Дважды дрянь - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 33

– Зато я понимаю. Старый-то кодекс устанавливал всего один год сроку для оспаривания отцовства. А твой муж его целых десять лет не оспаривал. Усекла, что у нас теперь получается?

– Да, но…

– Да никаких но, Майя! Новый кодекс, конечно, поумнее написан и не содержит вообще никаких сроков давности для этого оспаривания, но для тебя-то этот новый кодекс не имеет ровно никакого значения! Говорю же – успела ты вовремя себе сына родить! Твое дело должно быть рассмотрено в соответствии со старым кодексом! А это значит – хоть десять экспертиз в суд приволоки, а платить алименты все равно будешь. Вот так вот. Хоть ты трижды не отец. Это и есть то самое формальное обстоятельство, о котором я тебе говорю. Просто бесценное обстоятельство. Толстая непробиваемая стена нашего законодательства. Знаешь, сколько дурных процессов на нем было выиграно? Несть числа! Ни один суд против него не пикнул. Так что раскрутим твоего бывшего на алименты в два счета. Ну, может, в три, если он трепыхнется да обжаловать побежит…

– Господи, Мстислава… Неужели это и впрямь вот так… просто? Не может быть…

– А вот и может! Это юриспруденция, дорогая моя. Сухая наука, основанная на букве закона. Вроде всем кругом понятно, что да как, а буковка закона плевать хотела на это ваше понятие. Нам, главное дело, эту буковку отыскать вовремя да на свет вытащить. Так что будем взыскивать алименты с твоего бывшего! Из твоего рассказа я поняла, что там очень даже будет что взыскивать… Я молодой адвокат, конечно, но у меня кой-какой опыт в таких делах уже есть… И недорого возьму из соображений личной симпатии! Да и дело интересное в принципе…

– Ну да. Интересное. Наверное, – повертела головой Майя, оторопев от ее напора. – Только знаешь… Как бы тебе это объяснить? В общем, я еще не до конца решила… Я еще подумаю немного, можно?

– Хм… А чего тут решать? – пожала удивленно плечами Мстислава. – Тут не думать, тут действовать надо! А в чем, в чем причина твоей этой задумчивости, объясни?

– Ну, она сути дела, в общем, не касается… Понимаешь, я и без того все эти годы, живя с мужем, себя дрянью последней чувствовала, а сейчас еще и так вот сделаю! Нехорошо, совестно как-то…

– Да ради бога… Думай, конечно, что ж… – удивленно-сердито пожала плечами Мстислава, – ради бога, мне-то что. Только учти, Майя… Быть дрянью обеспеченной – это одно дело, а вот дрянью нищей – совсем другое. Или ты думаешь, что в честной бедности жизнь свою хорошо проживешь? В гладе, в хладе, в вечной работе? Да ничего подобного! Такой номер в наше нелегкое время уже не проходит, к сожалению. Новое время другого от женщины требует – как хочешь извернись, любую шкуру на себя натяни, морду всмятку разбей, а материальную сторону себе обеспечь. Чтобы жить нормально, надо быть сукой, если хочешь. А другого не дано. Уж извини, говорю, как есть.

– Что ж, спасибо за откровенность. А только не хочется быть совсем уж сукой, как ты говоришь.

– Так ты все равно рано или поздно ею станешь! От бедности, от безысходности. От злости. Злость и бедность – они всегда рядом идут, рука об руку. Так что не торопись в свои праведные сомнения, Майя. Хотя, если хочешь, и впрямь подумай…

– Да. Я подумаю, пожалуй. Сколько я должна за консультацию?

– Да ничего не должна. Приходи. Буду ждать. Только позвони прежде, я договор подготовлю. И исковое, которое по почте пришло, не забудь взять!

– Да, да, конечно… – пятясь к двери и вежливо улыбаясь, проговорила Майя. – До свидания, Мстислава!

