«Линкольн» для адвоката - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Коннелли cтр.№ 62

– Что?

– Рутинный вопрос. Место преступления свидетельствует, что жертва знала своего убийцу. Левин пустил стрелявшего в глубь дома. Как я уже сказал, он, вероятно, сидел на вертящемся стуле, когда получил пулю. Мне представляется, что он чувствовал себя в присутствии убийцы легко и свободно. Мы обязаны проверить все связи убитого, профессиональные и светские, и мы их проверим.

– Вы хотите сказать, что в этом деле я подозреваемый?

– Нет, просто пытаюсь разобраться в ситуации и очертить круг подозреваемых.

– Я все утро находился дома. Собирался на встречу с Анхелем на стадионе «Доджерс». Выехал из дома на стадион около двенадцати и был там, когда вы позвонили.

– А ранее?

– Я уже сказал, что был дома. Один. Но примерно в одиннадцать мне позвонили по телефону, и этот звонок застал меня дома, а я живу в получасе езды отсюда. Если его убили после одиннадцати, тогда я чист.

Лэнкфорд не клюнул эту приманку. Он не стал сообщать мне время смерти. Может, оно и не было известно на тот момент.

– Когда вы говорили с ним в последний раз? – произнес он.

– Вчера вечером, по телефону.

– Кто кому звонил и зачем?

– Он позвонил мне и спросил, не мог бы я приехать на матч пораньше. Я сказал, что смогу.

– Для чего?

– Он любит… любил поглядеть, как отбивающий орудует битой. Сказал, мы могли бы немного поболтать по поводу дела Руле. Ничего специфического, но просто он не отчитывался передо мной уже примерно с неделю.

– Благодарю за сотрудничество, – проговорил Лэнкфорд с сарказмом.

– Вы хоть осознаете, что я сейчас сделал то, от чего предостерегаю каждого своего клиента и всякого, кто готов слушать? Я разговаривал с вами в отсутствие своего адвоката, предоставил вам свое алиби. Вероятно, я сошел с ума.

– Я же сказал: спасибо.

К разговору опять подключилась Собел:

– Вы можете рассказать нам что-нибудь еще, мистер Холлер? О мистере Левине или о его работе?

– Да, нечто, что вам, вероятно, следует проверить. Но я хочу говорить об этом конфиденциально, без посторонних.

Я посмотрел на патрульного полицейского в коридоре. Собел проследила мой взгляд и поняла, что я не хочу лишних свидетелей.

– Офицер, не могли бы вы подождать снаружи? – попросила она.

Полицейский вышел, явно недовольный – очевидно потому, что был удален женщиной.

– О'кей, – сказал Лэнкфорд. – Что там у вас?

– Мне придется уточнить даты, но несколько недель назад, еще в марте, Анхель выполнял для меня кое-какую работу по другому делу. Поручение было связано с одним из моих клиентов, который дал показания против наркодилера. Анхель сделал несколько звонков, помог установить личность того типа. Впоследствии я слышал, что тот человек – колумбиец и был прочно связан с наркомафией. У него могли быть дружки…

Я умолк, предоставляя им самим домыслить дальнейшее.

– Ну, не знаю, – вздохнул Лэнкфорд. – Тут все проделано чисто. Не похоже на убийство из мести: ни перерезанного горла, ни отрезанного языка. Всего один выстрел да обыскали кабинет. Что могли искать подручные наркодилера?

Я пожал плечами:

– Вероятно, имя того моего клиента. Судебная сделка, которой я добился, предполагала сохранение его имени в тайне.

Лэнкфорд задумчиво покивал головой.

– Как зовут клиента?

– Я не могу вам ответить. Привилегия конфиденциальности во взаимоотношениях между адвокатом и клиентом.

– Прекрасно, вот мы и столкнулись с ерундой. Как прикажете расследовать дело, если мы даже не знаем имени вашего клиента? Вас не заботит, что ваш друг лежит здесь на полу с куском свинца в сердце?

– Конечно, заботит. По-моему, я тут единственный, кого это заботит по-настоящему. Но я также связан профессиональными правилами и правовой этикой.

– Ваш клиент может находиться под угрозой.

– Мой клиент в безопасности. Мой клиент за решеткой.

– Это ведь женщина? – вставила Собел. – Вы постоянно говорите «клиент», избегая слов «он» или «она».

– Мы сейчас беседуем не о моем клиенте. Если вам нужно имя дилера, то это Гектор Арранде Мойя. Он в федеральной тюрьме. Как я понимаю, обвинение предъявила администрация по контролю за применением законов о наркотиках, отделение в Сан-Диего. Это все, что я могу вам сообщить.

Собел занесла все это в блокнот. Хотелось верить, что я накидал им довольно информации, чтобы увести в сторону от дела Руле и от гомосексуального аспекта.

– Мистер Холлер, вы когда-нибудь бывали в кабинете мистера Левина? – спросила Собел.

– Неоднократно. Правда, в последний раз уже несколько месяцев назад.

– Вы не возражаете пройти с нами в ту комнату? Может, обнаружите что-нибудь из ряда вон выходящее или заметите, чего не хватает.

– Он еще там?

– Жертва? Да, он на том же месте, где его нашли.

Я кивнул. Я не был уверен, что хочу видеть мертвого Анхеля Левина. Внезапно я почувствовал, что обязан увидеть его и должен сохранить в памяти это зрелище. Оно понадобится, чтобы подпитывать то мое решение и мой план.

– Ладно, я пойду.

– Тогда наденьте вот это и не прикасайтесь ни к чему, пока будете там находиться, – велел Лэнкфорд. – Следственные действия на месте преступления не закончены.

Он достал из кармана сложенную пару бумажных бахил. Я присел на кушетку и надел их. Потом последовал за сыщиками по коридору в комнату, где находился убитый.

Тело Анхеля Левина оставалось в том же положении, в каком его обнаружили. Он лежал ничком на полу, с лицом, повернутым вправо, с открытыми ртом и глазами. В неудобной, неуклюжей позе: одно бедро выше другого, руки под телом. Судя по всему, Анхель Левин упал с вертящегося стула, который сейчас стоял позади него.

Я немедленно пожалел о своем решении войти в эту комнату. Вдруг сообразил, что этот последний, финальный взгляд на лицо Анхеля вытеснит у меня все остальные его образы. Мне придется постараться забыть его, чтобы не пришлось больше глядеть мысленным взором в эти мертвые глаза.

Вот так же было и с моим отцом. Мое единственное воспоминание связано с образом мужчины на кровати. Он был лучшим из лучших и был изничтожен раком. Все остальные зрительные образы своего отца, которые я хранил, являлись фальшивыми. Это фотографии из книг о нем, которые я прочитал.

В комнате работали несколько человек: эксперты-криминалисты и люди из ведомства судмедэксперта. Очевидно, на моем лице отразились ужас и отвращение.

– Знаете, почему мы не можем прикрыть труп? – обратился ко мне Лэнкфорд, заметив мое состояние. – Из-за таких, как вы. Из-за О. Джея. Так называемое перемещение улик. То, на что вы, адвокаты, любите набрасываться. Так что больше никаких закрывающих тело простыней. Пока мы не унесем его отсюда.