Близость - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Гейдж cтр.№ 58

Затем она сказала:

— Давай покатаемся на карусели.

Терри побежал вперед и прыгнул на сиденье. Лесли подошла, коснулась его рук, чтобы проверить, крепко ли он держится за ручки, и начала вращать карусель, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

Это было его любимым развлечением. Он видел, как мелькало ее лицо, с каждым разом все больше сливаясь в разноцветное пятно. В эти минуты она становилась еще красивее, потому что ее облик терял очертания, мелькал и снова исчезал, совсем не походил на образ женщины, которую он мог потрогать, обнять.

Она не походила на маму. Прежде всего потому, что мама была темная, теплая и грузная, тогда как Лесли высокая, стройная и легкая. Когда он был младше, то называл ее «легкая леди».

Но самое главное, мама всегда была рядом. Тетя Лесли только приезжала время от времени. И каждый раз она была другой. По-другому выглядели волосы, на ней была другая одежда, даже свет в ее глазах и на лице был другой.

И… конечно же… сам мальчик был другим. Он становился старше, голова была наполнена новыми мыслями и чувствами, которые увлекали его за собой, как река, и эта река разделяла его с ней. Он забывал ее.

Но когда она появлялась, все менялось. С ее появлением мир начинал вращаться как в калейдоскопе, с которым он играл в своей комнате. Все смещалось, изменялось, а когда его цвета вставали на новое место, то получалась картинка, в центре которой была она. К радости, в этом новом мире для нее неожиданно находилось место, и все окружающее приобретало новые краски, более яркие оттого, что она была здесь.

Лесли была другая. Среди утешительного однообразия жизни дни ее приездов отличались оживленностью, которую она приносила с собой, но время, разделявшее эти дни, стирало ее образ, словно ластик, и только с ее новым появлением, с ее ласковой улыбкой образ воскресал, вот как теперь.

Они медленно прогулялись по садику. Ее непривычность была забыта. Он держал ее за руку. Вскоре они остановились у поросшего травой бугорка под высоким дубом.

— Давай ляжем и будем смотреть на ветви мистера Дуба, — сказала она.

Они легли рядышком и смотрели вверх. Ветви дерева были огромные, медленно покачивались и шелестели от ветра.

Получалось так, будто у него две мамы. Одна мама — та, что дома, связанная с привычными вещами, с весело проходящими днями. Тетя Лесли — мама издалека, мама, приносящая перемены, оживляющая вещи и наделяющая их чувствами.

Он повернулся на бок и посмотрел ей в глаза. Они блестели как никогда и смотрели на него.

— Тетя Лесли, — сказал он.

— Да?

— Когда я вырасту, ты выйдешь за меня замуж?

Она засмеялась.

— Ну, это будет еще не скоро, — сказала она, — может быть, ты не захочешь жениться на мне, когда вырастешь.

— Нет, захочу.

Она улыбнулась и погладила его по щеке.

— Что ж, — сказала она, — тогда я буду самой гордой леди на моей улице, потому что выйду замуж за самого красивого парня.

Он лег опять на спину. Они молчали, но их разговор продолжался.

Это был еще один ее секрет: она могла разговаривать молча. Он обнаружил это давно. Она могла сидеть рядом с ним на диване или идти, держа его за руку, пока он перепрыгивал через трещины в тротуаре или балансировал на камнях поребрика, и все время разговаривать с ним, не произнося ни слова.

В эти минуты молчания он чувствовал, что понимает ее лучше. Эти минуты были самыми замечательными, но когда она уезжала, именно они исчезали первыми из воспоминаний о ней. А когда она возвращалась, через несколько недель или месяцев, они были тем последним, что он вспоминал, но всегда узнавал с радостью.

«Да, — подумал он, — когда я вырасту большим, то женюсь на ней».

Через час Лесли привела Терри домой, как и обещала. День клонился к вечеру, и ему нужно было спокойно поиграть в своей комнате перед сном. Лесли не хотела нарушать его обычный распорядок жизни. Ей очень хотелось быть частью этой жизни, пусть даже редко и на короткое время.

Пока он играл в своей комнате, Лесли разговаривала с Джорджией, которая показала ей его последние рисунки и охотно отдала несколько. Джорджия была необыкновенно умная и понимающая женщина. Лесли всегда с благодарностью думала о том, что именно Джорджия дала ей возможность видеться с Терри, — что касается Клифа, то он во всем соглашался с женой. Именно Джорджия выразила желание поделиться сыном с Лесли, доверила Лесли свое сокровище.

Когда настало время прощаться, Лесли обняла Джорджию.

— Увидимся через месяц приблизительно, — сказала она.

Затем села в машину и поехала по тихим улочкам пригорода.

В глазах ее стояли слезы, и ей пришлось остановить машину, чтобы вытереть их.

Но вдруг она разрыдалась. Лесли боялась, что прохожие обратят на нее внимание — на странную женщину, рыдающую в одиночестве в машине. Но она не могла совладать с собой.

Наконец, успокоившись, медленно повела машину в сторону шоссе.

Она ехала и думала о Джорджии Бейер, ее добродушном муже Клифе — молодой супружеской паре, которая усыновила Терри, когда Лесли отказалась от него через шесть часов после его рождения в городской больнице Нью-Йорка.

Лесли приехала в Нью-Йорк сразу после внезапного увольнения из «Оугилви, Торп». Она выбрала Нью-Йорк случайно, когда ее машина, нагруженная одеждой и самыми необходимыми вещами, неслась по скоростному шоссе Эйзенхауэра. Она увидела дорожный указатель, предлагавший ей выбор: на восток и Индиану или на запад и Милуоки.

Все время, пока вынашивала ребенка, она прожила в меблированной квартире в Бруклине. Она хорошо изучила Манхеттен, бесцельно бродя от Сентрал-Парк до Гринвич-Виллидж и обратно. Город ей не стал привычнее со временем. Напротив, чем больше проходило времени, тем он больше казался ей чужим. К моменту, когда она оказалась в больнице, для нее было ясно, что она покинет его, как только родит ребенка.

Ее ребенка усыновила молодая пара, живущая на Лонг-Айленде. Лесли рассчиталась за квартиру и пустилась в путь, доехала до Уэстбери, откуда дорога привела ее в Джонсонвилль, где она остановилась перекусить. Спустя час, она нашла себе работу в публичной библиотеке, и миссис Бебидж направила ее в приличный дом, где она сняла квартиру.

Теперь у нее был новый дом.

Но в то время ничто в жизни не имело для нее значения. Безысходное отчаяние и утраты лишили ее профессии и надежд. Она последовала за своим сыном, потому что он один остался от той реальности, которую она когда-то воспринимала как должное, был единственным лучом надежды в ее жизни.

Лесли дрожала от страха, когда впервые пошла повидаться с Бейерами. Джорджия оказалась спокойной молодой женщиной с длинными, темными волосами, выразительными глазами и добрым лицом. Когда Лесли объяснила свою ситуацию, Джорджия сказала, что должна посоветоваться с мужем.