Миссия «Демо-2020» - читать онлайн книгу. Автор: Антон Краснов cтр.№ 57

– Значит, это все-таки ты. Ты – тот вор и смутьян. А ведь как отпирался, прекословил!.. Понятно. Сознался, голубчик. Отдай-ка кнут подобру-поздорову, а то ведь хуже будет. Тебя на колесе никогда не ломали, и не знаешь, каково это, видно, а то бы ты сам кнут к моим ногам сложил и землю целовал!

– Да не будет такого, – пробормотал Афанасьев сквозь судорожно сжатые зубы, медленно, спиной отступая к выходу из пыточной избы, к ведущей наверх лестнице. – Никогда такого не будет.

– Дурак, – с искренним сожалением сказал Лев Кириллович, тоже вступая в переговоры, – дурак, говорю! Брось кнут, все равно тебе далеко не уйти, а беглому другой розыск учинят, я уж знаю, сам Федор Юрьевич всенепременно будет!

Афанасьев молча пятился к лестнице, оскалив зубы и лихорадочно сверкая глазами.

«Что же это ты творишь, Женька?! – возопил бес Сребреник. – Ведь теперь пропадешь как пить дать! Ты думаешь, они с тобой церемонии разводить будут, сюсюкаться! Для них человека замучить – это как рюмку водки тминной или анисовой выпить! Правильно тебе боярин говорит: не дури! Ты же ни в чем не виноват, за что ж тебе голову сложить, за этих троих, один из которых точно виновен, так, что ли?! Э-э… совсем бесполезно тебе говорить… совсем ты, я смотрю, без царя в голове!»

– Опять начали меня фразеологизмами глушить, красавцы… – процедил Афанасьев и вдруг окаменел. От страха, вторгшегося извне. Словно сноп искр выбило из позвоночника: Женя зримо почувствовал за спиной чью-то тень. Чью-то огромную сутулую тень, как он смог заметить, страшным усилием повернув окоченелую шею.

«Без царя в голове…» – донеслись и отдалились голоса, но в этот момент Афанасьев не видел ничего, кроме огромной руки, вцепившейся ему в плечо.

Легким, казалось бы ничего не значащим движением, без усилия, Афанасьев был отброшен на пол. Кнут выпал из его руки.

– Так, – сказал царь Петр, неспешно заходя в пыточную избу, – ну-ну, дядюшка. Ну-ну.

Не названый, а самый что ни на есть всамделишный родной дядя государя, Лев Кириллович Нарышкин, взъерошил бороду и, ткнув перстом в сторону сидящего на полу Афанасьева, сказал:

– Вот он, вор и бунтовщик! А историю про погоню за каким-то там злоумышленником рассказал он для отвода глаз! Ибо выдал сейчас он себя с головой, когда напал на палача Микешку, разбил тому башку, а потом пытался бежать!

У Петра был страшный, застывший взгляд. Он был мертвенно-бледен, и всем присутствующим стало не по себе: таким государя они еще не видели. Даже голос у него был какой-то замороженный, вялый. Молодой царь шагнул к Афанасьеву, схватил того за руку и, дернув, легко поднял с пола, при этом едва не вывихнув руку из плеча (как на дыбе).

– Поедет со мной, – коротко сказал Петр. – Прочих отпустить.

– Зачем же куда-то ехать, Петр Алексеевич? – спросил Стрешнев. – Тут все налажено. Допросим его хорошенько, а уж коли Микешка не очухается, так вызовем из Разбойного приказа другого заплечных дел мастера, уж с ними-то у нас недостачи никогда не бывает.

– Со мной поедет, – повторил Петр, и более никто не стал ему возражать. Не только потому, что на то была его царская воля, а больше из-за какой-то особой нотки в голосе царя, нотки, которая обещала Афанасьеву нечто похуже, нежели простые пытки, кнут и дыба.

Лев Кириллович пробормотал:

– Как знаешь, государь, на то ты над нами… над нами и поставлен.

– Пошли, – коротко сказал Афанасьеву Петр. – Нечего тут больше. За мной иди.

