Близость - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гейдж cтр.№ 75

Долгое время оба молчали, просто лежа обнаженными, касаясь друг друга, позволяя говорить лишь глазам и рукам. Джордан нашел неразговорчивость Джил удивительно успокаивающей. Казалось, девушка ничего не собиралась от него требовать. Молчаливость естественно гармонировала с бледным сиянием обнаженного тела, создавая впечатление исключительной безыскусственности и сдержанности. Ее странноватая отчужденность успокаивала и ободряла.

Очень скоро молчание, нежные прикосновения, зовущие глаза вновь вызвали прилив неудержимого желания.

Из горла Джордана вырвался хриплый стон: он невольно вздрогнул, словно от удара молнии, дотронулся до ее плеч, хрупких ребрышек, словно в эту минуту напугался собственного безумного вожделения, казалось, вырвавшегося из какого-то скрытого в нем источника, который Джил удалось пробудить к жизни.

Теперь Джордан знал, что этот первый раз был всего лишь увертюрой, предисловием, будто их первая страстная близость была всего лишь зарницей перед настоящей грозой, которая вот-вот разразится в нем. Он притянул Джил поближе, и она быстро ввела его в себя. Он начал двигаться, резкими мощными толчками, чувствуя как тает, расплывается давно, вот уже два года как, сковавший сердце лед. Тесное влажное лоно словно затягивало, зовя проникнуть все дальше, и жадный голодный фаллос рвался и врезался, и вторгался изо всех сил.

Джордан услыхал тихий вскрик, слетевший с губ Джил: теперь ноги девушки обвили его талию, помогая войти еще глубже. Скользкая плоть скрытой пещерки была раскаленно-готовой, возбужденной его рывками, и дрожала все заметнее, подходя ближе и ближе к оргазму.

Неожиданно руки Джил оставили его бедра, на которых покоились до того, и, взлетев, сжали его щеки. Нежность жеста затронула в Джордане ответную струну.

Крупная дрожь сотрясала его. Полустон-полувопль обжег горло. Обхватив ладонями голову Джордана, Джил пригнула ее к своей груди. Он начал целовать теплую плоть, благодарный за эту сладость, как за драгоценный дар. Она осторожно ласкала его шею. Эти маленькие руки словно хотели уберечь, защитить, добавляя последнюю милосердную ноту к той буре, которую она зародила в нем.

Лежа в объятиях Джил, Джордан размышлял о скрытой в ней тайне. Овладев ею физически, он знал о девушке не больше, чем тогда, когда впервые пожал ей руку. Не то чтобы Джил отстранилась, ушла в себя. Как любовница, она была искренна и естественна. Но ее секрет становился все загадочнее, по мере того как тело страстно отдавалось.

Джил Флеминг словно была головоломкой, где потерян один кусочек. Но этот недостаток по-настоящему вовсе не был недостатком, ибо желание Джордана, родившееся из невидимого источника в душе, заполнило зияющую пустоту.

Чем щедрее она отдавала свое тело, тем сильнее Джордан желал ее. Парадокс продолжался бесконечно, потому что крохотный вакуум, маленькая брешь в самой Джил не имела дна. И сама мысль об этой пропасти вновь распалила эту убийственную жару, которая, разливаясь, заполняла провал. Безумное желание вновь охватило Джордана. Тела их были так близки, что позже Джордан гадал, сможет ли обжигающе-горячий душ стереть ее запах. Он чувствовал, как этим ароматом наполнены все поры тела.

Каждый раз, когда они сливались в объятиях, Джорданом овладевало странное чувство отстраненного наблюдателя, с пристальным любопытством рассматривающего это нежное тело. Но эта отрешенность, как ни странно, сочеталась со всевозрастающим желанием, таким мучительным, что даже оргазм не мог его удовлетворить.