– Всего доброго…

Майя не помнила, как приплелась домой после своего похода. Ничего никому не сказав, прошла сразу к себе, легла, натянув на голову плед. Хорошо под ним, темно, ничего не видно, не слышно… Только сердце стучит, как у загнанной в клетку птицы. Или как у страуса, засунувшего от страха голову в теплый песок. Хотя от звуков все равно никуда не денешься – вот скрипнули тихо и жалобно половицы под отечными материнскими ногами, вот весело и громко заговорили пришедшие домой Темка с Сашкой и тут же умолкли, остановленные болезненным маминым то ли всхлипом, то ли вздохом. И ночью было слышно, как она ворочалась на своей постели, тяжело постанывая, как плакала, пришептывая что-то свое, горестное и тихое.

А потом было обычное их утро – запах свежесваренного кофе, шкварчание яичницы на сковороде, умытые лица Темки и Сашки, мамина спина возле плиты. Обернулась навстречу – на, смотри. Никуда ты от этого материнского тоскливого лица и не спрячешься. И от мутных болезненно припухших глаз с красными прожилками воспаленных капилляров тоже не спрячешься. Сбежать можешь, от завтрака отказавшись, – это да. Только куда сбежишь-то? Вечером все равно домой придешь, в те же больные материнские глаза глянешь. А вечер, он тут как тут, наплывает звенящими апрельскими сумерками, домой гонит… Можно опять же под пледом спрятаться, можно и у окна постоять, посмотреть, как стучит апрельский дождь в стекло первыми робкими каплями, и они разлетаются наискосок брызгами, образуя строгие параллельные прямые, слегка подсвеченные горящей у входа в подъезд хилой лампочкой. Плюх – еще одна капля разбилась. Плюх – еще одна. Так вот и ее жизнь разбилась. Не осталось ничего целого. Только мелкие-мелкие капельки. А своей жизни уже нет. Одна дрянь осталась. Чего ее жалеть-то теперь…

Мстислава ее звонку ничуть не удивилась. Наоборот, начала разговор так, будто давно они обо всем условились, будто дело оставалось за небольшим – лишь детали дополнительные обсудить.

– Так, так… – задумчиво ворковала молодой адвокат в трубку. Было слышно, как шуршат переворачиваемые ею листочки еженедельника, как отхлебнула она что-то неторопливо – видимо, за чаепитием ее застал Майин звонок. – Значит, так, Майя. Жду тебя завтра вечером у себя в офисе. В шесть часов. Захвати паспорт, исковое заявление и повестку в суд. Если будешь опаздывать – предупреди. Все, до завтра.

– До завтра… – проговорила убито Майя в захлебнувшуюся гудками трубку и повторила уже сама для себя шепотом, грустно усмехнувшись: – Значит, завтра. Шесть часов. Офис. Паспорт. Исковое заявление. Повестка. Дрянь…

Офисом Мстиславе служила маленькая комнатуха три на три метра, в которой помещались лишь стол с компьютером, небольшой сейф и мягкое кресло для посетителей. Оказавшись в этом кресле, бедный посетитель начинал себя чувствовать, судя по всему, весьма и весьма некомфортно, то есть взглядывать на сидящую за столом Мстиславу снизу вверх. То есть поневоле это у него получалось жалко и просительно. Даже Майе при ее высоком росте пришлось задирать голову. В первый раз она такой пикантной подробности с перепугу и не заметила. Да и ладно, пусть будет так. Какая уж теперь для нее разница.

– Ну что, Майя, надумала все-таки? – улыбнулась ей Мстислава со своей высоты, коротко полоснув по лицу ярким фиалковым взглядом. – Ну вот и хорошо. И правильно. Я тебе сейчас еще и свои вопросы буду задавать, а ты отвечай, как на исповеди. Хорошо?

– Хорошо. Надеюсь, ты не будешь меня спрашивать, кто настоящий отец моего ребенка?

– Нет. Не буду. Эта сторона нашего с тобой дела мне вовсе не интересна, потому как она сугубо твоя личная. Меня больше материальная сторона беспокоит.