Фабрика драконов - читать онлайн книгу. Автор: Джо Леджер cтр.№ 52

Они пожали друг другу руки: договорились. Чуток ушло на взятки таможне. Само имя Мугабе уже вызывало готовность к сотрудничеству. Ну, еще малость подмазать порт Бейра в Мозамбике. Борт был разгружен там, а далее вода поездом проследовала на товарное депо в Булавайо и наконец с поезда — прямиком на склады, владели которыми люди, при одном лишь упоминании семьи Мугабе замирающие навытяжку.

Габриэль Мугабе был племянником президента Зимбабве, поносимого разными международными организациями, от «Эмнести интернэшнл» до «Африканского союза», за попирание человеческих прав. Смехота. Признаться честно, в душе Габриэль был с этим согласен, но, опять же, что такое человеческие права, как не попытка слабых покуситься на сильных? С правами приходит сила. А имея силу, на то, что говорят слабые, можно в принципе наплевать. Ведь сила — она и есть сила. И сама история на всем своем протяжении учит тому же. Мугабе, если надо, мог назвать сколько угодно исторических прецедентов: от времен Ветхого Завета и далее, вплоть до так называемой войны с террором, объявленной этими лицемерами американцами.

И хотя Габриэль Мугабе не был плотоядным монстром вроде своего дяди, в Булавайо его по праву боялись. А значит, уважали. Так что вода прибыла быстро, а выданная американцем наличность благополучно осела у Габриэля дома в персональном сейфе.

Он не спеша, со вкусом прихлебывал чай, заваренный на взятой с паллеты воде: а как не отщипнуть с проплывающего мимо? Надо же что-то прихватить и в личное пользование.

— Вода бесплатная. — Ехидно хмыкнув, он лишь покачал головой. — Ох уж эти американцы. Придурок на придурке.

Дом Воплей, остров Дос Диаблос.

Утро пятницы, 27 августа.

Мальчика звали Восемьдесят Второй, или сигом, в зависимости от того, кто с ним говорил. Отто всегда называл его по номеру, а Альфа, когда в хорошем настроении, звал сигомом. Возможно, у него было и настоящее имя, но наверняка такое, какое ему употреблять будет не дозволено, или же он сам того не захочет.

Бесприютно сгорбившись, он сидел на покатой черепичной крыше в дрожащей тени крон двух больших, вздымающихся колоннами пальм. Восемьдесят Второй был маленьким и хорошо поднаторел в искусстве прятаться. Здесь, в «Улье», большинству людей разговаривать с ним не разрешалось, а те, кому это было позволено, его по большей части игнорировали. Люди, которым вменялось в обязанность уделять мальчику внимание, вызывали у него тихий ужас, и он предпочитал их избегать. Среди них мальчик жил — они что ни день десятками проплывали у него перед глазами, но все общение, иной раз неделями, ограничивалось лишь мимолетным замечанием насчет погоды. А с десятого ноября прошлого года по второе марта нынешнего он вообще ни с кем и словом не перекинулся. Тестирующие доктора и те перебрасывались с ним фразами лишь по необходимости, от случая к случаю. Хватали, щупали, кололи какими-то иглами, брали образцы, заставляли лежать под сканнерами — и все это так, походя, даже не обращаясь напрямую. И им, и мальчику в равной степени было известно, что от него требуется. Зачастую они просто указывали жестами: сесть, встать, лечь.

Одиночество давно тяготило, однако с некоторых нор он даже стал его предпочитать. Все лучше, чем из раза в раз мусолить происходящее в «Улье». И точно лучше, чем когда люди Отто волокут его на эту их охоту. Восемьдесят Второй ходил с ними лишь потому, что того ожидал Альфа и требовал Отто, но сам сигом ни в одно из животных до сих пор не стрелял. Через год-другой, когда он подрастет, от него наверняка будут добиваться активного участия, вместо того чтобы просто таскаться с оператором.

Никто — в том числе и оператор — не знал, что у Восемьдесят Второго имеется своя собственная камера: маленькая пуговка, украденная из сумки предыдущего видеосъемщика.

Как-то раз охотники решили съездить на денек в Сан-Пауло, оторваться, и он из зоны бассейна ускользнул на сорок минут в интернет-кафе, что через улицу от отеля. Отправить имейлом видео было, пожалуй, единственным храбрым поступком в его жизни, а те сорок минут — самыми тревожными. Он сидел как на иголках, думая, что вот-вот придет ответ. Он и просил, и молился, и представлял, что на выручку уже спешат американцы.

И вот теперь он снова в «Улье»; опять в Доме Воплей. Это он сам его так назвал, хотя сдается, что многие из Новых Людей думают точно так же. В конце концов, чем, как не визгом и воплями, изо дня в день, из ночи в ночь оглашаются коридоры этого здания?

Мальчик сидел в одних трусах. Кожа у него была светлая. Загорать сигому не разрешалось, а если ослушаться или, чего доброго, облезть на солнце, Альфа приказывал Отто сечь его у себя на глазах. Отто сек долго, со вкусом. Восемьдесят Второй подозревал, что ему это очень нравится, и он грустнел, когда Альфа велел ему остановиться. После каждой такой порки губы Отто покрывала слюна, ноздри излучались, а глаза горели, как светляки.

Внизу на территории трое Новых Людей рыли ямы под сваи для курятника. Мальчик зачарованно их созерцал. У Новых Людей были грубые черты и жесткие рыжие волосы, а когда рядом никого не было, они переговаривались меж собой до странности высокими голосами. Двоих из них мальчик уже как-то встречал. Один — самый старый в поселении — почему-то все еще жил на острове. Ему, наверное, было лет двадцать пять, волосы уже с проседью, а кожа на лице изрыта морщинами; прямо старик лет семидесяти. Рядом с ним работал молодой — не намного старше, чем сам мальчик, хотя выглядит лет на тридцать. Возраста Новым Людям придавала еще и их небывалая мускулистость.

Третьей была женская особь, одетая, как и все остальные, в хлопчатые штаны и майку с лямками. За работой она вспотела, и ткань прилипла к ее грудям, демонстрируя темные круги сосков.

Восемьдесят Второй ощутил невольное шевеление в паху и отвел глаза, мысленно стыдясь своего шпионства, а также того, что оно так на него действует.

Лопата женщины внезапно ткнулась о камень; проворно согнувшись, она вытащила его из земли и машинально бросила через плечо, прежде чем снова начать копать.

В эту секунду со стороны забора раздался резкий окрик. Обернувшись, мальчик увидел одного из охранников — блондинистого верзилу с короткой солдатской стрижкой и кобурой на боку. Он вразвалку шел к работникам.

— Ты че это тут себе позволяешь, сука, а? — кричал он на ходу с не вполне понятным мальчику акцентом, наверное, австралийским.

Тройка работников застыла на месте с ужасом на лицах. Причина испуга была еще и в том, что они толком не понимали, какие такие правила нарушили, но что нарушили — это факт. С приближением австралийца-охранника они дружно попадали на колени, потупив головы. Сейчас он надменно возвышался над ними, а со стороны забора, где у караульных веранда, подтягивались еще трое его товарищей. Все криво улыбались. Австралиец поддел камень носком армейского ботинка.

— Вот это че за хрень? — спросил он.

Новые Люди, понуро глядя вниз, не шелохнулись. Австралиец осклабился еще шире.