Скорость Тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Леженда cтр.№ 60

Бомбардировщик стал разваливаться прямо в воздухе, пылающей свечой устремившись к земле.

Внизу тоже бесновалось пламя: что-то ярко горело — не то завод, не то шахта.

Сбавивший скорость 262-й замешкался, начав разворот, и тут же был растерзан тремя советскими Ла-5, работающими по принципу ястребиной стаи.

В небе стало еще горячее, когда немцы наконец задействовали ПВО.

Непонятно, почему они не сделали это раньше. Возможно, несколько удачно сброшенных бомб повредили основную установку «Длани Вотана» — мощного оружия против авиации.

Безуспешно пытаясь взять в перекрестие прицела промелькнувший впереди черный «Хортен», майор бросил свою машину к земле, отлично зная, что сейчас начнется.

В озаренном пожарами небе стали жадно шарить длинные лучи прожекторов.

Немецкие пилоты мгновенно перестроились, убегая на левый, более или менее чистый, фланг. У них была строгая инструкция: когда на земле включалась разогревающаяся установка, немедленно уходить из-под возможного удара.

Более опытные советские пилоты также последовали примеру врага, уводя свои самолеты как можно дальше от пылающего внизу завода.

Новички замешкались, в панике мечась по озаренному светом небу, но истребители интересовали пэвэошников в самую последнюю очередь.

А вот «Ланкастеры» по-прежнему безмятежно шли «двойками», сбрасывая из раскрытых бомбоотсеков свой смертоносный груз в отмеченные огнем на земле точки.

Истребительного прикрытия они на время лишились. Теперь все решал случай. Кто-то сейчас проскочит, а кто-то нет. Неповоротливые тихоходные машины превращались в летающие гробы.

Наконец, установка внизу разогрелась, и в небе возникла «Длань Вотана» — черная гигантская рука, сотканная из плотных частичек воздуха.

Раскрывшись, она медленно пошевелила огромными пальцами и сцапала ближайший бомбардировщик, раздавив его прямо в полете.

Тут же раскрылись белые одуванчики парашютов. На них, как по команде, налетело несколько отчаянных «мессеров»: стервятники почуяли добычу. Наплевав на инструкции, немцы принялись расстреливать парашютистов трассирующими пулями.

Карел сделал огромный вираж и, пролетев сквозь не успевшую загустеть «Длань Вотана», с ходу прошил пулями ближайший 262-й.

Советский пилот, телом которого майор сейчас пользовался, был асом. Все вооружение «Яка» было замкнуто на одной единственной гашетке, а это два спаренных пулемета в носу и две мощные пушки в крыльях; всего лишь один удачный залп разрывал машину врага на куски.

Загустевшая черная рука снова ринулась вверх, к очередному «Ланкастеру».

Природа нового оружия Третьего рейха до сих пор была неясна. Сама установка находилась глубоко под землей, в тщательно замаскированном бетонном бункере, где сидел оператор. Вверх он смотрел через специальный перископ. Еще два пэвэошника управляли отлично защищенными броней прожекторами.

Оператор «Длани» надевал на правую руку особую перчатку, от каждого пальца которой к приборной панели шли толстые, хорошо заизолированные провода. Через перископ немец отлично видел озаренное прожекторами небо и громадные, плывущие среди облаков силуэты бомбардировщиков. «Длань Вотана» также была отлично видна оператору, оставалось только поймать пролетающий рядом самолет и раздавить его прямо в небе.

Ничего подобного ни у русских, ни у союзников пока не было.

Правда, была у этого мощного оружия одна слабина. «Длань Вотана» становилась опасна лишь тогда, когда пальцы начинали сжиматься. Клубящаяся тьма густела, становясь опасной и для снующих в небе истребителей.

Завалив второго немца, Карел снова пролетел сквозь разжавшуюся гигантскую пятерню, заметив, что сбившиеся в группу Ла-5 пытаются расстрелять установленные на земле прожектора. Один светящийся глаз уже потух. Значит, немецкое бронестекло было не столь уж и стойким.

«Длань Вотана» вяло отмахивалась от вертких советских истребителей, выискивая очередную четырехмоторную жертву.

Часы на приборной доске методично отсчитывали время. Майору казалось, что он кружит в небе уже больше часа, но на самом деле не прошло и трех минут с момента его очередного переселения. Горючего оставалось на десять минут полета, по меркам воздушного боя, целая прорва времени.

Мимо с воем промчался грязно-серый «МиГ-3», пилот подавал Карелу какие-то сигналы. Рация почему-то не работала: видимо, немцы глушили радиопространство.

Майор понял сигнализацию товарища лишь тогда, когда вражеские пули пробили сбоку бронированный фонарь кабины. На хвосте «Яка» сидел давешний черный «Хортен».

Сбросить реактивную бестию было непросто. Ночной истребитель — опасный противник.

Карел включил реактивные ускорители на максимум, стремительно сжигая драгоценное топливо.

Место ожесточенного боя постепенно удалялось.

Картина казалась совершенно нереальной.

Внизу пылал огонь, словно разом зажглись все жаровни ада. Небо лихорадило от огрызающихся горячим железом смертоносных воздушных машин, а посреди всего этого инфернального хаоса жадно шарила черная гигантская рука, будто сам враг рода человеческого пытался выбраться из разверзшейся земли.

Настырный немец продолжал преследование. Он не стрелял, желая максимально приблизиться к «Яку» и разорвать его одним точным залпом.

Пушки в крыльях «Хортена» что надо, и спастись при подобном раскладе будет непросто. Трехсантиметровая броня кабины русского самолета не выдержит прямого попадания и иссечет Карела острыми, как бритва, осколками.

Что ж, придется этого самонадеянного идиота немножко остудить.

Рычаг перехода в «искривленку» располагался, как обычно, справа от сиденья. Тихо выругавшись, майор рванул заветную ручку вверх.

Пространство за бортом истребителя мгновенно изменилось. Да что там пространство, даже сам самолет и тот стал совершенно неузнаваем. Теперь с немцем они могли биться на равных.

В подобном режиме воздушного боя Карел летал лишь второй раз в жизни.

Пилот «Хортена» также перескочил в «искривленку». К удивлению майора, самолет врага не сильно изменился: та же форма, та же нарисованная под кабиной оскаленная акулья пасть, но, возможно, это только с виду.

Приборная доска в «искривленке» оставалась прежней. Некоторые приборы, как правило, сходили с ума. В первую очередь часы и компас.

Стремительно набирая скорость, Карел любовался своим преобразившимся истребителем.

У него изменились крылья, тонкие, стреловидные, они были чуть отведены назад. Кожаная обшивка трепетала, кое-где отчетливо были видны пульсирующие кровеносные сосуды. Самолет ожил.

Не теряя времени, майор выпустил шасси, зная, что вместо железных стоек с колесами из фюзеляжа машины выдвинутся мощные ястребиные когти. «Хортен» стал значительно отставать. Палить из огнестрельного оружия в «искривленке» было нельзя, оно здесь попросту не действовало. Биться можно лишь при близком контакте, и немец сейчас проигрывал.