Скорпион в янтаре. Том 2. Криптократы - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 33

Нынешний «блицкриг» всего лишь предвосхитил немецкий успех, не превратившийся, впрочем, в победу. Как писал один специалист, «немцы умеют выигрывать сражения, но не войны!».

В гораздо большей степени, чем на опыт Гота, Гудериана и Клейста, Шульгин ориентировался на тактику Моше Даяна. И подробно объяснил Рокоссовскому, что именно следует написать в боевом приказе Павлову. В разделе, касающемся «последующей задачи».

Полковнику предлагалось по достижении конечной точки рейда в течение ночи привести в порядок технику, дать людям отдых и горячую пищу, а с рассветом, развернувшись на сто восемьдесят градусов, повторить собственный маршрут. Собирая по пути оставленные заставы и по второму разу добивая неприятеля, если ему вдруг вздумается опомниться и подтянуть к полосе рейда еще какие-то силы.

Вернувшись из Уэски и ознакомившись с радиограммами Павлова, Шульгин немедленно пригласил к себе Рокоссовского, Громова, командующего республиканскими ВВС Идальго де Сиснероса и возглавлявшего блестяще проявившую себя под Теруэлем Маневренную армию полковника Менендеса, еще нескольких офицеров и штатских, имена которых никогда не упоминались в текущих и даже исторических документах.

С удовлетворением подведя итоги блестяще завершившейся недели, он приказал Рокоссовскому перейти к обороне на всех фронтах.

— Пошумели, и хватит. Теперь дадим шанс каудильо. Пусть покажет, как он умеет импровизировать в подобной обстановке.

— Вы, компаньеро Идальго, и вы, Михал Михалыч, — обратился он к авиаторам, — продолжайте бомбардировочные налеты на весь радиус. Большими группами и с достаточным истребительным сопровождением. Геройствовать и карусели в небе устраивать не надо. Отгоняйте истребители, бейте бомберы, если без особого риска. Нам сейчас люди и машины дороже боевого счета. И особо заметьте — на Бургос летать не надо. Даже в его сторону — не надо…

— Как у нас с конвоем? Когда придет? Итальянский флот не препятствовал? — вновь обратился он к Рокоссовскому.

— Должен к утру быть. Кузнецов радировал — итальянцы все время крутятся поблизости, но агрессивности не проявляют. Соображать начали. Ничего чрезвычайного не случится — сразу начнем выгрузку и марш-маневр к Лериде. Через три дня, надеюсь, бригада будет вполне боеспособна.

— Крайне на вас рассчитываю, Константин Константинович. Этой бригадой и Маневренной армией товарища Менендеса последнюю точку ставить будем. А теперь прошу вот на эту карту посмотреть. Я тут кое-что еще придумал…

Вооружившись указкой, Шестаков изложил свой, еще более авантюрный, чем рейд Павлова, но, по всем критериям спецопераций второй половины века, великолепный план. От Громова требовалось обеспечить четкость и посекундную точность технической части операции. От Сиснероса — соблюдение самой свирепой секретности на аэродромах и воздушное прикрытие на всех этапах. От Менендеса — согласованная по времени, может быть, жертвенная, а возможно, бескровная демонстрация готовности наступать южнее Мадрида. Гипотетическая цель, которую нужно аккуратно довести до противника, — ликвидация Толедского выступа с последующим штурмом города.

Но успех авантюры, весь в целом, зависел сейчас от Овчарова, который снова скромно сидел в уголке, черкая дорогой паркеровской ручкой в блокноте. Только и об этом никто не должен был догадываться. Громов, правда, раскурив папиросу, легким движением брови указал Шестакову, что хотел бы спросить кое о чем наедине.

— Слушаю вас, — выйдя с летчиком в круглую ротонду между двумя кабинетами, спросил он, крутя в пальцах очередную сигару.

