В объятиях Шамбалы - читать онлайн книгу. Автор: Эрнст Мулдашев cтр.№ 87

Потом ему, вождю (или дуче) приводят еще одну такую «влюбленную» в него, потом — третью, четвертую… и… у него возникает желание, чтобы его любили (вернее, были влюблены) все женщины страны. А потом, когда вождь (или дуче) полностью утверждается во мнении, что все женщины от него без ума, то у него возникает желание охватить вторую половину общества — мужскую… возможно даже и не в «голубом варианте», а просто так, чтобы любили, да и все. Так и возникает «всенародная любовь», сладость которой беспредельно высока и не идет ни в какое сравнение с сексом.

Но «всенародной любви» хочется все больше и больше, хочется, чтобы все люди думали только о нем, любимом… что вождь, наконец, кивает, когда ему предлагают при жизни поставить памятник до неба, естественно, скрыв всякие там недостатки типа… кратерообразного пупка.

Люди, когда думают о Любви, почему-то напрочь забывают о том, что надо, прежде всего, любить самому, а уж потом желать любви к самому себе. Люди боятся любить сами, катастрофически боятся дарить Любовь! Почему?!

Да потому, что настоящая Любовь в Душе обязательно требует Чистоты. А Чистота — вещь сложная — с жадностью, стервозностью и завистливостью Чистым не стать.

А как стать Чистым? Как? Да очень просто — надо чисто мыслить, потому что именно в мысли заложена чистота человека. Человек с грязными мыслями чистым не станет.

В каждом из нас сидит и превалирует Человек-Пространство, который так хочет, так хочет стать тоже «Сыном Бога», как и его вечный собрат — Человек-Время, но… для достижения этого нужно пройти много-много испытаний и нужно много-много времени, а самое главное — нужно осознать то, что важнейшим критерием прогресса является Чистота Помыслов. Если это произойдет, то Создатель, наверное, скажет: «Да, Мир Пространств освоен… по-божески!».

А пока… пока мы рисуем, рисуем жизнь. И еще много-много времени пройдет, пока мы станем просто жить, а не «рисовать жизнь». А чтобы перестать «рисовать жизнь», надо, прежде всего, перестать путать настоящую Любовь с любовью к себе. Ведь в основе настоящей Любви лежит Чистота, а в основе любви к самому себе — самый страшный грех — считать себя Богом. Настоящая Любовь — от Бога, а эгоистичная любовь — от Дьявола.

В моей голове опять пронеслись всевозможные люди в малиновых рубашках и черных кальсонах, «золотые женщины» разного пошиба, и я… как-то сразу понял, что люди не виноваты в том, что они рисуют жизнь и рисуют любовь.

В этом их слабость — в желании рисовать в угоду вездесущему греху — считать себя Богом, ведь грех этот очень силен, очень, и по силе даже сравним с силой Любви, поэтому люди и… носят золото. Но надо с ним бороться, с этим грехом, сильно и упорно бороться и… бороться, прежде всего, с Самим Собой Великим. Тогда не будут появляться мужчины в малиновых рубашках, женщины в «золотом обрамлении», вожди (или дуче) и многое тому подобное, исходящее от величайшего греха.

От этих мыслей мне стало даже весело. Я шагал по Тибету, весело шагал. В голове всплыло четверостишье из моего стихотворения о женщинах:

Нарисованной быть хочет, А с картины, кто захочет, Может копию отснять И другую мисс обнять…

Мне страстно захотелось быстрее оказаться в моем родном городе Уфе и взглянуть в глаза женщинам. Мне почудилось, что по всей улице идут люди, освещая ее влюбленными друг в друга глазами. Я представил влюбленные глаза и… мне показалось, что все-таки таких глаз становится все больше и больше. Что же, Человек-Пространство совершенствуется.

А еще мне показалось, что люди Шамбалы давно уже научились по-настоящему любить.

Мы дошли до места, где когда-то стояла наша палатка и откуда мы уходили в загадочный Город Богов. Я оглянулся — Башни Шамбалы уже не было видно.

Мы поставили палатки. Сварили нехитрый ужин. Выпили по чуть-чуть спирта. Желудок почти не болел.

— Ребята! Завтра я пойду к Месту Голодного Черта… один, — сказал я.

Утром следующего дня я проснулся раньше обычного, что со мной бывает редко. Обычно меня надо будить громким криком в ухо «Подъем!» или (что очень противно) щекотанием. Когда я все-таки встаю (а это случается каждый день), я минимум час хожу как зомби, ничего не соображая, — куда уж тут сделать зарядку или умыться, окропив водой хотя бы кончик носа, в туалет сходить — и то лень, — приходится терпеть.

Но рано или поздно я просыпаюсь, и тогда, вспомнив, что я все-таки шеф экспедиции, я начинаю бурную деятельность, поругиваясь на тему о том, что мы опять поздно выйдем на маршрут, забывая о том, что главной причиной позднего выхода являюсь, все же, я сам. А когда все уже готово к выходу, я достаю свой умывальный набор в полиэтиленовом мешке с вечно сырым полотенцем, от которого несет половой тряпкой, и начинаю процедуру умывания, в которой особое место уделяю чистке зубов, порой даже не вспомнив про лицо, не говоря уже о шее. Иногда я достаю замызганное зеркальце и, пытаясь разглядеть себя сквозь разводы грязи, бреюсь, помазав лицо (конечно же, без горячей воды) раскисшим куском мыла с приставшими к нему кусочками гальки и не уставая приговаривать — «Ну и рожа, а?!».

Я всегда завидую моему брату Альберту, который, будучи «жаворонком», легко встает утром, готовит на костре для всех завтрак и, в конце концов, начинает громко орать — «Подъем! Подъем!», порой даже исполняя какой-либо куплет из серии советских песен типа «Вставай, проклятьем заклейменный…». Мы, спящие, конечно же, долго не сдаемся и даже иногда применяем хитрость, похлопывая изнутри по палатке рукой, что должно, вроде бы как, свидетельствовать о том, что мы уже встаем. Но Альберт тоже не сдается и продолжает орать — «Завершающая стадия подъема! Финальная стадия подъема!», барабаня, к тому же, по чашке ложкой. Наконец, из палаток появляются, на радость Альберту, наши заспанные… рожи.

Заспанная физиономия, конечно же, отличается от всех состояний лица человека самой высокой степенью неприглядности, когда понятие «мятое лицо» приобретает натуральный смысл. Когда я вижу заспанные… лица и мои руки невольно начинают совершать мнущие движения, я всегда вспоминаю рассказ моего друга Юрия Ивановича Васильева о красоте женщины, в котором он смачно подчеркивает то, что «реальную» красоту женщины можно увидеть только утром, сразу же после сна, когда она свободна от… «штукатурки».

Утренние мысли

А в то утро, когда я проснулся на удивление рано, я просто лежал в палатке с совершенно ясными мыслями. Я вспоминал рассказы лам, и прежде всего лам Кетсуна-Зангпо, Бонпо-ламы и монаха Тленнурпу, о Месте Голодного Черта, куца я собрался пойти сегодня.

Мне вспомнилось, как Бонпо-лама рассказывал, что в районе Кайласа до VII-VIII века нашей эры существовало Королевство Йогов, называемое Шанг-Жонг, где жили адепты или йоги, которые знали мантры и через них могли пользоваться тантрической силой Кайласа. Столица этого королевства была построена с помощью тантрических сил Кайласа и называлась Тунь-Лонг-Вали (что означает Вавилон). Это место, уже покрытое барханами песка, заколдовано и сейчас называется Местом Голодного Черта.