Особенности эльфийской психологии - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Патрикова cтр.№ 111

— Да, уши в трубочку у нас точно свернутся, — неохотно признал светлый.

А я не удержался и хмыкнул.

— Ну да, его мысли про то, что наши уши так могут, меня тоже несколько напрягали.

— Главное, чтобы у него не возникло желания проверить это на практике, — неожиданно поддержал нас Умка.

Мы все понимающе переглянулись, а Улька еще и выдал:

— Хорошо, что нам с Рутбергом это не грозит.

— Вы что же… — ошеломленно выдавил из себя главный задира все еще мнущейся возле нас компании светлых.

— Мы — это мы, — холодно проинформировал его Алый. — И он, — светлый указал на Умку, — с нами. Никто из ваших не захотел работать с ним по диплому. Вот мы и согласились ему помочь — за определенные услуги.

— Помочь? — зашипел круглый как шарик тролль и застрекотал крылышками. — Да что вы можете, техники!

— А зачем нам что-то мочь, мелиоратор? — поинтересовался у него я. — Если вы без создаваемых нами амулетов магической подпитки не способны ни одно деревце вырастить?

— Не верю, — сказал один из светлых. — Вы ведь не могли… — и накинулся на Умку, который теперь стоял, расправив плечи, и явно чувствовал себя куда увереннее. — Они ведь не могли пообещать тебе магическую подпитку!

— И тем не менее пообещали, — с достоинством ответил гном, а мы с ребятами над его головой понимающе переглянулись.

— Темные?

— И темные тоже.

— Что значит, тоже?

— То и значит, — вмешался в их разговор я. — Мы все будем помогать ему, потому что он согласился мелиорировать наш класс.

— Не верю.

— А ты поверь, — почти ласково посоветовал Алый и обратился к Умке: — Ты как смотришь на то, чтобы пообедать вместе с нами? Мы тут вроде как засланцы, приносим в класс еду на всех.

— И обедаете там? — живо заинтересовался гном.

— Именно! — подтвердил Улька. — Так что можешь присоединиться. Все равно, узнай Андрей, что ты в одиночестве ешь, нашел бы способ навязаться.

Умка покачал головой и вдруг прокомментировал:

— Он у вас ненормальный.

— У нас, — склонившись к нему, шепнул я. — У нас. Привыкай.

Гном фыркнул и действительно присоединился к нам. Когда мы выходили из столовой, я чувствовал, как наши спины прожигают взглядами светлые и один тролль. Но не успел обернуться и улыбнуться им на прощание, меня отвлек Алый, задумчивый и какой-то странный. Улька с гномом ушли чуть вперед, и светлый смог у меня спросить:

— Слушай, — сказал он негромко. — Вы с Антилией правда… — и замялся, недоговорив. Удивительная деликатность, не ожидал от него. Наверное, поэтому и ответил честно, хоть мог бы и промолчать.

— А ты стал бы распространяться на моем месте, если бы девушка тебе по-настоящему нравилась?

Светлый долго молчал, мы почти догнали рыцаря и гнома, которые остановились у поворота коридора и поджидали нас.

— Наверное, не стал бы, — тихо сказал светлый. — Но… я ведь ни о чем таком не спрашиваю. Просто… вы и в самом деле встречаетесь, как полагает Андрей?

— Мы иногда видимся. Но… — Тут запнулся я сам. — Не встречаемся в том плане, о котором ты подумал.

— Почему? — Мы подошли к ребятам, когда он это спросил, и Улька уставился на нас непонимающе. Почувствовав, как изнутри поднимается ярость, не на светлого, нет, на всю эту ситуацию в целом, подавил ее и только после этого ответил:

— Я темный. Не хочу, чтобы из-за меня…

— Ей было больно? — спросил светлый в лоб и пересекся со мной взглядом. Отвечать не пришлось. Но сказанные им слова я еще долго не мог выкинуть из головы. — Я не знаю, какие у тебя обстоятельства, но смотритесь вы рядом здорово.

Ирирган

Среди молоденьких мерцающих бытует мнение, что нет принципиального различия между мужчиной и женщиной. Не снаружи, чем мы отличаемся внешне — это понятно, а внутренне. Я тоже был таким наивным и неопытным. Но теперь могу со всей ответственностью сказать, что различие фундаментально. В чувствах. Женщины чувствуют иначе, чем мужчины. Не сильнее или слабее, а просто иначе. Поэтому перестраивать себя, когда следует изменить не только внешность и подправить характер, я предпочитаю именно изнутри.

Начал еще за завтраком. Просто сидел, смотрел, как Андрей ест, и размышлял о том, что чувства, которые я и не думал испытывать, будучи мужчиной, могут неожиданно выплыть наружу, как только стану женщиной. И все же лучше всего сделать это прямо сейчас и по магазинам за подарком для его брата пойти уже сложившейся парой, чтобы никто, даже самый чуткий человек, не смог увидеть в наших отношениях фальшь. Почему так серьезно отнесся к этому? Потому что уже понял, что с Андреем нельзя быть несерьезным. Он полностью выкладывается на своей непростой, сразу скажу, должности. Столько делает для нас, что с моей стороны было бы просто хамством не ответить ему тем же. В том, что мое присутствие на чужом празднике жизни ему на самом деле нужно, уже убедился. Правда, вчерашний разговор меня разозлил. Конечно, психологу легко говорить: «Придумай сам, приму любую девушку, подумаешь, потерпеть один вечер». Но я не хочу, чтобы он терпел. Хочу сделать приятное человеку, который мне нравится, и другом которого надеюсь стать. Хочу, чтобы, видя ее рядом с ним, ему завидовали. И это льстило бы ему, как любому мужчине.

В общем, после завтрака ушел в ванну. Долго смотрел на себя в зеркало. Очень долго. Конечно, мог бы снова воспользоваться теплом Андрея как ориентиром, что и делал последние несколько раз, когда приходилось экстренно менять мерцание. Но я хотел, как он сам того пожелал, сделать ему сюрприз. Просто подходящий женский образ никак не желал лезть в голову. Все время перед глазами стоял тот парень, с которым они так страстно целовались прямо у входной двери. Похоже, всерьез на нем зациклился. И ладно бы на Андрее, но этот Никита… Потряс головой, вздохнул. Уперся руками по обе стороны зеркала, склонился, вжал голову в плечи и попытался сосредоточиться. Я все еще не верил, что он соврал тогда о предпочтениях в плане внешности своих любовников, но стоило подумать о том, что я должен понравиться не только Андрею, но и его родителям, которые выгнали из дома собственного сына по неясным мне пока обстоятельствам. Давно хотелось расспросить психолога об этом, но я не решался. Не так уж мы с ним близки, чтобы я мог себе позволить столь личные вопросы. Но, если хорошенько подумать, парнем я о таком спросить, конечно, не могу. Мужская солидарность, скупость в словах и молчаливость превалируют над словоохотливостью. Вот только к женщине это будет уже неприменимо. Улыбнулся своему отражению. Сам себе подмигнул. Почему? Потому что, кажется, придумал, как вывести Андрея на откровенность. Теперь главное — выбрать правильный образ.

Так, что бы могло подойти для моих целей? Начнем с самого простого. Цвет волос и глаз. Черты лица пока оставим без изменений. Волосы. Я задумался. У нас в классе есть и блондины, и рыжие, и брюнеты. Кто бы больше понравился Андрею? С глазами проще. Точно не желтые. И никаких, как он выразился, экстремальных зрачков. У меня тогда был серьезный порыв обидеться на такую характеристику. Но я, как и Андрей, настолько был вымотан вечерней тренировкой коммандос, что просто не осталось сил возникать, когда он заявил мне, что напрягается, видя, как мои глаза светятся в темноте или как вытягиваются время от времени мои зрачки. Психолог почти сразу уснул. А я еще некоторое время лежал в темноте, всеми силами пытаясь перебороть странное сожаление, которое охватило меня после этих слов. О чем я сожалел? О том, что мы настолько с ним не похожи, что он не понимает меня, а я его. При взаимопонимании было бы намного легче.