Не ходите, девки, замуж! - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 30

Утеряв остатки и без того хрупкого доверия, я получила по полной программе его вежливость, услужливость и старание ничем не вызвать у меня дискомфорта. Иногда, глядя, как он улыбается, хотелось вцепиться ему в лицо ногтями и завизжать. Но я ограничилась тем, что временно перестала возвращаться в нашу не совсем супружескую спальню, предпочитая оставаться в гостиной. Владимир жест оценил и еще шире улыбался, демонстрируя в действии наши прекрасные отношения и еще более прекрасные зубы. Букмекерам уже можно было бы начать принимать ставки на то, кто кого первым порвет на ленточки от бескозырок, мы были уже крайне близки к началу открытых военных действий, хоть я не совсем понимала, в чем конкретно они могут выразиться.

Мама его уехала, осыпав Мусяку поцелуями, а меня благодарностями. Она произнесла какую-то странную, не совсем понятную по смыслу речь, из которой следовало, что она заранее прощает Владимира за все, что он обязательно ей сделает, но просит все-таки помнить, что она его родила. И не без мучений вывела в люди, хоть он это и отрицает. На что Владимир только поднял бровь и ехидно поинтересовался, не о двадцать восьмом ли она говорит (что бы это значило?), и если об этом, то надо было бы задуматься, когда она садилась в поезд и шла на Москву. Маргарита Владимировна покраснела как рак и скрылась в машине такси. Конечно же, ни один не объяснил мне, о чем речь.

Кстати, за три дня ее визита стало ясно, что моя так называемая свекровь ничуть не более открытая или разговорчивая, чем ее сынок. На все мои вопросы, почему же у них с сыном все-таки столь дикие отношения, свекровь пространно отвечала, что, мол, на все воля божья, а он, Владимир, еще поймет, как был не прав. И прибежит на поклон, но только как бы не было поздно. Годы-то бегут, а она-то, Маргарита, не самого крепкого здоровья. Да с таким-то сыном.

– Но что конкретно произошло? – пыталась я ставить вопрос ребром.

Она только многозначительно улыбалась и лила слезы. Это она могла делать по первому требованию.

– Ах, деточка, если бы ты знала, какой камень ты сняла с моей души, – сказала она мне напоследок. И, вцепившись в толстенную пачку фотографий Мусяки, начиная от его первого ультразвука, ушла.

– А что за двадцать восьмое? – поинтересовалась я как-то вечером у Владимира.

– Интересно? – ухмыльнулся он.

– Ну… так, есть немного. Размер обуви? Не подходит. Калибр пистолета? Может быть. Вполне. Только не уверена, есть ли такой калибр.

– Еще версии? – усмехнулся он.

– Год ее рождения? – я пожала плечами.

Владимир расхохотался:

– Ладно, можно было бы помучить тебя, но я же порядочный человек. Так что отвечу. Каждый месяц двадцать восьмого числа она получает перевод. Денежный перевод, чтоб ты понимала. Вот уже много лет она на эти деньги и живет. Что смотришь? – насмешливо склонил голову он. Я знала, что он посылает матери деньги, но не думала, что с такой завидной регулярностью. Этот факт мною вообще был как-то позабыт. – Не сходится образ глобального злодея и монстра? Трещит по швам?

– Ну, не совсем, – уперлась я. – Есть много косвенных признаков, отличающих тебя как редкостного злодея. Ты не пьешь, не куришь, занимаешься спортом… Ты бледный, как вампир. Знаешь, вампиры сейчас в моде.

– А можно мне поинтересоваться? – любезно продолжил он, закинув ногу на ногу.

– Конечно. К твоим услугам, – паясничала я.

– Ты так билась за права моей мамы, что теперь даже я живо волнуюсь. Как наша милейшая и столь неожиданно обретенная баба Маго, не звонила? Ваньку не спрашивала?

– А что, ты так уверен, что она не звонила? – разозлилась я. Честно говоря, мама его действительно канула в неизвестность. Ни привета, ни ответа. Ничего. Даже не сообщила, как доехала.

– Уверен ли я? О, на все сто. Думаю, что ты дала ей все, что нужно для счастья.

– Что ты имеешь в виду?

– Я говорю о той пачке фотографий. Теперь моя драгоценная матушка сможет расставить их по всем стенам второй комнаты и таким образом обрести внука. Поверь, живой внук совсем не так удобен в использовании, как его изображения. От живого внука много шума и возни.

– Ты ошибаешься, – неуверенно сказала я.

– О, конечно, я ошибаюсь. Это же ты, а не я провел с ней все детство, – фыркнул он.

На этом разговор был окончен, и, кажется, это вообще был чуть ли не единственный наш более-менее содержательный разговор за это время. Все остальные дни мы только вежливо согласовывали наши планы относительно Мусяки, садика, дополнительных занятий у логопеда и прочие детали нашей совместной жизнедеятельности. Сегодня вечером была его очередь забирать Ванечку, поэтому я могла делать все, что мне заблагорассудится. Например, посидеть с соседом и поболтать о старых временах.

– Ну что, Динка-картинка. Точно не хочешь стопочку для аппетиту? – уточнил еще раз Аркашка исключительно для куртуазности, удобно расположившись на старой табуретке между раковиной и пристеночным столиком.

Я помотала головой и взяла кружку с вином. Мы сидели и культурно отдыхали от дел, ведя неспешную интеллектуальную беседу о судьбах России. Я считала, что все и так неплохо, а Аркашка считал, что надо взять все и поделить. Даже у папы оказался в загашнике какой-никакой план, правда выразить его до конца словами он не смог, но очень интенсивно выражался жестами. В самый разгар разработки нашей совместной политической программы, когда Аркашка вполне серьезно предлагал создать партию любителей живого пива, с улицы через форточку начали доноситься какие-то странные звуки, похожие на женский визг.

– Опять они лаются, – устало вздохнул Аркашка, но все же пошел к окну посмотреть на бесплатное и, как он выразился, ежевечернее шоу.

– Кто там? – спросила я, видя только какие-то огоньки и фигуру растрепанной женщины в безразмерном пуховике, мечущуюся перед каким-то автомобилем. Женщина кричала что-то явно нелицеприятное в адрес водителя. Я разобрала только, что водитель должен быть проклят на веки веков, если сдвинет эту старую колымагу с места.

– Она! – исчерпывающе пояснил Аркашка.

– Да уж, мне стало намного легче, спасибо, – усмехнулась я, отойдя от окна. И подумала, что все-таки как же хорошо, что у нас дома нет вот таких разборок и мне никогда не придется бросаться под колеса нашего «Мерседеса», чтобы удержать Владимира дома. Он и без моих усилий из него старается не выходить. Домосед, блин.

– Ты что, правда не узнаешь? – удивился Аркашка. – Ну, не ври!

– Да кого я должна узнать? – поморщилась я и снова присмотрелась. Визги на улице приобрели обоюдоострые формы. Водитель колымаги открыл окно и орал через амбразуру нечто непечатное, общий смысл которого сводился к необходимости отвалить от него как можно быстрее во избежание человеческих жертв и кровопролития. Дама злобно пнула машину, после чего машина дернулась и поехала назад, решив использовать альтернативный выезд со двора.