— На чем вы лететь собрались, Григорий Петрович? Сиснерос сколько уже раз косился, только вы не реагировали. Он, конечно, вправе вообразить, что завтра из России «ТБ-3» прилетят. Они тут с детства в сказки верят. А на самом деле? Мой самолет человек пятнадцать поднимет, и это все. На «эсбэшки» даже в перегруз по три-четыре едва возьмешь, а прыгать с них… — он махнул рукой. — Что вы имеете за душой, товарищ Главный советник? Я сам авантюрист, а вы?

— Молодец, Михал Михалыч. — Сашка чуть не хлопнул его ладонью по плечу, но вовремя воздержался. — Отчего я и взял вас в команду… Товарищ Монте-Кристо, — позвал он.

Виктор вошел, разглаживая неизвестно зачем отпущенные длинные усы. Если б еще закрутил их вверх, как Дон Кихот или Сальвадор Дали, а то свисают, как у шляхтича.

— Вот, знакомьтесь, комбриг, это наш друг из Парагвая, можете называть его компаньеро Виктор, если хотите. Подполковник царской службы, неплохо проявил себя в Гражданской войне на «той» стороне, что вас не должно обидеть, ибо история — дело такое. В Парагвае, в тридцать четвертом, если слышали, бывшие белые офицеры помогли выиграть их войну с Боливией при пятикратном превосходстве противника. Именами русских героев названы улицы и площади…

Предваряя вопрос Громова, который великолепно помнил Овчарова по первому перелету, Шестаков быстро сказал:

— И ничего больше. Наш друг из Парагвая. Если у вас появились какие-то посторонние ассоциации — это наверняка влияние здешнего отвратительного климата. Давайте о деле. Дон Виктор готов перегнать в Лериду несколько «Ю-52» и других гражданских самолетов, рассчитанных на пятнадцать-двадцать комфортно летящих пассажиров. Сколько десантников с вооружением можно всунуть в каждый для перелета на пятьсот километров?

— Я думаю, не меньше тридцати в посадочном варианте. Парашютистов со всем необходимым вооружением — те же пятнадцать. Вы понимаете.

— Само собой. Значит, что нам нужно?

— Товарищ Шестаков, вы волшебник?

Шульгин построжел лицом. Таких вопросов он не любил. Даже в своем основном варианте, а зампред Совнаркома должен быть покруче…

— Отвечайте на вопрос, комдив!

— Исходя из вашего задания — двадцать самолетов названного типа.

— Двадцать не гарантирую. Пятнадцать — может быть. Авангард придется сбрасывать действительно с «эсбэшек» и старых «девуатинов». Короче — готовьтесь. Иных вариантов все равно не будет. Срок — неделя.

Громов собрался по-строевому повернуться и уйти, но вдруг сделал то, чего от него Шульгин никак не ждал.

— Григорий Петрович, разрешите один вопрос. Попросту, раз у нас отношения не совсем официальные?

— Отчего же нет, Михал Михалыч, я всегда открыт. Винца, может быть, для облегчения субординации?

— Разве только сухого стаканчик. С утра работы много…

— Так что вы хотели спросить?

— Не обидитесь?

— Не привык. Не моего стиля эмоция.

— Понятно. Откуда у вас такие полководческие способности? С восемнадцатого года кого только не перевидал, а с подобным не встречался. И расчет, и безрассудство, и невероятное везение. При этом — ледяное спокойствие. Наполеону до вас далеко. А сидели на хозяйственной должности…

— Ответить? Где вас на самолетах летать учили? Вы гимназию кончили, вам там аэродинамику преподавали? Старичок-учитель насчет элеронов, устойчивости и управляемости аппаратов тяжелее воздуха просвещал? Или Туполев с вами советовался, скажи, мол, Миша, как бы мне этот «АНТ-25» сообразить, чтоб ты на нем до Америки долетел? Почему десятки ваших коллег угробились, а вы в асы и герои выбились? Имеете рациональный ответ?