Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы... - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 77

Кирсанову и Басманову возвращение на рубеж веков тоже, несомненно, должно показаться привлекательным. Для них девяносто девятый — время осмысленного детства. Первому тогда было уже двенадцать, второму семь. Есть что вспомнить. А кроме того, при вербовке в наш отряд рейнджеров им первоначально предлагалась именно служба, условно говоря, в «иностранном легионе», личной гвардии авантюристов, созидающих собственное феодальное княжество в африканских дебрях. Подписку давали? Вот теперь пусть исполняют.

Анна и Владимир Белли тогда пребывали в пеленках, но все же.

Есть такое понятие — «тяга времени». Не путать с «одержимостью временем», описанной Азимовым. «Тяга» — это совсем другое. Человека мыслящего и чувствующего — когда сознательно, когда и нет — особым образом манит аура тех лет, когда он был ребенком, пусть эти времена объективно были не столь уж благополучны. Какую-то щемящую тоску (у меня лично) вызывают кинофильмы, журналы, газеты начала пятидесятых годов. Как-то в музее увидел экспозицию: «Типичный интерьер городской квартиры послевоенных лет». Так поверите — оторваться не мог, настолько здорово музейщики подобрали реквизит. Наверняка по собственным воспоминаниям. Хотелось перешагнуть ограждение и перетрогать все своими руками. Пусть и было все там, по нынешним меркам, примитивно, бедненько, а вот поди ж ты…

Одним словом, с этой публикой у меня сложностей не предвиделось.

Сложностей я поначалу ждал от разговора с Ларисой, девушкой крайне «своеобычной», как одно время принято было выражаться. Что она авантюристка и готова к самым неожиданным эскападам — известно с самого начала. То есть вопрос только в том, попадет ли ей очередная вожжа под хвост или нет. Но она, на удивление, приняла нашу идею мгновенно и почти с восторгом. Так что теперь можно использовать ее для работы среди другого «женского персонала», и не только женского, если потребуется. А уж как она сможет развернуться в том обществе, куда нам предстоит попасть! Заведомо воображаю, какая может получиться тема для небольшого романа.

Игорь Ростокин тоже относится к неопределенным величинам. Прежде всего, мы до сих пор не знаем, что он собой представляет в нынешний момент. Сколько памяти он сохранил из «ловушечного» периода, не всажена ли ему специальная, подлежащая активизации в нужный момент подпрограмма? Насколько его личные планы совпадут с нашими? Это тогда, в своей реальности, ему без моей с Ириной помощи и поддержки не удалось бы элементарно выжить, а теперь он фигура самостоятельная, и с амбициями.

Вот вроде и вся диспозиция, не такая сложная, но требующая филигранной работы, одними декларациями и угрозами вражеского вторжения тут не отделаешься. Пожалуй, всю дипломатию нужно построить «от противного». Никому ничего не навязывать и никого не вербовать. Даже подчеркнуть, где в лоб, где «из-за угла», что из поля зрения неприятеля безусловно необходимо вывести только восьмерых: меня, Сашку, Олега, Берестина с Воронцовым, Ирину, Сильвию и Наталью. Каждый из этой команды наверняка несет на себе определенную «черную метку». Причем разного диапазона и мощности — за неимением другого термина.

Все остальные в принципе могут не беспокоиться. Мы просто отберем у них все технические устройства, выходящие своими характеристиками за норму для двадцать пятого года, и пусть себе живут, «не высовываясь». Если же и эти предосторожности окажутся недостаточными или дуггуры вторгнутся в наш мир согласно собственным стратегическим конструктам, «неспровоцированно», тогда те, кому повезет, укроются в Замке. Где мы когда-нибудь встретимся.

…Как обычно после достаточно долгой разлуки, некоторое время ушло на сбивчивые, перескакивающие с одной темы на другую взаимные расспросы: с кем что случилось за последнее время и как все складывается на «подведомственных территориях». Не обошлось, разумеется, без сентиментальных «охов и вздохов», связанных с воспоминаниями о прошлой жизни в Замке, когда те, кому довелось в нем побывать, были так молоды и понятия не имели, что готовит им судьба.

Наталья, разумеется, захотела навестить свои бывшие апартаменты, что совершенно естественно, и вообще пройти «по местам боевой славы». Прочие дамы составили ей компанию, а Сильвия предпочла остаться в залах. Похоже, пристальные, не слишком скромные взгляды Кирсанова и мальчишки Белли ее интересовали больше, чем перспектива поучаствовать на третьих ролях в дамском междусобойчике. Мужская часть, разбавленная леди Спенсер, на какое-то время оказалась предоставлена самим себе, сгруппировавшись в буфетной.

Легкого намека Сашки, адресованного Кирсанову, оказалось достаточно, чтобы тот, особым образом, недоступным нам, родившимся в другое время, изогнулся, предложил Сильвии локоть калачиком, начал что-то нашептывать и повлек вдоль по анфиладе, едва ли не «ируканские ковры» осматривать. Впрочем, до ковров вряд ли дойдет, поскольку Павел сделал знак старшему лейтенанту, облаченному в белый китель с орденами, при кортике, сопровождать их.

Мне показалось забавным, что с Сильвией, полностью обрусевшей, оба старательно разговаривали по-английски. Кирсанов свободно, а Владимир правильно, но выученно, без приличной языковой практики.

Остались в полуциркульном зале с фуршетными столиками шестеро наших и Удолин, трезвый до изумления.

Опрокинули по рюмке, тоже в лучших традициях светской жизни, дружно закурили у приоткрытого венецианского окна.

— Дело у нас следующего рода, — обратился я ко всем сразу, но преимущественно к Воронцову с Ростокиным, считая, что Басманов частично, но в курсе, профессор тем более. — В технические детали сейчас вдаваться не будем, подождем, когда вернутся дамы, тогда мы прокрутим один любопытный фильм с необходимыми комментариями, и всем все станет окончательно ясно…

Подготовленного Левашовым фильма, кроме меня и Сашки, не видел никто, даже Алексей не успел.

— Пока же просто хочу согласовать позиции. Магистрам и иным чинам Ордена не пристало в обществе женщин затевать диспуты и демонстрировать разброд и шатания в мыслях, словах и поступках… — В такой, несколько ернической форме я решил задать подходящее настроение.

Получилось, но не совсем.

— Значит, ты сейчас должен быть очень убедителен, — заметил Воронцов, скользя цепким взглядом по нашим с Олегом и Сашкой лицам. Наверняка ему не слишком нравилось, что мы предварительно втроем о чем-то сговорились, а теперь темним. Пожалуй, ему сейчас вспомнилась «тайная вечеря» в мастерской у Берестина, где к нему отнеслись без должного пиетета.

Сам Алексей вертел в пальцах сигарету и смотрел не прямо на меня, а на мое отражение в оконном стекле. Но молчал, выжидая дальнейшего развития событий.

Ростокин, заинтригованный, весь обратился в слух, как писали авторы в девятнадцатом веке.

— Сделаю все возможное. Новости у меня, как обычно, две. Хорошая и плохая. Беда в том, что никак не получается сообразить — какая есть какая. Вот, Александр наш Иванович, сам почти того не желая, влез в Сеть и что-то там переключил. В результате, по заслуживающим доверия данным, мы, то есть вся наша реальность, теперь от нее изолированы. От Игроков, от Держателей, от всего… Хорошая это новость или плохая — сказать пока затрудняюсь.