Тонкости эльфийской генеалогии - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Патрикова cтр.№ 29

Проделал я это не просто так, а с дальним прицелом. Мне хотелось пообщаться с братом. Да, прямо сейчас. И, конечно, после слов Корешеля, для меня не стало неожиданностью, что он поднялся ко мне вместе с темным, следующим за ним по пятам.

– Камюэль, отпусти их, мы сами разберемся, – сказал он вместо приветствия. За что я не постеснялся выговорить ему:

– А где же 'Я рад тебя видеть, дорогой брат?'

– Дорогим ты перестал быть еще в первое пятидесятилетие!

– Как грубо, – притворно огорчился я, прекрасно зная, что он именно так ответит. И мы, судя по реакции Тарэля, оба оказались не готовы к тому, что у него из-за спины раздался ироничный смешок.

– Скорее, как по-детски, – обронил темный, и Тарэль тут же взвился:

– А тебя вообще не спашивали! – когда-то он так срывался на меня, и в юности такие взрывы, как правило, кончались дракой, но темный, как я понял буквально через несколько секунд, был совершенно из другой весовой категории, из другого мира.

– Не спросили. Я просто озвучил то, что ты и сам прекрасно знал.

Если бы я сказал это брату таким же легким и непринужденным тоном, он бы ударил, по крайней мере, попытался бы это сделать, но на слова темного он отреагировал иначе.

– И что ты предлагаешь? – пристыжено зашипел он.

– Может быть, для начала хотя бы познакомишь нас?

И – о, чудо! – Тарэль его послушался, правда, явно сделал все, чтобы меня огорошить.

– Познакомься, брат, – это слово он словно выплюнул, – мой любовник, Мурзяс Фиг-Шамь, – и явно, как и я, растерялся, услышав за своим плечом печальный вздох. С чего бы темному печалиться, когда мой брат так откровенно признался в связи с ним, а не сделал из нее свой маленький, постыдный секрет? И тут мы оба услышали то, с чего, что не удивительно, единодушно потеряли дар речи.

– Я бы предпочел называться возлюбленным, – обронил темный, отвечая на вопросительный взгляд Тарэля, брошенный через плечо. – Но любовник – тоже неплохо.

Тарэль отвел глаза. Темный посмотрел на меня. Открыто и беззлобно. И именно в этот момент я испытал к нему уважение. Сильный и гордый – вот лучшие определения, которые я сумел ему подобрать. Пожалуй, могу понять, почему эльфы, которых я считал купленными мной со всеми потрохами, так безоглядно приняли его сторону.

– Так это ты уговорил моих соглядатаев придерживать информацию?

– Что?! – взвился Тарэль буквально через секунду. Конечно же, он не знал. Вот только в тот момент мне было не до возмущений младшего брата. Темный мне ответил:

– И уговаривать особо не пришлось.

– То есть ты не перебивал мою цену?

– Не все в мире можно купить. Думаю, тебе это прекрасно известно.

– Известно, – согласился я и, испытывая легкое возбуждение от того, что встретил достойного противника, намеренно огорошил вопросом. – А как к вашей связи отнесется твоя жена?

– Бывшая жена, – лишь совсем немного нахмурившись, уточнил он.

Я холодно ему улыбнулся.

– Применительно к Великим Матерям прилагательное 'бывшая' не действует. Или я неправ?

– Не в нашем случае.

От этого мелодичного женского голоса, раздавшегося из-за моей спины, я подпрыгнул и резко обернулся на говорившую.

О том, что Владычицы темных умеют ступать бесшумно, как по голым камням, так и по траве, по миру ходит немало легенд. Я только что имел возможность в этом убедиться. Хрупкая на вид, темнокожая и красноглазая, с непривычной для темных очень короткой стрижкой и обманчиво ласковой улыбкой на тонких губах, Великая Мать Дома Рим-Доль была обворожительна и смертельно опасна. Я давно научился распознавать степень опасности того или иного индивида на глаз. С этой леди я бы не рискнул остаться наедине, невзирая на всю ей подчеркнутую обворожительность и обманчивую хрупкость. Она перевела взгляд с меня на своего бывшего мужчину. Потом на Тарэля.

– Думаю, моя… – сказала она, но запнулась, и, тут же поправившись, продолжила, – Наша дочь права. Вчера она сказал мне, что, увидев вас вместе, я позавидую тебе, – в этот момент она обращалась к моему младшему брату. И я поймал себя на том, что всерьез просчитываю возможности спрятать его от этой фурии. Но её дальнейшие слова дали понять, что прятать, возможно, и не придется, – Но завидовать я не стану. Слишком ценю верность моего бывшего, – она голосом выделила это слово, – мужа, – и посмотрела на Мурзяса. Тот помедлил лишь секунду, удерживая её взгляд, и склонился в изящном поклоне.

– Вы уже виделись с Ингой? – как-то растерянно и почти робко выдохнул мой младший брат.

Самифле Рим-Доль улыбнулась.

– Да, вчера ночью. И я была удивлена, – еще один взгляд на бывшего мужа. – Поэтому с нетерпением жду возможности познакомиться с ним.

– С Андреем? – уточнил Тарэль. Владычица ему кивнула. Мой брат обернулся, убедился, что психолога и присоединившегося к ним ректора все еще скрывает защитный контур, а потом посмотрел на поле. Снова повернулся к нам. – Они смогут помочь?

– Наши девочки? – все с той же снисходительной улыбкой уточнила она.

– Он ведь серьезно пострадал, – обмолвился Тарэль, отважно выдержав долгий оценивающий взгляд темной.

– Они помогут, – сказала она тихо. – Но, что меня куда больше сейчас интересует, – снова посмотрела на меня, а потом многозначительно на пойманных в мою сеть оборотней, – как такое вообще могло произойти? Признаюсь, некоторые из моих сопровождающих тоже решили подыграть одной из команд, но, либо и вовсе не смогли пробиться через охранные рубежи, либо были пойманы с поличным.

– Думаю, мы скоро все узнаем, – сказал Мурзяс, глянул в сторону поля и, повернувшись обратно, обратился ко мне. – Отпусти. Мы с детьми сами.

Мне ничего не оставалось, как пожать плечами и отпустить. Они с братом тут же взяли под локти зачинщика беспорядков и спустились на несколько ярусов вниз, оставив меня в обществе самой могущественной Темной Владычицы на этом континенте. Впервые в жизни я поймал себя на том, что понятия не имею, о чем говорить с женщиной. Какое счастье, что в качестве послов темные присылают к императорскому двору только мужчин. Или стоит задуматься о том, что лучше бы присылали женщин? Тогда я бы точно знал, как себя вести с Великой Матерью.

Карл Ви'Хольм

О том, что Андрей по-своему гениален, мне следовало подумать раньше, но мыслей было слишком много, чтобы вовремя их все в кулак собрать и выловить нужную. Теперь их осталось пугающе мало. То, что произошло на футболе, перевернуло все мои представления о вверенном мне хозяйстве. О чем это я? О нашем всеми любимом университете, о чем же еще? Немного резануло по ушам, что Андрей все еще называет его 'вашим', то есть себя он с ним пока не отождествляет. С одной стороны, его можно понять, всего-то месяц прошел, как он попал в наш мир, и все же, учитывая все те перемены, инициатором которых он стал, мог бы уже смириться с тем, что теперь ни я, ни студенты его отсюда уже так просто не отпустим.