Рожденный дважды - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Мадзантини cтр.№ 33

Я позвонила своему гинекологу, она посоветовала утром сдать кровь, проверить содержание гормона бета-ХГЧ. Диего забрался в ванну вместе со мной, поджал ноги. Вода выплеснулась через край.

— Я тебе мешаю?

— Нет, нисколько.

Мы выключили свет, зажгли свечу, мягкий неверный свет скрадывал очертания ванной, отражался изумрудными блестками на кафельной плитке. Мы лежали, погруженные в тающую мыльную пену, в наше бесконечное счастье. Мелькание дней, череда забот, наши тревоги — все остановилось, улеглось, успокоилось в безмятежности этой воды. Мы держались за руки, наши пальцы переплетались — вот так слились во мне наши клетки, маленькие и беззащитные.

— Я уже люблю этого ребенка.

Диего с головой погрузился в воду, вынырнул. Мокрые кудри прилипли к голове, смешные уши — большие плоские тарелки. Несомненно, малыш будет похож на него.

Мы упали на постель мокрые, разгоряченные, провалились в сон. Разбудила меня музыка, играл Диего. Я лежала и рассматривала длинную вереницу ног на стенах нашей квартиры. Теперь мне казалось, что они маршируют в полутемном коридоре, идут к нам в комнату. Вот они сбрасывают ботинки, туфли, сапоги, сбрасывают груз печали и принимаются плясать босиком под звучащую музыку, разделяя нашу радость.

Запахло кофе. Диего был на кухне, я подошла к нему, обняла. Нам захотелось выйти на улицу, насладиться тишиной. Ночь тянулась бесконечно, словно канун большого праздника.

Край неба на востоке посветлел, предрассветный полумрак рассеивался. Открылась витрина бара. Стал оживать рынок, продавцы суетились возле своих прилавков. У меня было ощущение, что мы в отпуске, путешествуем по незнакомому городу. Ожидая открытия медицинской лаборатории, мы зашли в кафе, кофеварка только нагревалась.

Рукав свитера закатан, выше локтя — резиновый жгут. Я отвернулась, чтобы не видеть, как шприц наполняется кровью.

Первые покупательницы катят сумки-тележки вдоль рыночных рядов. Мы идем обнявшись, удерживая в этом объятии нашу тайну.

— Купим что-нибудь? Брокколи, например.

На крепких зеленых кочешках в большом ящике блестят капельки росы.

— Хорошо, давай купим брокколи.

И еще пучок редиски, свежей, только что с грядки. И гроздь бананов.

Мы остались дома. На обед Диего приготовил брокколи, мы ели прямо из сковородки, обмакивая в теплое масло кусочки хлеба, которые тотчас же становились зелеными. А потом Диего сходил за результатами анализов. Я, в трусах и его свитере, надетом на голое тело, ждала у окна. Диего увидел меня, помахал белым конвертом. Улыбнулся широко, во весь рот.

Гинеколог сказала, что всё в порядке, что уровень хорионического гонадотропина низкий, но на ранних сроках беременности это нормально.

Дни потекли, полные безмятежности. Диего то и дело звонил мне в редакцию, справлялся о моем самочувствии, спрашивал, поела ли я, не слишком ли много курят коллеги. Я, не изменяя своим привычкам, ездила на мопеде, забегала наскоро перекусить в бар.

Диего клал ухо на мой живот, только ухо, не хотел давить головой. Согнувшись в таком неудобном положении, он к чему-то там прислушивался, на лице блуждала глуповатая улыбка.

Мои родители, когда мы сообщили им новость, просто онемели. Я заметила, как заблестели и увлажнились их глаза. Отец инстинктивно взял маму за руку. Как давно я не видела этого жеста!

— Мы думали, что вы не хотите… что ты, Джемма, не хочешь… — сказала мама.

— Но почему?

— Так… Потому что и я была такой… слишком мнительной…

Папа бросил курить, стал бегать по утрам. Заходил за Диего к нам домой, и тот плелся за ним, вялый, сонный, в старых кроссовках без шнурков.

То, что происходило в моем теле, казалось мне настоящим чудом. Где-то внутри бушевал ураган клеток. Моя походка неожиданно обрела медлительность и плавность. Стали раздражать громкие звуки — звонки редакционного телефона, голоса коллег. Я не участвовала в их бурных дискуссиях, тихо сидела на своем рабочем месте, отгородившись от всех бумагами и папками. Между мною и окружающим миром образовался какой-то невидимый зазор — небольшой и тем не менее ощутимый.

Я радовалась, когда Диего заходил за мной после работы, прижималась к его худому телу. Он брал меня за руку, согревал ее в своем кармане. По дороге домой мы останавливались у витрин детских магазинов. Любопытство смешивалось во мне с наивным страхом — я совсем ничего не знала об этом мире. Внутрь мы не заходили: что-то мешало мне, какая-то непонятная тревожность. Диего подвел меня к витрине кулинарии, где лежали рисовые биточки, жаренные в масле.

— Купим эти рисовые шарики? — Диего захотелось есть.

Мне хватило одного кусочка, чтобы почувствовать приступ тошноты. Диего доедал мою порцию, рот набит рисом, на лице блаженная улыбка.

Белая безмятежность ожидания, бесконечные мечты в сладкой полудреме. Когда я закрывала глаза, передо мной возникали яркие расходящиеся круги. Так бывает, когда смотришь на солнце сквозь сомкнутые ресницы и вдруг чувствуешь усталость, полуденную знойную тяжесть…

Откуда появилась змея? Чешуйчатая лента пересекла белое поле умиротворения, оставляя за собой влажный след.

Стоял чудесный день, мы гуляли по парку. Аромат осенней листвы, красный ковер под ногами, кроны деревьев в пронзительно-синем небе. Змею заметила только я. Обыкновенный безвредный уж прополз по моей ноге. Странно, что он оказался в этом парке, посреди города, где к тому же выгуливают собак. Мгновение — и он исчез в густой траве.

— Ты видел?

Нет, Диего ничего не видел. Он пошарил руками в траве под кустарником, нашел палку и пошевелил ветви. Там никого не было. Мы пошли дальше, я старалась больше не думать о той змее.

Мы в кабинете врача. Первое ультразвуковое исследование, маленькая темная комнатка. Гель неприятно холодит живот, оставляет скользкую дорожку. Я снова вспоминаю змею, которая проползла по моей ноге. Лицо врача неподвижно. Он двигает инструмент ниже и ниже, к лобку. Зародыш есть, темная точка в матке, но сердцебиение… ударов сердца не слышно. Как пишут в книгах, ударов, напоминающих стук копыт скачущей галопом лошади. Врач спрашивает, будем ли делать вагинальное УЗИ. Я соглашаюсь, не до конца понимая, что от меня требуется. Я хочу только одного: хочу услышать это сердце. Диего рядом со мной, смотрит то на монитор, то на плотно сжатые губы врача. Зонд входит в мое тело, что-то там исследует. Вот он появляется наружу вместе со стерильной целлофановой перчаточкой, смазанной гелем. Обычный медицинский инструмент — инструмент, причиняющий боль…

Сердцебиение не прослушивается.

— Возможно, срок еще маленький, — говорит врач. — Может быть, вы ошиблись, зачатие произошло позднее, чем вы думаете.

Он что-то пишет в карточке, просит прийти на повторное обследование через неделю, приглашает следующую беременную. У женщины большой живот — не меньше шести месяцев.