Разборки олимпийского уровня - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Леженда cтр.№ 41

Ну, к примеру, отравленный кинжал, ванна с крокодилами или внезапно ставшая неуправляемой колесница — как кому нравится.

Еще можно было объявить свою половину пропавшей без вести, скажем, на войне, на рыбалке, на охоте или на зарядке (нужное подчеркнуть).

Стоит лишь молодой богатой вдовушке произнести заветное слово “пропал”, как тут как тут набегают всевозможные женихи, словно кобели самых разных мастей: богатые и бедные, горбатые и стройные, красивые и не очень, старые и юные, наглые и застенчивые. Короче, бери да выбирай, чего душа пожелает.

Итак, к концу второго месяца отсутствия Одиссея Пенелопа, исколов все свои прекрасные пальчики иголкой и понавышивав розовых барашков где только можно было и где нельзя, произнесла на городском собрании заветное слово “пропал”.

Тут же один приезжий грек заявил, что-де он видел Одиссея живым и здоровым с тремя девками в каком-то портовом питейном заведении, но на него (очевидца) яростно зашикали кандидаты в женихи, после чего он (очевидец) быстро притих, стушевался и, собрав манатки, благоразумно дал деру из города.

А Пенелопа сразу же раскраснелась, похорошела, улыбнулась и сообщила присутствующим, что всех желающих принять участие в женитьбе на ней она ждет у себя во дворце.

Женихи от сего предложения, естественно, выпали в осадок. Один лишь Телемах, сорокалетний сын Одиссея, посмотрел на свою мать с некоторой укоризной, мол, ох, смотри, вернется папаша, выпорет тебя, как геродотову козу.

Но Пенелопе было на все наплевать. Ей нравился эффект, произведенный ее сенсационным заявлением, и многочисленное мужское внимание, чего она была лишена последние два месяца.

И повалили толпой во дворец Одиссея многочисленные женихи, словно лосось на нерест. Но, к слову сказать, не все попали внутрь, поскольку на дверях встал вместе с дюжими друзьями не обделенный физической силой сам Телемах, за шиворот отшвыривавший всех сирых и убогих, калек и прочих олигофренов, которые тоже не прочь были поучаствовать в смотре женихов, приплыв в Итаку со всех концов Греции. Многие из них рассчитывали если не на брак, то хотя бы на хорошую милостыню.

Особенно Телемаху запомнились хромой египтянин с здоровой прожорливой собакой, у которой на шее висела табличка: “Люди добрые, помогите Тутанхамончику на лечение”, и еще двое в дрезину пьяных жлобов, которые утверждали, будто они собирают деньги на восстановление храма Зевса Спасителя где-то во владениях амазонок. Им Телемах с друзьями особенно вмазал, уж больно рожи у попрошаек были лукавые.

Набралось в итоге во дворце царя Итаки, непонятно где шлявшегося последние два месяца, около пятидесяти женихов. Все остальные были бескомпромиссно отсеяны грозным Телемахом. Двоих даже пришлось повесить на дверях у входа во дворец как наглядный пример, чтобы другим неповадно было.

Но и среди тех пяти десятков, которым повезло попасть во дворец, было очень много всяких жлобов, жаждавших пожрать да повеселиться на халяву.

Ну а где их нет? В наше время этих мерзавцев пруд пруди, а в Древней Греции их и подавно было видимо-невидимо. Позже римляне этих товарищей очень емко обозвали метким словом “ПАРАЗИТОС”, но до этого исторического момента было еще очень далеко.

Женихи без малейшего зазрения совести пили и ели за счет Пенелопы, испражнялись и блевали где только можно, спали со служанками Одиссея, опустошая при этом его великолепные винные погреба.

Телемах на это дело до поры до времени смотрел сквозь пальцы. Ну мало ли, пусть мужики погуляют, поразвлекаются: и матери весело, и служанкам радость. Но через неделю все это безобразие стало его несколько утомлять.

Телемах подумал-подумал и втихаря уменьшил поголовье женихов больше чем наполовину, оставив гулять всего пятнадцать человек Остальных же под зад ногой выкинул из дворца, нанеся многим тяжкие телесные увечья. (Их трупы впоследствии были выловлены рыбаками у берегов Спарты. — Авт.)

Оставшиеся пятнадцать человек были все людьми богатыми и знатными, да и внешней привлекательностью Зевс их не обделил. Пятерым, правда, было за семьдесят, но это даже хорошо, значит, быстрее дедки в царство мрачного Аида сойдут, а их денежки молодой супруге останутся, хе-хе…

Им Телемах особенно часто подливал вина в кубки и подсовывал по ночам самых развратных и ненасытных служанок, в результате чего дедушки слабели на глазах и четверо из них уже были вроде как при смерти. Оставалось лишь уговорить Пенелопу выбрать одного из этих дедуганов. Глядишь, после венчания, во время праздничного пира копыта новоявленный муженек-то и отбросит, не дотянув даже до брачного ложа.

Шутки в общем-то шутками, но в определенный момент Телемах вдруг понял, что его мать действительно собралась замуж за другого мужчину, причем на полном серьезе. Это сына Одиссея сильно огорчило.

Особенно Пенелопа симпатизировала трем претендентам: Антиною, Эвримаху и Леокриту. Все мужики были статные, красивые, бородатые. На ночь в гостевые покои брали сразу по три служанки, сломав после своих ночных утех восемь кроватей каждый. Да и по богатству своему любой из них не уступал царю Итаки.

Телемах не на шутку разволновался.

Это что же получается? Мать его, значит, замуж выскочит, детей от одного из этих кобелей нарожает — и прощай, царский трон. Ведь Итака в этом случае будет принадлежать не ему, а мужу Пенелопы.

Кошмар!

Сначала Телемах решил всех оставшихся женихов элементарно убить кузнечным молотом. Но друзья отговорили горячего сына Одиссея от столь радикальных мер. Мол, мать тебя проклянет, и царского трона в этом случае тебе все равно не видать.

— Что же мне, сатир вас всех побери, делать? — жалобно спросил Телемах, опуская на пол тяжелый молот — орудие несостоявшегося убийства.

— Нужно срочно отыскать Одиссея, — ответил Паламед, один из лучших друзей Телемаха. Будущий царь Итаки наморщил лоб:

— Легко сказать — отыскать Одиссея. Троянская война три дня назад закончилась, все герои как муравьи по Греции разбежались, иди теперь ищи их по всей Аттике, бордели перетрясай.

— У тебя есть предложение получше? — спросили друзья.

— Да, — ответил Телемах, любовно поглаживая деревянную рукоять кузнечного молота. — Разнести к сатировой матери их пустые головы.

— Что в лоб, что по лбу, — сказал Паламед, сокрушенно качая головой.

— А что, можно и по лбу, — согласился с ним Телемах. — Как хрястну молотком!

— Да я не это имел в виду, — поморщился Паламед. — Мы уже это обсуждали и пришли к выводу, что, если ты их убьешь, мать тебе этого никогда не простит.

— И что же мне делать?

Друзья Телемаха грустно вздохнули:

— Искать Одиссея.

— Какой-то замкнутый круг получается, — простонал сын царя Итаки, взявшись за голову.

— А что? — воскликнул Паламед. — Снарядим корабль, загрузим в трюм провиант — и в путь.