Зажегся свет. Фильм кончился. Адриана, похоже, была в ужасе
от увиденного и молчала. Они вышли и поехали обратно в телецентр.
— Ну, — спросил Билл тихо. — Что ты об этом
думаешь?
Он видел, что Адриана расстроена, но не знал, до какой
степени, пока она не посмотрела на него широко раскрытыми, полными страха
глазами и не произнесла:
— Я хочу аборт.
Билл едва не рассмеялся, а потом наклонился и, исполненный
нежности, поцеловал ее. Он считал, что авторы фильма несколько пересолили —
можно было представить весь процесс не таким страшным, — а кроме того, он
далеко не был уверен, что такой фильм вообще стоит показывать в группе, где
почти все рожают впервые.
— Все не так страшно. Поверь мне. Он любил ее больше,
чем когда-либо, и просто хотел, чтобы все было хорошо: чтобы родился здоровый
ребенок и чтобы роды были легкими. Билл еще помнил, как тяжело было Лесли и как
он сам боялся, когда рождался Адам. Но с Томми все шло уже гораздо легче. Он
надеялся помочь Адриане тем немногим, что знал и помнил. Единственное, что его
огорчало, — это перспектива стать свидетелем ее страданий.
— Откуда ты знаешь, что все будет не так
страшно? — раздраженно спросила Адриана. — Ты когда-нибудь рожал? Ты
видел, какое у этой женщины было лицо? Я думала, что она умирает, когда она
тужилась.
— Я тоже так думал. Значит, фильм был плохой. Забудь
его.
— Ноги моей больше там не будет.
— Но это не выход. Давай по крайней мере пройдем курс
дыхания, чтобы я мог тебе помочь.
— Я хочу общий наркоз, — безапелляционно заявила
Адриана, но когда во время следующего визита она сообщила то же самое Джейн,
своему врачу, та лишь сочувственно улыбнулась:
— Это делается лишь в редких критических случаях, когда
нет времени делать кесарево сечение, с обезболиванием. А в вашем случае нет
оснований опасаться каких-либо проблем. Походите на занятия, и потом сами
удивитесь, как гладко пройдут роды.
— Я уже не хочу ребенка, — повторила Адриана
Биллу, когда они выходили из кабинета. Выглядела она очаровательно — в розовом
платье, с волосами, собранными в конский хвост. Первое же занятие на курсах
пробудило в ней смертельный страх перед родами — Билл это понимал.
— Теперь поздновато отступать, дорогая, — сказал
он мягко.
— Это дурацкое дыхание ничего не дает. Я даже не помню,
в чем там дело.
Накануне они все же побывали на втором занятии.
— Не расстраивайся. Потренируемся.
Вечером Билл заставил ее лечь и представить себе, что
начались схватки. Он засекал время, а Адриана упражнялась в дыхании. В самый
разгар тренировки она вдруг изящно запустила руку в брюки своему наставнику.
— Прекрати! Будь посерьезнее! Билл попытался
высвободиться, но только хохотал, потому что ему было щекотно.
— Давай займемся чем-нибудь другим, — заявила
Адриана с плутовским огоньком в глазах и набросилась на него.
— Адриана… будь серьезной! Прекрати!
— А я серьезна!
— Только не в том, что касается дыхания!
— Вот тут ты прав!
Она привычным движением попыталась повернуться на живот, но
об этом не могло быть и речи — он увеличивался буквально с каждым часом. Кроме
того, ребенок проявлял завидную энергию: толчки были почти беспрерывными,
особенно ночью, и ослабевали только под утро.
— Может, мне просто остаться беременной? Уж очень
хлопотно исторгать из себя эту штуку.
— А я совсем не против увидеть тебя снова
худенькой, — мечтательно произнес Билл. — У тебя была отличная
фигура, когда я тебя впервые повстречал.
— Спасибо, — сказала Адриана, принимая прежнее
положение, при котором выглядела просто громадной. — Тебе что, не нравится
моя теперешняя фигура? — добавила она полушутя, но Билл понял, что ему
надо быть осторожным в своих высказываниях. Он ласково поцеловал ее и произнес:
— По-моему, ты самая красивая из женщин, будь то в
положении или нет.
— Спасибо.
Адриана улыбнулась сквозь слезы и по-детски обняла Билла за
шею.
— Мне страшно, — призналась она трогательно.
— Я знаю, малышка, но все будет хорошо, обещаю тебе.
— А если нет? Если что-то случится… со мной… или с
ребенком?
Как бы это ни казалось глупо, Адриана боялась умереть. Она
не могла забыть роженицу, которая в фильме кричала от адской боли. Адриане
раньше никто не говорил, что это так больно. Она думала, что все происходит
как-то само собой.
— Ни с тобой, ни с ребенком ничего не случится — я не
позволю. Я буду с тобой, буду держать тебя за руку и помогать. Ты и глазом
моргнуть не успеешь, как все уже будет позади.
— Это в самом деле так тяжело? — Адриана серьезно
посмотрела Биллу в глаза, но тот не стал рассказывать о первых родах Лесли,
когда сам чуть не сошел с ума, а, наоборот, постарался ее успокоить:
— Не обязательно. Я думаю, у многих роды проходят очень
легко.
— Да. Если у них бедра шириной с Панамский
канал, — мрачно пошутила Адриана. — у меня таких нет.
— Все будет хорошо.
Он нежно поцеловал ее в губы, она скользнула ему ладонями
под рубашку, мягко провела ими вниз по спине. Билл почувствовал прилив страсти.
Они целовались и, постепенно раздеваясь, гладили друг друга. Когда возбуждение
достигло пика, Билл с улыбкой шепнул:
— Меня следовало бы расстрелять за приставания к
женщине на сносях.
— Вот еще что выдумал! — не согласилась Адриана.
Он лег на спину, а ее посадил на себя. Через полчаса они,
утомленные, лежали. Билл виновато поглядывал на свою любимую. Он боялся, что
может вызвать у нее преждевременные роды, хотя врач не запрещала им близость.
— Как ты себя чувствуешь? — с беспокойством
спросил он, глядя на Адриану, словно на готовую взорваться бомбу.
— Лучше всех, — хихикнула она; ее взгляд был
затуманен, как у пьяной.
— Я негодяй, — каялся Билл. — Мне не
следовало этого делать.
— Следовало, следовало. Я предпочитаю заниматься с
тобой любовью, чем рожать ребенка. Да и страха забеременеть сейчас нет.
Билл сдвинул брови:
— Ты же говорила мне, что непорочна.
— Так оно и есть, — радостно сказала Адриана. Ей
казалось чудом, что, несмотря на ее срок, их взаимоотношения остаются такими
страстными.
— Может, еще поупражняемся в дыхании? — предложил
Билл. Ему хотелось как-то искупить свою необузданность.
— А разве мы не это только что делали? — ласково
пошутила Адриана, а затем уныло посмотрела на часы. Было десять, ей пора было
вставать и возвращаться в редакцию. Она по-прежнему работала по полному
графику, до одиннадцати часов. Зелда предлагала вечером подменять ее, но пока
Адриана не пользовалась этим предложением: она собиралась взять отпуск только
со дня родов. Билл же считал, что не стоит так напрягаться.