Рваные валенки мадам Помпадур - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 83

– Отлично, – кивнула я, – санэпидемстанция неплохой ход, вы бросили на стол десятку. Мой ответ. Я имею любовника, который служит в МВД. Вашей фотографии ему хватит, чтобы узнать, кто такой Геннадий Петрович Комаров. Еще у меня есть бывший любовник, который не потерял надежды вернуть себе статус грелки моей кровати. Он, на вашу беду, журналист из «Желтухи». Вы засылаете сюда проверку и получаете серию статей про педофила.

– Не хочешь попробовать себя на политическом поприще? – спросил Комаров. – Одному моему приятелю, депутату, нужна помощница. Зарплата невелика, зато есть возможность обзавестись связями. Ты определенно подойдешь, у тебя талант.

– А вы патологический врун, – вырвалось у меня помимо воли. – Лжете, как дышите. И я подозреваю, что Миша и Иван ваши друзья! Вы помогли парням, объявили, что девушка в коридоре – труп, сбили всех с толку! Значит, так! Немедленно рассказываете, где прячутся актеры, и я молчу о Юле и ваших забавах. В противном случае открою рот, и вам придется туго. Плохо, когда тобой интересуется налоговая, но намного хуже, когда все узнают, что ты педофил!

– Да я понятия о них не имею! – с досадой воскликнул Комаров. – Ты права, я не врач. Ну сглупил, назвался кожником! Мой отец всю жизнь проработал дерматологом, я подумал, что ничего хитрого в этом нет. Хорошо знаю, что про неполадки с кожей люди помалкивают, а тут Олег со своими язвами! Да у меня самого все тело чешется.

Я поскребла пальцами шею, но ничего не сказала.

– В подростковом возрасте мне хотелось стать хирургом, – каялся Комаров, – я увлекся чтением специальной литературы, имел романтическое представление о профессии врача. Но мой отец Петр Геннадиевич отлично знал, что эта ноша не для меня, он не стал отговаривать сына, понимал: тот из детского упрямства не послушает отца. Он поступил умно, начал меня поощрять, записал в кружок «юный медик», который функционировал при медвузе. Нам год читали лекции, а потом отвели в морг.

Геннадий Петрович примолк.

– Понравилось? – с изрядной долей ехидства осведомилась я.

Комаров почесал щеку.

– Я патологически боюсь крови, упал в обморок и больше ни разу не заговаривал о медицине, пошел в МГУ на экономический факультет и сейчас очень благодарен отцу. Не будь он мудрым человеком, сидеть бы мне полжизни в больнице и делать за ничтожный оклад тяжелую работу. Я заведую одной конторой с большим количеством служащих и счастлив.

Я спокойно слушала Комарова, а тот был весьма откровенен, да и понятно почему. Мало кому доставит удовольствие увидеть свое фото в «Желтухе» в сопровождении шапки: «Педофил на отдыхе». Комаров большой начальник на своем поле, он абсолютно не хочет, чтобы подчиненные и пресса узнали о его пристрастии к малолетним девочкам.

– Нельзя называть меня педофилом, – внушал мне добрый «папаша», – я не животное, которое нападает на детей и мучает их. Юля профессиональная проститутка, это всего-навсего ролевая игра. Кстати, она не девочка, ей давно исполнилось восемнадцать.

– Вы знаете истинный возраст партнерши? – поразилась я.

Комаров улыбнулся.

– Ну конечно. Страсть к юным партнершам я удовлетворяю при помощи тех, кто продает себя за деньги. У меня нет желания очутиться в центре скандала, связанного с детской проституцией, это грозит большими, и не только моральными, проблемами. Я женат и имею двух дочерей: пятнадцати и тринадцати лет. Представляете их реакцию на сообщение о сексуальных пристрастиях отца? Но я так устроен, что не могу получить удовольствие от зрелой женщины. Секс с женой я исполняю исключительно по обязанности, и, слава богу, моя супруга не страстная дама, ее основной инстинкт – шопинг. Юля полагает, что хозяйка меня обманула, выдала ее за подростка, и очень старается, ей хочется получить подарки. Я вполне удовлетворен спектаклем. Это мой способ расслабиться. Вот тебе вся правда. Ивана и Михаила я ранее не встречал, о том, что труп ожил, узнал вместе со всеми. Девочка, рассуди здраво. Я приехал в «Кошмар», чтобы не столкнуться со знакомыми, решил отдохнуть с Юлей, которая филигранно изображает школьницу. Она не знает, что мне известно, сколько ей лет, и играет просто великолепно. М-да. Я назвался врачом, соврал, сама понимаешь почему. Да, я произнес тогда фразу: «Она умерла», но не потому, что помогал Ивану с Михаилом, а потому, что все ждали моего заявления. Зачем мне участвовать в съемке фильма, которую затеяли наглецы? Мне не нужна огласка. Я хочу отобрать у них видеокамеру и раскрошить ее в пыль. Ты намерена отомстить парням за то, что они здесь устроили. Давай действовать сообща. По рукам? Заключим союз! Мы ведь уже один раз договаривались. Разве я тебя выдал? Рассказал всем о костюме гризли и о том, как ты в нем разгуливала?

Если хочешь победить, надо порой вступать в коалицию с малоприятными людьми. Я осторожно пожала протянутую Комаровым руку.

– Иес! Нам с бабулей не помешает ваша помощь.

Комаров потер шею.

– У вас тут море комарья. Похоже, меня искусали.

– Я включила электрические киллеры, – сказала я, – но от них пока мало толку.

– Ты осмотрела все помещения? Первый этаж, второй? – деловито спросил Комаров.

– Еще не успела, – ответила я.

Дверь в спальню распахнулась, влетела Юля.

– Папа! – закричала она с порога, – беги скорее! Кузьме Сергеевичу плохо! Он ваще уже мертвый!

Я вскочила и ринулась вниз.

Бизнесмен лежал на диване в гостиной, глаза полузакрыты, на лице яркие красные пятна, нос и губы увеличились в размере, верхние веки сильно опухли и почти стекли на щеки. Рядом, стоя на коленях, рыдала Аня.

– Солнышко! Не умирай! Милый, посмотри на меня! Дыши, пожалуйста, дыши!

– Наконец-то! – закричала Маша, когда Геннадий Петрович возник на пороге. – Спасите его!

Комаров отступил на шаг.

– Я дерматолог. Извините.

Аня вскочила на ноги и кинулась к лжедоктору.

– Умоляю! Кузьма – это все, что у меня есть! Господь не дал мне ни детей, ни других близких. Спасите мужа!

Я пожалела Геннадия Петровича. Лучше бы он прикинулся кем угодно, но не врачом! Аня бросилась перед Комаровым на колени, протянула к нему руки и сбивчиво заговорила:

– Если муж умрет, я не проживу и дня. Долгие годы искала вторую половинку, и теперь смерть отнимает у меня с таким трудом обретенное счастье! Господи, ну зачем мы затеяли медовый месяц? Ведь поженились не вчера!

Маша зарыдала в голос. Аня, не обращая внимания на Леонову, продолжала:

– Лягу с ним в могилу, и пусть холм над ней растопчут дикие лошади, я не смогу бросить мужа!

Маша начала икать, захлебываясь плачем. Несмотря на нервную обстановку, меня удивило поведение жены Олега. У той настоящая истерика. Слишком бурная реакция для постороннего человека.

– Но я ничего не могу, – испугался Комаров. – Ну, прыщи зеленкой помазать. Ей-богу! Честно!