«Да и кому я буду нужна, с ребенком-то?» — добавила она про
себя. Адриана по-прежнему видела себя в будущем только со Стивеном.
Ее слова вызвали у Билла неистовый хохот:
— Ты это серьезно? Ты в самом деле так думаешь? В
тридцать один год хочешь поставить на себе крест? Ничего глупее никогда не
слышал.
Тем более что говорила это женщина с такой внешностью, таким
умом и воспитанием. По мнению Билла, любой мужчина счел бы за счастье связать с
ней свою судьбу, да он и сам бы от этого не отказался.
— Да, но ты-то сам второй раз не женился.
Адриана пристально посмотрела на Билла. Он улыбнулся:
— Ты права. Но я не мог найти подходящую женщину.
— Почему?
— Пугался. Был слишком занят. Ленился. Был не в
настроении. Много причин. К тому же, когда развелся, я был старше тебя. У меня
уже было двое детей, и я знал, что больше иметь не хочу. Это лишало меня части
стимулов к женитьбе.
— А почему ты решил больше не иметь детей?
— Потому что не хочу их снова терять, — сказал
Билл с грустью. — Хватит и одного раза. У меня каждый раз сердце
разрывается, когда провожаю их обратно в Нью-Йорк. Я не хотел бы опять
рисковать.
Адриана с пониманием и сочувствием кивнула:
— Тяжело тебе, наверное.
— Да. Даже тяжелее, чем ты думаешь. Билл ласково
улыбнулся, и Адриана ощутила сильное желание сказать ему, что ждет ребенка.
— Жизнь иногда сложнее, чем кажется, — загадочно
сказала она.
— Несомненно.
Билл задумался, а что она имеет в виду, но не хотел быть
настырным. Он чувствовал, что в истории со Стивеном произошло еще что-то, о чем
она не хочет говорить: другая женщина, другой мужчина, какая-то сердечная рана
или глубокое разочарование.
В тот вечер они долго беседовали, сидя рядом и глядя на
огонь. Ночь выдалась прохладная, Билл рано разжег камин и все время топил его.
Дети спали как убитые. Адриана и Билл устали за день, но, похоже, никак не
хотели расставаться, все говорили и говорили на множество тем, обменивались
впечатлениями, опытом, мнениями… Постепенно, незаметно для себя, Билл стал
придвигаться к Адриане. Этим как бы выражалось его отношение к ней. Адриана не
протестовала. Вдруг, около полуночи, он посмотрел на нее и не смог вспомнить, о
чем только что говорил. Все его мысли сосредоточились на стремлении обладать
ею. Он совершенно безотчетно протянул к ней руки, ласково коснулся ладонями ее
лица и, шепотом произнося ее имя, поцеловал. Адриана не была к этому готова, но
не оттолкнула Билла, не отпрянула, а ответила поцелуем на поцелуй и, оказавшись
в его объятиях, внезапно ощутила желание близости с ним. Потом наконец
отстранилась и глухо произнесла:
— Билл… не надо…
— Извини, — сказал он, но вины за собой не
чувствовал; он никогда в жизни не был так счастлив, никогда не испытывал столь
сильного влечения, никогда никого так не любил, как ее. Любовь к Адриане
заполнила всю пустоту и тоску последних семи лет его жизни и воплощала мудрость
и нежность, накопленные им к сорока годам.
— Извини, Адриана… Я не хотел тебя огорчить…
Она медленно встала и ушла в другой конец комнаты, словно
хотела таким образом уберечь себя от какого-нибудь безумного поступка.
— Ты не огорчил меня…
Адриана повернулась и полным сожаления взглядом посмотрела
на Билла.
— …Просто… Я не могу этого объяснить… Я не хочу
причинить тебе боль.
— Мне? — удивился Билл. — Каким образом ты
могла причинить мне боль?
Он подошел к ней и взял ее ладони в свои, гладя в голубые
глаза, которые уже так трепетно любил.
— Поверь мне на слово. Я теперь ничего не могла бы тебе
дать, кроме головной боли. Билл улыбнулся:
— Для меня даже это звучит привлекательно. Он хотел
снова поцеловать ее, но сдержался.
— Я серьезно, — сказала Адриана. Впрочем, ее вид
подтверждал, что она не шутит. Она была чуть-чуть серьезнее, чем думал Билл, и
не хотела ни на кого перекладывать ответственность за своего ребенка. Раз
Стивен его не хотел, она считала, что не вправе никого им отягощать, тем более
Билла, у которого была своя жизнь и достаточно много забот с собственными
детьми. К тому же он ведь сказал, что больше иметь их не хочет. Это была ее
проблема и больше ничья.
— Я тоже не шучу, Адриана. Я не хотел быть назойливым,
потому что знаю — развод это тяжелый удар.
И, не отрывая от нее взгляда, в котором были все его
чувства, он шепотом произнес:
— Адриана… Я тебя люблю. Я знаю, что это звучит
безумно, и мы так недавно познакомились, но это правда. Я не собираюсь
настаивать; если ты считаешь, что сейчас не время, я подожду… только не
отвергай меня, пожалуйста.
Высказав то, что было у него на душе, Билл уже не смог
удержаться от второго поцелуя. Адриана сначала попыталась оказать
сопротивление, но длилось оно всего мгновение, и она снова растаяла в его
объятиях, чувствуя, что тоже влюбилась. «Но так нельзя, — подумала
она. — Это нечестно».
Когда кончился бесконечно долгий поцелуй, Адриана едва
перевела дух. Глаза ее выражали беспокойство. Билл улыбнулся и дотронулся
кончиками пальцев до ее губ:
— Я большой мальчик и умею владеть собой. Не бойся, я
не огорчусь и подожду, пока у тебя не закончатся перипетии со Стивеном.
— Но по отношению к тебе это несправедливо.
— Пустяки. Хуже было бы закрывать глаза на случившееся.
Нас тянуло друг к другу как магнитом с самой первой встречи. Можешь называть
это роком, судьбой — чем угодно. Но, по-моему, так было предначертано. И я не
хочу это терять. Всему свое время, я не тороплю тебя. Я буду ждать. Всю жизнь,
если потребуется.
Его слова глубоко тронули Адриану. Она была согласна, с
Биллом, но для нее очень важным обстоятельством являлся ребенок. Стивену, если
бы он передумал, надо было бы предоставить шанс на возвращение и, конечно же,
посвятить всю любовь и энергию малышу. Адриана считала, что нехорошо входить в
жизнь Билла беременной от прежнего мужа. «Это бы сильно напоминало сценарий его
сериала», — подумала она и только вздохнула, не зная, как Биллу все
объяснить. Он же продолжал:
— Обещаю, что ничего не буду форсировать. Я даже за всю
поездку тебя больше ни разу не поцелую, если ты этого не хочешь. Мне хочется
просто быть с тобой и все больше и больше тебя узнавать.
— Ох, Билл! — вздохнула Адриана, снова погружаясь
в его объятия. Она была готова не покидать их никогда, Билл ее во всем
устраивал, кроме того, что не был ее мужем и отцом ее ребенка. — Я не знаю
что и сказать.
— Ничего и не надо говорить. Просто будь терпелива сама
с собой и со мной. И оставь это на откуп времени, а потом будет видно. Может,
мы обнаружим, что из этого ничего не получится. Но, по крайней мере, не
отказывайся от шанса, о'кей?