Армагеддон откладывается - читать онлайн книгу. Автор: Захария Ситчин cтр.№ 36

Дополнительный свет на непонятное назначение светового люка может пролить изучение древнееврейского термина, использовавшегося для этого изобретения, а также его аккадских корней. Слово Зогар появляется в Библии всего один раз и обозначает отверстие в потолке герметичного Ноева Ковчега. По общему мнению, точный перевод этого термина звучит следующим образом: «отверстие в потолке, через которое может проникнуть солнечный луч». В иврите (современном варианте древнееврейского) этот термин также обозначает «зенит», или точку в небе, расположенную прямо над головой. И в современном языке, и в библейском тексте производное от этого термина, Зохараим, означает полдень, когда солнце находится в наивысшей точке, прямо над головой наблюдателя. Таким образом, Зохар был не просто отверстием в потолке, а позволял солнечному лучу проникать в темное помещение в строго определенное время. Это же слово, но чуть видоизмененное, переводится как «сияние». Все эти термины пришли из аккадского языка, который послужил основой для всей семитской группы языков: в нем слово зирру, или зурру, обозначало «освещать, сиять», а также «возвышаться».

По словам Гудеа, он установил на Шугаламе изображение Солнца. Известные факты дают основание предположить, что это был астрономический прибор, при помощи которого наблюдали за восходом солнца – вне всякого сомнения, в день весеннего равноденствия, на что указывают записи, – чтобы определить день наступления нового года и объявить о нем.

Была ли планировка священного места такой же, как в храме на горе Зафон (предполагаемая) и в египетских храмах, когда луч света проходил по заранее прочерченному пути и освещал святая святых на восходе солнца в строго определенный день?

В Египте у входа в Солнечные Храмы устанавливались два обелиска (рис. 84), которые предназначались для того, чтобы направлять солнечный луч в предписанный день. Э. А. Уоллис Бадж («The Egyptian Obelisk») отмечал, что фараоны, например, Рамзес II и царица Хатшепсут, всегда воздвигали такие обелиски парами. Царица Хатшепсут даже приказала вырезать свое имя (внутри орнамента) между двумя обелисками (рис. 85а), чтобы благословенный луч Ра падал на нее в этот важный день.

Ученые обратили внимание, что у входа в Храм Соломона (рис. 85с) тоже располагались две колонны. Подобно стелам Гудеа, они имели имена:

И поставил столбы к притвору храма; поставил столб на правой стороне и дал ему имя Иахин, и поставил столб на левой стороне и дал ему имя Воаз.

Смысл этих названий так и остался неясным для ученых, однако форма, высота и внешний вид колонн подробно описываются в Библии (в основном в седьмой главе Третьей Книги Царств). Две колонны были отлиты из бронзы, и высота их составляла восемнадцать локтей (около двадцати семи футов). Сверху колонны имелись сложные венцы в виде зубчатой короны с семью выступами, а «снурок в двенадцать локтей обнимал [окружность] того и другого столба». (Семь и двенадцать были преобладающими числами в храме.)

В Библии не указывается назначение этих колонн, и на этот счет существуют разнообразные теории: от чисто декоративной или символической функции до той, которую выполняли египетские обелиски по бокам входа в храм. В этом отношении ключом может служить египетское название обелиска Текен. Бадж писал, что это очень древнее слово, которое встречается в парном виде в «Текстах пирамид» в период конца VI династии. Что касается значения этого термина, добавляет ученый, то оно нам не известно, поскольку сами египтяне, по всей видимости, забыли его еще в глубокой древности. Поэтому вполне вероятно, что слово Текен иностранного происхождения, и по нашему мнению, и оно, и библейское название колонны Иахин имеют аккадский корень хунну, который означает «правильно установить», а также «зажечь свет» (или огонь). Возможно, аккадский термин ведет свое происхождение от еще более древнего шумерского слова ГУННУ, которое сочетает в себе такие значения, как «дневной свет» и «труба».

Эти лингвистические ключи прекрасно согласуются с древними шумерскими изображениями входов в храмы, обрамленных двумя колоннами, к которым прикреплены некие устройства округлой формы (рис. 85б). Вероятно, это и есть предшественники всех парных столбов, колонн или обелисков – они появились на шумерских рисунках на тысячу лет раньше, чем остальные. Ответ на эту загадку поможет найти анализ термина, при помощи которого Гудеа описывает установленные им стелы. Все семь стел он называет НЕ.РУ – отсюда происходит древнееврейское слово Hep, обозначающее свечу. Шумерское письмо развилось из пиктограмм, когда писец при помощи заостренной палочки оставлял на сырой глине клинообразные метки, имитируя внешний вид объекта или действие, для обозначения которого служил значок. Выяснилось, что исходная пиктограмма слова Неру состояла из двух – не одной, а двух – колонн на устойчивых основаниях с похожими на антенны выступами (рис. 86).

Таких сдвоенных колонн, направлявших (действительно или символически) луч солнца в определенный день года, было достаточно лишь в том случае, если задействовалось только одно положение Солнца – в день равноденствия или солнцестояния. Если проект Гирсу был именно таким, тогда хватило бы двух колонн, установленных в соответствии с расположением Шугалама. Однако Гудеа поставил семь столбов, расположив шесть из них по кругу, а седьмую направив в точку восхода солнца. Для того чтобы образовать линию наблюдения, эта отдельная колонна должна была располагаться либо в центре круга, либо вне его, на свободном проходе. В любом случае результат обнаруживает сверхъестественное сходство с находящимся на Британских островах Стоунхенджем.

Шесть расположенных по окружности точек и одна в центре образуют такую же схему (рис. 87), как Стоунхендж II – построенный примерно в то же время, – и обеспечивают ориентировку не только на точки равноденствия, но и на точки солнцестояния (восход и заход солнца в середине лета и середине зимы). Поскольку наступление нового года в Месопотамии было жестко привязано к точкам равноденствия, в результате чего краеугольный камень зиккуратов был обращен к востоку, установка каменных колонн, позволявших ориентироваться на точки солнцестояния, представляла собой серьезное новшество. Это было явно «египетское» влияние, поскольку связанная с точками солнцестояния ориентация была отличительной особенностью именно храмов Египта – как раз в эпоху Гудеа.

Если, как предполагает Фолькенштейн, седьмая колонна располагалась не внутри, а вне круга – на проходе или аллее, ведущей к Шугаламу, – то выявляется еще более удивительное сходство, причем не только с более поздним Стоунхенджем, но и со Стоунхенджем I, где, как нам известно, было установлено всего семь камней: четыре базовых камня образовывали прямоугольник, два привратных камня стояли по обе стороны начала аллеи, а пяточный камень определял линию наблюдения (схема расположения этих камней представлена на рис. 88). Поскольку лунки Обри являлись частью Стоунхенджа I, линия наблюдения без труда определялась наблюдателем у лунки 28, направлявшим взгляд на шест, установленный в лунку 56 – в нужный день солнце появлялось над пяточным камнем.