Миссия «Демо-2020» - читать онлайн книгу. Автор: Антон Краснов cтр.№ 41

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Миссия «Демо-2020» | Автор книги - Антон Краснов

Cтраница 41
читать онлайн книги бесплатно

– А он не знает, кто таков Ивашко Хмельницкий! – заорал князь-папа Никита Зотов и, сделав успешную попытку подняться с лавки, совершил какой-то дикий прыжок в сторону четырех нежданных гостей. – Вот до чего дожил я! Зрю людей, спрашивающих о том, кто такой Ивашко Хмельницкий, и они еще на ногах стоят!

– А ты помолчи, старый дурень, – буркнул Петр. – И чего же вы еще разуметь горазды, кроме Хмельницкого? – повернулся он к нашим героям.

– Языками владею, – пробасила Сильвия Лу-Синевна. – Наукам горазда.

Как видим, она быстро усваивала обороты Петровской эпохи.

– Языками? Какие же языки тебе известны?

– Английский, немецкий, французский, – принялась загибать пальцы руководительница миссии, – голландский, шведский…

– Керамзит твою в железо! – восхитился новоявленный «химик» Алексашка. Сильвия Лу-Синевна осмотрела вторую руку и принялась загибать пальцы уже на ней:

– Испанский, португальский, арабский, греческий, латинский…

Тут пальцы и кончились. Конечно, госпожа фон Каучук могла включить в список такие экзотические языки, как хинди, японский, африкаанс и два полинезийских наречия, которые полиглотка «заглотила», прожив несколько месяцев на Таити, где, согласно известному мультфильму, неплохо кормят. Однако это не потребовалось. Петр впился в нее горячим восхищенным взглядом, быстро спросил что-то сначала по-немецки, потом по-голландски (Афанасьев, конечно, не понял) и, получив развернутые ответы, подошел и порывисто обнял ученую даму. А потом смачно поцеловал прямо в губы. Хвала Создателю, госпожа фон Каучук узнала перед путешествием, что в петровское время поцелуй в губы был таким же заурядным и бытовым явлением, как кивок или рукопожатие в наш век. Иначе матерая феминистка могла и взбрыкнуть. Афанасьев и Ковбасюк переглянулись и синхронно облились холодным потом, подумав об одном и том же: а что, если она все-таки взъерепенится?..

Обошлось.

Следующим экзаменовали Ковбасюка, который, как мы помним, был одет стрельцом. Этот объявил, что умеет обращаться с любыми, самыми свирепыми животными и укрощать их. Петр, который любил свирепые забавы, восхитился. Тут же он устроил Ковбасюку форменную проверку. Меншиков натравил на бывшего таксидермиста пьяного медведя, спавшего в углу, и Ковбасюк, не прибегая к физической силе и подручным средствам, быстро уговорил медведя заворчать с добродушной свирепостью и получить из рук «дрессировщика» кусок мяса.

– Ишь ты, мин херц, слушается, даром что первый раз парня видит, – заявил Меншиков, – не соврал стрелец, или кто он там. Не соврал, бензол твою медь, силикат магния!

– Не соврал…

– Не соврал, – сурово подтвердил и князь-кесарь Ромодановский, наблюдавший за происходящим из-под сомкнутых лохматых бровей. – Ну, Петр Алексеевич, давай пытать следующего.

Словечко «пытать», столь безобидное, скажем, в русских сказках, в устах главы Преображенского приказа [5] звучало зловеще.

Пит Буббер, по прозвищу Крепкий, недаром заслужил это прозвище. Он не стал дожидаться, пока его выдернут сами оппоненты, засевшие в крестовой палате боярина Кузьмы Егоровича, а храбро вышел вперед. Смешанная американо-русско-грузинская кровь бурлила и веселилась в жилах. Буббер проговорил:

– А я, государь, горазд на разные технические премудрости. Знаю секреты заграничных технологий…

– Чего?

– Заграничных хитроумных штучек, механизмов, которые вашему величеству могли бы быть полезны.

«А этот Добродеев знал, кого отбирать в миссию, – подумал Афанасьев. – Интересно, смогу я сам с таким убедительным видом и так красноречиво рассуждать перед самим царем Петром, пусть даже пока еще полупьяным сопляком, а не могучим самодержцем, каким его чуть позже узнает весь мир? А ведь тут еще и Ромодановский, и Зотов, и Мен-шиков, да и мало ли кто тут еще может быть».

Петр подошел к Бубберу, оказавшись выше того на полторы головы. Не дышал. Потом пытливо заглянул тому прямо в лицо, дернул за дьяческое облачение и выдохнул:

– Ну? А покажь что-нибудь этакое!

– Пусть подкинет штуку, мин херц, – поддержал Алексашка. – А то, электролит его медь, языком бряцает, что ведром пустым.

Афанасьев не шевелился. Зато где-то внутри его затрепыхался бес Сребреник, подкинул с язвительным смешком:

«Главное, чтобы наш Пит Крепкий не стал демонстрировать Петру Алексеевичу последние достижения нанотехнологий. А то ведь в колдуны зачислят, а присутствующий здесь Федор Юрьевич Ромодановский беседует с таким народом куда как коротко и доступно. Представь себе, что кто-нибудь стал бы показывать фараону Рамсесу CD-плеер, на котором звучит диск Луи Армстронга и конкретно песня „Let my people go“:

So the Lord sad:

Go down Moses,

Way down in Egypt's land:

Tell of Pharaoh

To let my people go, [6]

– гнусаво пропел Сребреник, и Афанасьев вдруг содрогнулся от какого-то смутного воспоминания: как будто все, о чем сказал сейчас этот неугомонный нечистый дух внутри него, уже было когда-то…

Впрочем, ему не дали сосредоточиться. Пит Буббер начал оправдывать свои заявления. Он извлек из кармана какой-то футлярчик, помудрил над ним с видом фокусника, и футлярчик раскрылся. Внутри его оказалась модель кораблика: галион образца XV века с парусами, с полной оснасткой, с тонко выделанными деталями корпуса. Петр подался вперед и схватил галион своими большими грубыми пальцами. Афанасьев даже зажмурился, подумав, что сейчас царь расплющит нежную модель. Однако же, вопреки ожиданиям, модель не рассыпалась и не развалилась. Царь крутил ее так и сяк, а потом по уже налаженному алгоритму поведения полез к Бубберу целоваться. После сего он поднял чашу и провозгласил «здравие во множество лет всем умельцам и мастерам своего дела».

– Сам делал, гидрид-ангидрид? – подлез сбоку Алексашка, приревновавший своего «мин херца» к новым ловкачам, сумевшим завоевать расположение государя.

– А как же, – гордо ответил Буббер.

– И где ж сработал ты эту вещицу?

Буббер открыл было рот, но тут же захлопнул его. Бес Сребреник немедленно прокомментировал возможный ляп, на который чуть не нарвался лунный страдалец:

«Представляю, что бы сказал Петр Алексеевич, если бы ему заявили: сработал я эту вещицу, государь, точнехонько на Луне, когда меня сослали туда в пенитенциарный терминал „МунДак“ за харассмент, то бишь сексуальное домогательство в отношении ушлой старушки».

– Н-да, – только и смог процедить Афанасьев. Буббер, которого буравили сразу несколько пар глаз, все-таки вывернулся:

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию