Мой дядюшка Освальд - читать онлайн книгу. Автор: Роальд Даль cтр.№ 48

— Я сомневаюсь, чтобы они у него и вообще были. Его преследовали многие известные женщины, но неизменно без успеха. Актриса Пат Кемпбелл, эта роскошная женщина, как-то про него сказала: «Он член какого-то там общества, но этим его членство и ограничивается».

— Хорошо сказано.

— Его диета, — продолжил я, — сознательно направлена на максимальную умственную активность. «Я заявляю, — писал он однажды, — что питающийся виски и мертвыми телами не способен на хорошую работу».

— В отличие, следует понимать, от виски и живых тел.

Быстро она врубается, наша Ясмин.

— Он социалист и марксист, — добавил я. — Считает, что всем должно заправлять государство.

— Тогда он даже больший осел, чем я думала, — сказала Ясмин. — Мне уже хочется взглянуть на этого Шоу, когда его шарахнет жучиный порошок.

По пути через Лондон мы купили на Пикадилли, в магазине Джонсона, прекрасную кисть оранжерейного мускателя. Виноград был кошмарно дорогой, бледно-желтовато-зеленый и очень крупный. К северу от Лондона мы остановились на обочине и достали жестянку жучиного порошка.

— Может, удвоим дозу? — спросил я.

— Утроим, — твердо сказала Ясмин.

— Думаешь, это безопасно?

— Если то, что ты рассказывал, правда, на него потребуется половина жестянки.

— Ну, хорошо, — сказал я и пожал плечами. — Утроим так утроим.

Мы выбрали виноградину, висевшую в самой нижней точке грозди, и осторожно сделали на кожице маленький надрез. Я выскреб немного мякоти, а затем засыпал на ее место тройную дозу порошка, аккуратно умял булавочной головкой, и мы продолжили свой путь.

— Ты понимаешь, что это будет впервые, когда кто-либо получит от нас тройную дозу.

— Не беда, — беспечно махнула рукою Ясмин. — Этот человек явно лишен полового влечения. Тут даже задумаешься, не евнух ли он. У него случаем не писклявый голос?

— Не знаю.

— Чертовы писатели, — проворчала Ясмин, а затем устроилась на сиденье поглубже и провела остаток пути в мрачном молчании.

Дом Шоу оказался большим непривлекательным кирпичным строением с довольно приличным садом. Когда я остановился около него, было двадцать минут пятого.

— Ну и что же мне делать? — спросила Ясмин.

— Ты обойдешь дом до самого края сада и найдешь там маленький деревянный сарай со скошенной крышей. В этом сарае он и работает. Сейчас он тоже, наверное, там. Просто вломись туда без предупреждения и разведи свой всегдашний треп.

— А что, если я наткнусь на жену?

— Придется рискнуть, — сказал я. — Но, скорее всего, ничего такого не будет. И скажи, что ты вегетарианка, ему это понравится.

— Как называются его пьесы?

— «Человек и сверхчеловек», — сказал я. — «Доктор перед дилеммой», «Майор Барбара», «Цезарь и Клеопатра», «Андрокл и лев» и «Пигмалион».

— А если он спросит, какая мне больше нравится?

— Скажи «Пигмалион».

— Хорошо, я скажу «Пигмалион».

— Льсти ему напропалую. Скажи ему, что он не только величайший драматург, но и величайший музыкальный критик изо всех, когда-либо живших. А в общем, не очень беспокойся, много говорить тебе не придется. Говорить будет он.

Ясмин вышла из машины, миновала ворота и твердыми шагами направилась в сад. Я смотрел ей вслед, пока она не исчезла за углом, а затем выехал на шоссе и нанял комнату в пабе «Фургон и кони». Поднявшись в эту комнату, я достал свое оборудование и приготовил все необходимое для быстрого перевода спермы Шоу в замороженные соломинки. Часом позже я вернулся к дому Шоу и стал ждать Ясмин. Ждать пришлось не очень долго, но я не намерен рассказывать вам то, что было потом, раньше, чем то, что было сначала. Такие вещи лучше излагать в их естественном порядке.

— Я вошла в сад, — сказала мне Ясмин, когда мы сидели в пабе за прекрасным пудингом с мясом и почками и бутылкой пристойного «Боне», — прошла его до конца, увидела сарай и направилась прямо туда. Каждую секунду я ожидала услышать сзади крик миссис Шоу «Постойте!». Но никто меня не увидел, никто не остановил. Я открыла дверь и осторожно заглянула. Там было пусто. Бамбуковое кресло, стол вроде кухонного, заваленный бумагами, и вообще спартанская атмосфера. И никаких признаков Шоу. Ну что ж, подумала я, будем сматывать удочки, и громко захлопнула дверь.

«Кто там?» — послышалось из-за сарая. Голос был мужской, но очень высокий, почти писклявый. Господи, подумала я, да этот мужик и вправду евнух.

«Это ты, Шарлотта?» — вопросил писклявый голос.

Как же подействует, подумала я, жучиный порошок на стопроцентного евнуха?

«Шарлотта! — крикнул голос. — Что ты там делаешь?»

А затем из-за угла сарая появилось высокое костлявое существо с огромной бородой, державшее в руке секатор. «Кто вы такая? — вопросило оно. — Это частное владение».

«Я, — сказала я, — ищу общественный туалет».

«Что вам здесь нужно, юная леди? — спросил он, уставив на меня секатор, как пистолет. — Вы заходили в мой сарай. Что вы там украли?»

«Ничего я там не украла, — сказала я. — Я пришла, если вам так уж хочется знать, чтобы сделать вам подарок».

«Подарок?» — переспросил он уже не столь суровым голосом.

Я подняла виноградную гроздь и протянула ему за корешок.

«И чем же, — спросил он, — заслужил я подобную щедрость?»

«Вы доставили мне колоссальное удовольствие своими пьесами, — сказала я. — Вот я и решила, что было бы хорошо что-нибудь дать вам за это, вот и вся причина. Вот попробуйте — Я отщипнула от кисти нижнюю виноградину и протянула Шоу. — Они и правда очень вкусные».

Шоу шагнул вперед, взял виноградину и протолкнул ее сквозь густую бороду себе в рот.

«Великолепно, — сказал он, разжевывая виноградину. — Мускатель. — Глаза под густыми, нависающими бровями ярко блеснули — Ваше счастье, юная леди, что я не работаю, иначе я бы вас выкинул, виноград там или не виноград. А сейчас я отдыхал, подстригал розы».

«Извините, пожалуйста, что я так вломилась, — сказала я. — Вы сможете простить меня?»

«Я прошу вас, когда вы мне докажете, что ваши мотивы были чисты».

«Чисты, как Дева Мария», — сказала я.

«Очень сомневаюсь, — ответил Шоу. — Женщина никогда не приходит к мужчине, если ей от нею ничего не нужно, я многократно отмечал это в своих пьесах. Женщины, мадам, по природе своей хищницы. Они охотятся за мужчинами».

«Что за глупости, — возмутилась я. — Охотником является мужчина».

«Я в жизни своей не охотился на женщин, — ответил Шоу. — Это женщины охотятся на меня, а я бегу от них, как лиса, за которой гонится свора собак. Ненасытные твари, — сказал он и выплюнул виноградную косточку. — Ненасытные хищные всепожирающие животные».