– А если он, разбойник, того и гляди – в спину… – начал было заботливый родственник, но Петр даже не обернулся.

Глядя в его узкую, туго обтянутую камзолом длинную спину с мощными лопатками, Афанасьев понял, что не посмеет напасть на царя, даже если бы в его, Евгения, руках был не допотопный бердыш или сабля, а самое что ни на есть современное автоматическое оружие с лазерным прицелом. Петр вызывал у Евгения какой-то парализующий, стылый ужас; волнами такого ужаса змея окольцовывает свою жертву. Позади он услышал испуганный голос Стрешнева:

– Страшен государь. Видал его во гневе, но таким…

Петр шел не останавливаясь и наконец оказался в сенях пыточной избы. Тут Афанасьев увидел Сильвию фон Каучук. Собственно, у него не было больше ни сил, ни желания удивляться. Руководительница проваленной миссии стояла и неотрывно глядела на Петра. Быстро же она втерлась к нему в доверие!.. Она тронула государя за отворот камзола, и тот остановился с неожиданной послушностью.

– Молодец, – сказала она и, протянув руку, вдруг ощупала у царя виски. Движение это было по-хозяйски уверенным, сложно было помыслить, чтобы так обращались с государем, особенно с этим, наводящим непередаваемый ужас… l Афанасьев охнул, как кипятком ошпаренный, от неожиданной догадки! Ну да!.. Конечно! Так вот почему у Петра такой застывший взгляд и бледное, почти белое лицо, замедленные движения… Конечно! Афанасьев открыл было рот, но Сильвия зашипела, как кошка, и выговорила, почему-то приседая:

– Некогда болтать! Нужно убираться отсюда! Счастье, что этот алкаш Аникита Зотов взял карету Лефорта, я и сейчас на ней! Ее останавливать боятся…

– Пошли, – машинально повторил Петр и деревянно улыбнулся.

Сильвия вышла из дома и направилась через палисадник к калитке. Было еще темно. Только где-то на востоке серело облачко, готовое перетечь в сизо-голубое, потом в приглушенно-зеленое с желтыми и розовыми прожилками, а потом в кроваво-алое. Утро подступало. Сильвия фон Каучук указала на карету, стоявшую напротив избы, и кивнула Афанасьеву:

– Садись быстрее! И ты, Петр Алексеевич!

Ни слова не говоря, тот сел в карету вместе с задрожавшим от озноба Афанасьевым и фрау фон Каучук. Последняя, впрочем, задержалась и взглянула на козлы. На козлах сидел рослый преображенец. С его левого виска стекала струйка крови. Афанасьев выглянул из кареты и спросил:

– А ему ты тоже… доверяешь?

– Да, конечно. Препарат патентованный, два куба, так что мальчишка будет делать все, что я скажу. Не говоря уж о Петре Алексеевиче, который, если уж рассудить здраво…

В этот момент послышался цокот копыт. Судя по всему, скакал небольшой отряд. Евгений обернулся и увидел, что к ним приближаются около десятка всадников и карета с гербами царской фамилии. Афанасьев перевел взгляд на Петра, сидевшего с ним рядом, и пробормотал:

– Эх ты… нежить трехсуточная!

«Между прочим, этот Петр Алексеевич быстрого приготовления тебе жизнь спас, лошадь ты неблагодарная, – заметил бес Сребреник, у которого голосок стал поживее, чем в застенке. – А ты его нежитью титулуешь! Ты вот сорок с лишним лет на свете прожил, а ума не нажил, вечно влипаешь в разные ситуации… Что ж ты хочешь от того, кому еще трех суток нет, инкубационный период даже не закончился, если верить аппетитным рецептам клонирования нашей замечательной домомучительницы фрау фон Каучук!»

Клон царя Петра сидел выпрямившись и глядя прямо перед собой. Сходство в самом деле было поразительным, абсолютным, но из этого Петра словно вытянули всю кровь. На висках виднелись голубоватые жилки, белки глаз были мутными. В этот момент в карету села Сильвия и бросила сидящему на козлах преображенцу: