Забытое дело - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Коннелли cтр.№ 60

Босх пробежал взглядом по полу, однако ничего не обнаружил. Поднял голову и сразу нашел что искал – карандаш воткнулся в звукопоглощающее покрытие прямо над головой Эдгара.

– Знаешь, то, что уходит вверх, не всегда возвращается.

Джерри задрал голову, чертыхнулся и подпрыгнул. Вторая попытка оказалась удачной.

Дверь в отдел нравов на втором этаже оказалась закрытой, но в этом не было ничего необычного. Босх постучал, и ему тут же открыли. На пороге стоял полицейский, которого он не знал.

– Викки здесь? Она меня ждет.

Полицейский молча отступил в сторону, пропуская Босха. Он огляделся. Здесь следы модификации хотя и были заметны, но по крайней мере не бросались в глаза. Рабочие столы вытянулись по всей длине комнаты. На стене над каждым столом висела взятая в рамочку киноафиша. Здесь, в Голливуде, украшать рабочее место разрешалось лишь постерами тех картин, отдельные сцены которых снимались непосредственно в полицейском управлении. Босх нашел Викки Ландрет под афишей «Неоновой ночи», фильма, посмотреть который ему не довелось. Не считая ее и парня, открывшего дверь, в отделе никого больше не было. Все остальные, вероятно, уже вышли на улицу в ночную смену.

– А, Босх, привет! – бросила Викки.

– Привет. Я не поздно? Ты не спешишь?

– Для тебя, милый, у меня время всегда найдется.

Когда-то Викки Ландрет работала художником-гримером в Голливуде. Однажды, лет двадцать назад, парень из службы безопасности студии пригласил ее покататься с ним после работы, надеясь, что за прогулкой последует продолжение. Продолжение последовало, но не совсем то, на которое он рассчитывал. Наслушавшись рассказов о нелегких буднях и запутанных делах, Ландрет поступила в полицейскую академию и стала работать на подмене в патрульной службе. Поначалу ей хватало двух смен в месяц. Потом кто-то узнал, чем она занимается днем, и ее попросили отрабатывать эти две смены в отделе нравов. Викки гримировала работавших под прикрытием агентов, делая их похожими на проституток, наркоманов и бродяг. В конце концов полицейская работа показалась ей интереснее работы в кино, и она, попрощавшись с «фабрикой грез», сделалась полноправным копом. В департаменте ее профессионализм ценили очень высоко, так что за место можно было не опасаться.

Босх протянул ей фотографии татуировок Майкла Аллена Смита. Викки внимательно изучила их и отложила в сторону.

– Приятный парень, да?

– Один из лучших.

– И ты хочешь, чтобы все это я сделала тебе за сегодняшний вечер?

– Нет. У меня в планах молнии на шее и, может быть, что-нибудь на бицепсе. Если, конечно, успеешь.

Она пожала плечами:

– Без проблем. Это же все тюремная классика. Никакого искусства. Один цвет. Сделаю. Садись сюда и снимай рубашку.

Викки отвела его в гримерный уголок, где Босх сел на табуретку рядом с полками, заставленными пузырьками с чернилами и красками, тюбиками, коробочками и пудреницами. На верхней полке стояли головы-манекены со всевозможными париками, усами и бородами. Под ними какой-то шутник наклеил бумажки с фамилиями старших офицеров подразделения.

Босх развязал галстук и снял рубашку. Под рубашкой у него была футболка.

– Я хочу, чтобы наколка была видна, но не бросалась в глаза. Если можно, сделай так, чтобы рисунок выступал, скажем, наполовину из-под ворота футболки. То есть кто знает, тот поймет.

– Понятно. Сделаю все как надо. Сиди спокойно.

Викки взяла кусочек мела и провела линии на бицепсе и шее.

– Это будут границы видимости, – объяснила она. – Тебе остается только определить положение татуировки относительно этих линий – выше или ниже. Решишь, скажешь мне.

– Ясно.

– А теперь снимай все, Гарри.

Викки произнесла это с нескрываемой чувственностью. Босх стащил футболку через голову, швырнул на стул, где уже лежали рубашка и галстук, и повернулся. Ландрет изучающе скользнула взглядом по плечам и груди. Потом протянула руку и дотронулась до шрама на левом плече.

– Свежий.

– Старый.

– Да, Гарри, давненько же я тебя таким не видела.

– Наверное.

– Тогда ты был парень хоть куда, в форме. Тогда ты мог уговорить меня на все, даже на то, чтобы поступить служить в полицию.

– Ну уж нет. В машину я тебя завлек, согласен, но в управление ты пришла без меня. Так что вини себя.

Он смутился и почувствовал, как по коже растекается тепло. Их связь двадцать лет назад оборвалась беспричинно, просто потому что ни один, ни другая не искали привязанности и не ждали ее от партнера. Пути их разошлись, но они остались друзьями, и дружба только окрепла, когда Босха перевели в голливудское подразделение.

– Смотрите-ка, покраснел, – рассмеялась Ландрет. – Столько лет прошло, а он краснеет.

– Ну ты же знаешь…

Босх не договорил и замолчал. Ландрет подкатила табурет на колесиках, села и, протянув руку, потерла подушечкой большого пальца старую татуировку с изображением туннельной крысы на правом плече.

– А вот это я помню. Держится не очень хорошо, да?

Он кивнул. Сделанный много лет назад, во Вьетнаме, рисунок утратил четкость линий, полинял. Рассмотреть черты крысы, выходящей из туннеля с автоматом наперевес, было уже невозможно. С расстояния в несколько шагов татуировка вообще больше походила на синяк.

– Я и сам-то держусь не очень, Викки.

Ландрет пропустила жалобу мимо ушей и принялась за работу. Сначала она, пользуясь карандашом для подведения глаз, наметила контуры обеих татуировок. На шее Майкла Аллена Смита был изображен так называемый гестаповский воротничок: парные молнии слева и справа – знак отличия СС. Они символизировали эмблемы на воротнике мундира, который носили элитные войска Гитлера. Ландрет легко и быстро изобразила их на шее Босха. Было щекотно, и ему с трудом удавалось сидеть смирно. Настала очередь татуировки на бицепсе.

– На какой руке? – спросила она.

– Думаю, на левой.

Босх представил, как сыграет с Маккеем. В воображаемом сценарии ситуация развивалась таким образом, что он оказывался справа от него. А значит, в поле зрения Маккея должна попасть левая рука.

Ландрет попросила его подержать фотографию Смита так, чтобы она смогла скопировать рисунок: череп со свастикой внутри кружка на короне. Так и не признавшись ни в одном из трех убийств, за которые его осудили, Смит никогда не скрывал своих расистских убеждений и источников происхождения украшавших – или уродовавших – его тело символов. Череп на бицепсе, рассказывал он, был скопирован с пропагандистской афиши времен Второй мировой войны.

Переход с шеи на руку позволил Босху перевести дыхание, а Ландрет занять его разговором.