Муж объелся груш - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Веденская cтр.№ 23

– Что-нибудь желаете посмотреть? Чем-то помочь? – моментально набросился на меня стройный, даже гибкий вьюноша с горящим взором. Я отметила то, как он это сделал, чтобы впоследствии повторить. И улыбнулась.

– Спасибо, я ваша новая сотрудница. Я буду с вами работать, – сообщила я.

Парень тут же потерял ко мне всякий интерес. Улыбка из преданной перетекла в равнодушную, а после и вовсе сползла. Парень явно еле сдержался, чтобы не зевнуть, и отошел куда-то за машины. Но скучать мне не пришлось, на его месте вдруг образовался другой мужчина. Довольно красивый, если не считать злого острого взгляда, который меня напугал. Породистый, высокий, широкоплечий мужик, чуть седоватый, хмурый, лет около сорока, злобно смотрел на меня, как волк на зайца, и, кажется, готовился слопать.

– Да что вы? Значится так, это вы наш новый продавец-консультант? – развел руками он с преувеличенно радостным оскалом.

– Я, – глупо улыбаясь, кивнула я. Хотя уже из оскала было ясно, как «сильно» мне тут рады.

– Феерабль! – взмахнул руками он. Слово это, вообще не отмеченное ни в каких бы то ни было словарях, из его уст выскользнуло как ругательное. Почти как матерное, честное слово. Потом он вздохнул горестно и продолжил: – И кому это в голову пришла светлая мысль, что вы можете продавать машины?

– Ну… э… – затруднилась с ответом я.

– Спорим, что вы никогда не продавали машин, – глядя мне в глаза, без тени улыбки заявил он. Добродушие так и сыпалось из него, да все высыпалось. Ни капли не осталось. – Нет, я ошибся, вы вообще никогда не продавали ничего. Верно?

– Но я быстро учусь, – попыталась что-то сказать я, но как-то получилось, что я сразу же принялась оправдываться и краснеть. А он стоял и молча наслаждался. А ведь я даже не знала, кто он.

– Значит, думаете, что тут школа? Первый раз в первый класс?

– Извините, а вы, собственно, кто?

– Я-то? – осклабился он. – Хороший вопрос! Феерабль, что тут сказать. Кто я!

Оказалось, что передо мной не кто иной, как новый начальник мой – Федор Иванович – творческая натура яркой внешности, крепкой уверенности в себе, характер взрывной, нервный, и к тому же женщин не любит вообще, а женщин на борту своего корабля терпеть не может. Разве что кассиршу. А тут, понимаешь, такое. И он выказывал мне истинно мужское гостеприимство.

– Федор Иванович, я вам обещаю, что буду очень стараться, – мямлила я под его пристальным взглядом. Его темные глаза сверлили меня, в них не читалось ни доброты, ни радушия. Зло во плоти. Повезло мне.

– А знаете, дорогуша, почему я не спрашиваю, ни как вас зовут, ни что вы кончали (тут он поставил какой-то особенный акцент, отчего стало еще неприятнее), ни на какую зарплату рассчитываете?

– Почему? – послушно переспросила я.

– Потому что уверен, что вы исчезнете отсюда раньше, чем я успею ваше имя запомнить. С вами, с такими вот романтичными особами, не отличающими «металлик» от «неметаллика», все равно ни одной тачки не продашь. Так что мне даже не интересно, кто вы. Испытательный срок – один месяц. Уверен, вы не продадите ничего.

– И что? – нахмурилась я. Пройдя через такие муки, пережив папины стенания и мамины уговоры поесть, я собиралась достичь тут небывалых карьерных высот.

– А то, что если вы облажаетесь и не выполните план, мне придется (тут он хмыкнул) – да, именно придется вас уволить. И взять на это место нормального парня, чтобы тот мог кормить семью. А вы вернетесь домой и будете дальше вышивать крестиком. Так, может, не стоит затягивать? Зачем вам это? Увольтесь сами, сейчас, и мы сэкономим друг другу время и нервы.

– Это что такое сейчас было? – вдруг разозлилась я. – Ваш фирменный краш-тест? Нет, это больше похоже на лосиный. Смо€трите, что останется от лося, если его переехать на грузовике?

– Что? – озадаченно посмотрел он.

– А то, что я планирую здесь работать, и работать хорошо. У меня, кстати, тоже есть кого кормить. И если надо будет сработаться с вами, значит, сработаемся. Меня, кстати, зовут Мария. Для вас то есть Мария Аслановна. А теперь, Федор Иванович, может быть, вы мне поможете понять, что именно я должна делать?

– Н-да? – переспросил он, задумчиво разглядывая мое возмущенное лицо. – Вот так, значит. Думаете побарахтаться?

– После такого приема, конечно, хочется бежать со всех ног и кричать «караул». Вы хотели меня напугать, и вам это удалось, – искренне пояснила я. – Но мне правда нужна эта работа. Так что уверяю вас, я сделаю все, чтобы остаться.

– Звучит угрожающе, – весело и как-то даже почти по-доброму ухмыльнулся он. – Но, как говорится, охота пуще неволи. Значит, так. Это наш торговый зал. Это – его двери. Отсюда приходят люди, которые хотят чего-то, мы никогда не знаем чего. Может быть, они хотят звезду с неба. Может быть, просто пришли погреться, пока на улице мороз. Или посохнуть, пока не кончится дождь. Ваша задача – сделать так, чтобы они больше всего на свете захотели купить «Форд».

– Понятно, – кивнула я, сосредоточенно семеня вслед за ним по салону.

– Серьезно? Вы думаете, что вам все понятно? – ехидствовал он. – Ну что ж, тогда вас ждут все лавры.

– А что делать, если кто-то захочет машину купить?

– Вы думаете, дойдет и до этого? – ахнул он с паскудным выражением на лице. – Если что-то в этом духе случится – смело бегите ко мне, и я помогу вам.

Надо ли говорить, что после такого теплого приема больше всего на свете мне захотелось забиться в какой-нибудь дальний угол салона, лучше в какой-то автомобиль, и проплакать там весь день. Ну почему это всегда происходит со мной? Почему всегда на моем пути возникают вот эти люди, которые считают своим долгом обязательно втоптать меня в грязь? Почему мне не может хоть немного повезти?

– Чего сидим, кого ждем? – ехидно спросил Федор Иванович, увидев, что я норовлю забиться за стойку запчастей. – К клиентам, бегом марш.

– Иду! – чуть не плача, кивнула я. Но он был рад от меня избавиться и не обращал на мои метания ни малейшего внимания. Кроме того, в углу салона стоял автомат с чипсами и шоколадками, а я не ела с самого утра, потому что решила, дура, голодать, и теперь испытывала непреодолимое желание сожрать все, что движется, и даже то, что стоит и не шевелится. Особенно содержимое автомата. Я мучительно жалела себя, мне хотелось плюнуть на фигуру, которой все равно нет, но плюнуть не получалось, потому что у меня не было денег. Оставалось бродить по салону с кислым лицом и изучать бумажки около выставленных машин. К вечеру я уже почти все бумажки выучила наизусть. От голода кружилась голова. Часы показывали без пяти восемь, когда Федор Иванович подошел ко мне и сказал:

– Феерабль. Ты за весь день не поговорила ни с одним клиентом. Ходишь с кислой миной и не знаешь, куда себя деть. Я ошибся, ты не продержишься здесь и месяца. Все, одевайся и вытряхивайся, твой первый и последний мучительный рабочий день окончился.