Только в третий раз он заметил родинку, трогательно примостившуюся пониже пупка около самого треугольника светлых завитков, словно талисман, указывающий на скрытое совсем недалеко сокровище. И, как ни парадоксально, именно это излишество, эта розовая метка, казалось, символизировала недостающее, тот пропавший кусочек головоломки, делавший ее столь привлекательной. Джордан нагнулся поцеловать родинку, ощущая смешанный аромат их тел, и сладостное безумие вновь овладело им. Вне себя он раздвинул ее бедра и снова вошел в это податливое тело, зная, что крошечная метка трется о его чресла с каждым толчком. Она лежала с полузакрытыми глазами, держа его за руки. Густые волосы стелились по подушке. Джил казалась такой невинной, и в то же время почти развращенной, заклейменной таинственной родинкой на животе, что он почти немедленно забился в новых конвульсиях.

Он отвез Джил домой на такси, проводил до двери квартиры, и поцеловал в губы, когда она достала ключ.

— Спасибо, — тихо сказала Джил, — это был прекрасный вечер.

— Когда я снова увижу тебя? — спросил Джордан.

— Когда захочешь, — кивнула она и убежала.

А Джордан вернулся домой. В квартире было темно. Барбара спала. Он лег рядом, заложил руки за голову, и уставился в потолок, слушая тихое дыхание жены. Джордан чувствовал себя великолепно, более живым, чем за последние два года. Старая давняя боль в душе отступила, ослабила хватку и теперь снова вышла на поверхность, только на этот раз ослабевшая, сломленная волнением в крови. Тайна Джил Флеминг, пропавший кусочек головоломки, стала секретом его счастья и желания. Возможно, именно для того, чтобы найти пропавший ингредиент или понять более глубоко причину этого необычного очарования девушки, Джордан решил вновь увидеться с ней.

А в это время, лежа в постели, Джил так и не смогла уснуть. Она нашла эту квартиру и убедила Джессику Хайтауэр позволить ей иногда жить здесь, потому что знала — эта ночь придет. Джил ничего не пускала на самотек, никогда не рисковала попусту. Она не могла позволить своей близости к Джессике встать между ней и Джорданом Лазарусом.

Она вновь и вновь обдумывала события сегодняшнего вечера, каждое и всякое, воссоздавая сложный язык, соединивший ее с Джорданом Лазарусом. Ее мысль сосредоточивалась на мельчайших деталях, которые избежали бы внимания даже самого заинтересованного свидетеля ужина и последующего свидания. Джил изучала их, перебирала в памяти, свивая разрозненные нити в единое полотно.

И она чувствовала, что понимает почти все всплывшее в памяти. Почти. Кроме одного. Именно эта деталь не давала Джил уснуть всю долгую ночь, заставляя глядеть на тени на потолке с задумчивым выражением серебристых глаз.

Джонсонвилль, Лонг-Айленд. Весна 1978 года

— Ну же, копуша! Шевелись быстрее! Росс Уилер, подняв теннисную ракетку, наблюдал, как Лесли пытается отбить посланный им мяч, и с едва заметным трепетом удовольствия следил за грациозными движениями ее тела. Длинные красивые ноги, тонкие руки, изящные пальцы, державшие ракетку, олицетворяли поэзию полета. На бегу теннисная юбка чуть задралась, показав трусики, и Росс улыбнулся.

— Сорок — пятнадцать, — заметил он, начиная новый гейм. — Приготовилась, дорогая?

— Как всегда, — улыбнулась Лесли. Она выглядела немного раскрасневшейся, поэтому Росс немного помедлил, чтобы дать ей время отдышаться, и лишь потом, не спеша, послал мяч. Мяч едва не врезался Лесли в лицо, если бы не ее мгновенная реакция. Она успела отбить мяч, и Росс послал еще один, прямо по центру. Попытка вернуть его закончилась тем, что мяч попал в сетку. Новый удар почти невозможно было отбить. Мяч, крутясь, полетел к задней линии. Тем не менее, Лесли попыталась его поймать, перегнулась, едва ли не вдвое и расхохоталась: