Три мушкетерки - читать онлайн книгу. Автор: Арина Ларина cтр.№ 8

– Ленка, ты там?

– Фулюганы! – прошамкал из-за соседней двери склочный старческий голос. – Вот я милицию вызову.

– Нас уже вызвали! – утешил соседку Дима. – А что, бабушка, ночью-то сосед ваш хулиганил? Музыка играла?

– Приперся заполночь с шалавой, включил своих уголовников, и все.

– Что – все? – испуганно воскликнула Вика. – Двери-то откройте!

– Все – это значит все. Пьют и развратничают. А двери я не открою. Может, вы и не милиция вовсе. А у меня ценности в доме. Пенсию вчера выдали.

– Вы бы, бабуля, про пенсию-то первым встречным не рассказывали, – намекнул бдительный Дмитрий.

– Так вы ж милиция! – торжествующе каркнула бабка. – Или нет? Кстати, у нас на прошлой неделе мужик из соседнего дома водкой паленой отравился. Может, и этот бугай наконец на кладбище переедет. Как думаете, мне как соседке его жилплощадь положена?

Беседа зашла в тупик. Вика приготовилась плакать, но тут заблаговременно похороненный сосед подал голос:

– Кто стучится в дверь моя? Видишь, дома нет никто! – И радостно заржал собственной шутке, гремя замками.

В домашнем костюме, состоявшем из семейных трусов с божьими коровками и гигантских клетчатых тапок, Вадик оказался менее презентабелен, нежели накануне в клубе. Он был тощий, волосатый и кривоногий. Но физиономия у него оказалась очень даже смазливой, и щетина ее не портила.

– Ленка где? – двинулась на него Вика, которой не терпелось высказать подруге все, что накипело, и вернуть блудницу на растерзание тетке.

– Ленка – это кто? – озадачился Вадим и жалобно уставился на Диму.

– Грудастая такая, мы ее тебе вчера в машину сажали.

– Может, я ее там забыл? – испугался Вадик. – И она замерзла? Меня посадят?

– Соседка видела, как вы вместе в квартиру заходили, – сообщила Вика. – Где она?

– Давайте вместе поищем. – Вадик перестал веселиться и трусливо протолкнул гостей в глубь апартаментов.

Квартира была чистой и шикарной. Судя по обстановке, деньги у нового Ленкиного знакомого имелись. А вот имелась ли посреди всего этого великолепия Ленка, оставалось под вопросом.

– О! – протяжно донеслось из глубины помещения в Димином исполнении.

Вика с Вадиком ринулись на звук.

Ковальчук все же находилась там. Даная расплакалась бы от зависти, глядя на Ленку в бело-золотой спальне. То ли у Вадика были проблемы со вкусом и с мерой, то ли он таким образом вкладывал капиталы, но золота в комнате было, как навозных мух на колхозном дворе. Вензеля, завитушки, просто здоровенные блестящие шайбы, рамы и, как апофеоз всего этого великолепия, массивная золотая люстра с каскадом хрустальных висюлек. Под люстрой и возлежала в позе куртизанки абсолютно голая Ковальчук. Нереальность картины нарушал лишь ее молодецкий храп, иначе комната была бы похожа на декорации к костюмированному средневековому представлению.

– Ух ты, что у меня есть! – восхитился Вадик. – А я там, как дурак, сплю! Один!

– Продолжайте в том же духе, – процедила Вика и бесцеремонно потрясла Ленку за полное плечо. – Девушку мы забираем.

– Шалун, – мурлыкнула Ковальчук и повернулась, предъявив собравшимся тыл.

– Не отдам, – робко возразил Вадик и расплылся в счастливой улыбке.

– Ленка, сама пойдешь, или я сейчас вызову Софью Леонидовну? – грозно крикнула Вика.

Ей было противно, что Дима стоит и сравнивает их сейчас. И еще неизвестно – в чью пользу сравнение. Хотя мужчины существа настолько примитивные, что, как правило, в необъятных состязаниях выигрывают женщины с минимумом одежды. Поскольку опасность потерять навсегда безалаберную Ленку отступила, вернулся здоровый интерес к Диме. Тем более что такие приключения обычно сближают. А если Вика планировала с ним что-то серьезное в дальнейшем, то на фоне беспутной подруги она должна была выглядеть выигрышно. Вот если бы только не Ленкины прелести, выпяченные с младенческой беззастенчивостью!

– Лена, я звоню тетке! – в бессильном раздражении напомнила Виктория.

– Не надо. – Ковальчук резко встала, как зомби, почуявший зов природы, потрясла свалявшимися волосами и твердо сказала: – Я уже иду. – И снова рухнула на кровать, накрыв голову одеялом.

– Надо ее нести, – Вика жалостливо покосилась на Диму.

– Я не понесу, – взял самоотвод Вадик и в знак протеста улегся рядом с Ленкой. – Мы взрослые люди и сами разберемся.

– Вот я сейчас позвоню Софье Леонидовне, она приедет и разберет вас сама, – напомнила Вика таким тоном, словно вышеупомянутая Софья Леонидовна являлась не благообразной бабулькой со старорежимными замашками, а терминатором с гранатометом.

– Софья Леонидовна – это кто? – напрягся Вадик.

– Танк в пальто, – буркнула Ленка. – Я бы даже сказала – гаубица. Страшное дело, в общем. Но наши чувства, я считаю, выше этого.

– Ну, если ты так считаешь, – расплылся в дурашливой улыбке Вадик. – Ребята, эта принцесса моя, она добыта в неравном бою, и я ее не отдам. Даже этой гаубице в пальто, которой вы меня пугаете.

– Интуиция мне подсказывает, что в неравном бою вы бились бок о бок за одно и то же. Ленка пленных не берет, так что осторожнее.

– Предлагаю отстать от них, – произнес Дима. – А родственнице этой позвонить и сообщить, что с Леной все в порядке. В конце концов, она и сама в состоянии разговаривать, так что пусть разбирается со своей семьей без нас. А у нас найдутся дела поинтереснее.

– Это какие? – неуверенно улыбнулась Вика. Ей очень хотелось, чтобы дела оказались романтическими и общими. Но она побаивалась, что голая Ленка расположила ее кавалера к более приземленным действиям.

– Я желаю красиво поухаживать за тобой, – шаркнул ногой Дмитрий, и Вика заподозрила, что он самым нахальным образом читает ее мысли. Или же просто у нее на лбу все написано.

– Ну, поухаживай.

– И поухаживаю.

* * *

Аня ела овсянку на воде и занималась аутотренингом, убеждая себя в полезности этого клейстера для здоровья, желудка и цвета лица. В мыслях она представляла себя во дворце за более изысканной трапезой.

– У тебя выражение лица, как у умалишенной, – нарушила медитацию мама.

– Кто бы говорил, – пробормотала Аня. – Ты лекарство приняла?

– Приняла, – с вызовом отреагировала родительница. – А Галина со второго этажа замуж вышла.

– Совет да любовь, – промямлила Аня.

Она уже знала, что мама скажет дальше. Беседы на тему Аниного неумения устроиться в жизни, нежелания выглядеть, одеваться и вести себя как женщина повторялись с удручающей регулярностью. Насмотревшись телевизора, мать вообще вбила себе в голову, что у Ани нетрадиционная ориентация и в минуты особо дурного расположения духа называла ее «лебизянкой». Исковерканное слово ассоциировалось у Анны с «обезьянкой», и она не спорила. Обезьянка так обезьянка. Чтобы выглядеть по-человечески, нужны деньги. А их нет. Не было даже лишнего рубля на нормальный шампунь и помаду. Голову она мыла хозяйственным мылом, а краситься даже не пыталась, придумав, будто от косметики портится кожа. Аня вообще ощущала себя настолько уставшей от ежедневной серости будней, что если бы вдруг выяснилось, что она больна какой-нибудь смертельной болезнью, Кочерыжкина обрадовалась бы этой новости, как избавлению. Жизнь походила на подземный лабиринт, пропитанный сыростью, страхом и безысходностью, выход из которого замуровали. Аня бродила по гулким замшелым коридорам безо всякой цели, автоматически перебирая день за днем, словно пожухлые листья.