напяливала на себя все подряд… А отец, наоборот, от Тины глаз отвести не мог. Такой она показалась ему ладной да умной, что чуть на «вы» к родной дочке в одночасье не обратился – только и успел язык прикусить вовремя…От хозяйства отец отошел – старые болезни совсем замучили. Выползал, кряхтя, утром во двор, щурился слезящимися подслеповатыми глазами на солнышко, выкуривал пару «беломорин» да снова уходил домой. Алешка с молодой женой вовсю вели все хозяйство сами – и огород у них был ухожен, и банька новая срублена, и крыша новой оцинковкой сверкала… Все было в доме справно и ухожено, только вот с Мисюськой их мир никак не брал. Не признавала их девчонка за старших, и все тут. Не слушалась никого. И училась из рук вон плохо. Школу совсем забросила, и даже из десятого класса подумывала уже уйти. Решила, восьмилеткой обойдется. Тина кое–как ее и уговорила на дальнейшее образование. Да и то, она подозревала, согласилась своенравная ее попрыгунья–сестренка на этот героический подвиг в надежде только, что Тина ее потом к себе заберет. Тина и готова была, в общем. Не хотелось только посреди года Мисюсь с учебного процесса срывать. Пока с другой школой бы определились, времени бы много потеряли…

В общем, шли–бежали себе счастливые яркие годы, нанизывались драгоценными жемчужинами на ниточку Тининой жизни один за другим . Мечтали они с Антоном и о ребенке, конечно. И даже под детскую специальную комнатку во время ремонта отвели, раскрасили ее от потолка до пола в веселые цвета да картинки всякие. И Тина все ждала, к себе прислушивалась - очень уж Антон ребенка хотел. Так и не дождавшись от молодой жены радостного известия, он повел ее к знакомому врачу–профессору, известному в то время в определенных кругах светилу медицинской детородной науки. Тина и рада была – наконец–то ей хоть подскажут чего хорошее, а то все никак долгожданная беременность в ней не образуется…

Ничего тот профессор хорошего ей не подсказал, конечно. Наоборот, огорошил так, что зеленый яркий свет в Тининых глазах померк сразу, выплеснулся в одночасье женским неизбывным горем наружу.

— Что ж тут поделаешь, деточка… И так тоже бывает. Медицина тут, понимаете ли, бессильна… Природа так распорядилась…

— А что у меня, доктор? Что–то я ничего не понимаю…

— Ну, у вас не такой уж и редкий случай. Называется он «детская матка». У вас, Тиночка, детородный орган перестал развиваться где–то примерно в десятилетнем возрасте. Вы, наверное, переболели чем–то серьезным в детстве, да?

— Нет, ничем не болела…

— Ну, может, тяжести какие поднимали? А что, бывает. Дети балуются иногда…

— Нет, доктор, я не баловалась. А поднимать и правда поднимала. Сестренку младшую. Мама когда в родах умерла, мне десять лет как раз и было…А сестренка тяжеленькая, плотненькая такая была…

— Ну что ж, Тиночка, мне искренне вас жаль. Не корите себя и не плачьте. Что же делать, раз вами судьба так вот распорядилась? Надо смириться, надо жить дальше, Тиночка. Надо принять. Тем более, Антон вас так любит… Многие пары всю жизнь счастливо живут и без детей… Я знаю сколько угодно таких случаев…

Антон тоже Тину потом утешал, как мог. И себя ругал тоже как мог, последними самыми словами. Захотелось ему наследника срочно, видите ли. Мало ему счастья в лице этой девочки провидение послало! Расстроил милую свою женушку, зеленый колокольчик Тин–Тин…