Я подарю тебе любовь - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Алюшина cтр.№ 40

— Забей! — посоветовала Ленка. — Идиоток нынче развелось, как грибов в лесу перед войной!

— У тебя от голода урчит в животе, — не в силах справиться с улыбкой, прочно поселившейся на лице и в душе, заметил Денис.

— Это у тебя урчит, а у меня отзывается, я на тебе лежу.

— Пошли кормиться, — предложил он, не двигаясь.

— Действия типа «встали и пошли» мне пока не осилить, — призналась она.

— Кому-то придется.

— Варианты? — поинтересовалась барышня.

— Одни, — ответил Денис, поднимаясь вместе с ней, — вставать и идти я, а ты лежать и переноситься.

Он встал с кровати, держа Ленку в объятиях, и пошел в кухню.

— Хорошо, раздеться не успели, — заметила она, когда Денис усадил ее на кухонный диван у стола. — Одеваться не пришлось!

Денис наклонился, поцеловал ее в пробор в волосах и ушел в прихожую за «осторожно поставленными на пол» пакетами. Постоял там, призывая себя поуспокоиться, не млеть так уж телом и сердцем и перестать блаженно улыбаться. Ничего особо у него не получилось с уговорами, но поулеглось немного.

Разогревать ничего не пришлось, блюда были еще теплыми, не горячими, но вполне. Занявшись накрыванием стола, Денису удалось немного притушить звон радостный до доброго уюта внутри.

— Вкусненько! — похвалила Лена, с аппетитом принявшись за еду.

— Да, у Антона хорошо готовят.

— Ты его давно знаешь?

— Давно. Он сын старинного знакомого Михаила Захаровича, — пояснил Денис.

Ленка перестала есть, испарилась, как и не бывало, вся ее легкая дурашливость, кошачья удовлетворенная расслабленность, смотрела на Арбенина настороженным взглядом.

— Я не знала. Извини.

Денис даже не понял в первый момент, о чем она, поразившись резкой перемене ее настроения. А поняв, удивился еще больше и переспросил, засомневавшись, что правильно понял:

— Лен, ты чего?

— Я знаю, что Володарский не просто твой учитель, а очень близкий тебе человек, наверное, ближе всех. Я не хотела напоминать.

— Ничего, — смутился Денис, не зная, как реагировать на такое сочувствие. — Четыре года прошло.

— Потеря всегда безвременна, — так Васька говорит.

Ухватившись за повод, Денис поспешил сменить тему. Он еще терялся рядом с ней, привыкший общаться с иными женщинами, мало искренними, много эгоистичными, не той «огранки», никогда не совпадавшими, не понимающими, не разделяющими ни грамма его жизни.

— Василий Федорович уникальная личность, — уводил, уводил от иного, к чему пока не созрел, Арбенин.

— Да уж! — разулыбалась Ленка, с легкостью принимая его «подачу». — Мужчина всей моей жизни!

— А иные мужчины твоей жизни где? — не успев себя тормознуть, больше от внутреннего переполоха, бабахнул Денис и тут же пожалел.

— В былом! — усмехнулась Ленка.

Какой-то теннисный турнир вопросный у них начался, каждый осторожничал отчего-то и переводил пас.

— А вот у вас, Денис Васильевич, говорят, большая любовь была, и жили вы себе, поживали, но отчего-то расстались?

— Кто говорит? — ощутимо для всех ее рецепторов ощетинился он.

— Зоя Львовна. — И заспешила успокоить: — Но она ничего такого не рассказывала, ты не подумай! Извинилась за ситуацию, в которой мы с тобой оказались, и оправдывала твою маму. Рассказывала, что она сильно переживает за тебя, особенно после того, как ты расстался со своей девушкой, с которой долго жил вместе!

И, отбарабанив «отповедную», разозлилась не по-детски на себя, на него, на это отпрыгивание в сторону от неуютных тем и, подняв руки вверх, ладонями вперед, присущим ей останавливающим жестом, заявила:

— Все! Терпеть не могу этого!

— А конкретнее? — посуровел Денис.

— Да вот этого! Мы с тобой как по минному полю! Тут не скажи, там не спрашивайте, ой, вопросец неуютный! Да с каких кренделей?! Я вот так этого наелась! — Она провела ладонью по горлу, пояснив как. — И с тобой не собираюсь осторожно ступать по неудобству! Я с тобой так не хочу! Честно, до конца в постели и осторожненько в жизни! Ай, ай, неудобные темы!

— Лен, ты чего разошлась-то? — улыбнулся он, тихо радуясь про себя. — Все нормально. Да, была у меня девушка, Викторией звали, мы почти три года прожили вместе, а потом выяснилось, что я ей особо и не нужен, и не интересен. Как-нибудь тебе расскажу, но в принципе это скучно. А у тебя любовь с проживанием случалась?

— С проживанием нет, — буркнула, усмиряя нежданное бушевание, Ленка.

— А отец Василия?

— Кто? — искренне удивилась она.

— Отец Василия Федоровича? — Дениса насторожила ее странная реакция.

— А! — легко отмахнулась Лена. — Он погиб.

Денису стало почему-то неуютно, холодом дохнуло от ее равнодушного тона. Не может же она так? Или может? Разозлился даже, отчего и заявил:

— Понятно, летчик.

— Почему летчик? — обескураженно спросила Ленка.

— Ну, матери-одиночки часто рассказывают детям про погибших героически папаш — летчиков, полярников, военных.

— А-а, — поняла Лена, — нет. Ничего героического. Его сбила машина.

— Извини, — расстроился Денис за все сразу, за быстрое порицание, мысли недобрые и за вопрос.

— Не за что! Я тоже тебе потом расскажу, ладно?

Он кивнул. Ну правильно, они пока оба всего побаиваются. Ничего, пройдет!

— Значит, любовь без проживания случилась не с ним?

— Нет, с другим.

Лена очень внимательно присмотрелась к Арбенину и почему-то решилась и рассказала ему, стараясь не вдаваться в детали, но прошлое не слушалось ее приказов, затягивало в себя красочным фильмом.

Закончив журфак, молодая, гонористая, ершистая и амбициозная новоявленная журналистка Леночка Невельская ринулась покорять медийный мир и его потребителей.

Промотавшись пару лет из одной газеты в другую, была протежирована хорошими друзьями родителей в один из самых известных и значимых еженедельников.

И сразу, с ходу, с первого мгновения, как увидела, влюбилась в главного редактора — Максима Маркина. Стоило ему войти в приемную, где она ждала его аудиенции, стремительной, летящей походкой, и Леночка Невельская пропала для остальных мужчин!

— Ко мне? — спросил он. — Заходи!

Он был одним из самых известных журналюг в стране, обласканный и любимый верхами и ими же не раз битый и отстраняемый от должности. Его знали все, даже дети в детских садиках. Его обожали, ненавидели, боялись, пресмыкались перед ним и боролись против него. Герой своего времени. Талантище!