Андреевское братство [= Право на смерть ] - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 148

— Рад бы, — ответил мне печально Артур. — Нам с тобой там было бы куда как интереснее. И ты опять очень близок к переходу. Раз я тебя вижу. Ты помнишь прошлый раз?

— Как не помнить? — Мне стало легко и тепло, словно замерзающему в степи ямщику. «Путь далек ли, жид?» Но что-то пока еще мешало отдаться убаюкивающему умиротворению духа.

— А ты, не иначе, уже прилетел, будто стервятник на свежую падаль? Не терпится тебе? Ну, попробуй. И посмотрим…

— Снова не доверяешь? Напрасно. Я не скрываю — хотел бы видеть тебя здесь. Навсегда. Но… Ты, может, и не поймешь… Я заблудился. Потерял Веру… А ты можешь указать мне путь. Если пока задержишься там, у себя…

— Знать бы, как это сделать, — ответил я с тоской, понимая, что брежу наяву и что дела мои, значит, плохи. Контузия, шок, а то и сепсис начал развиваться.

— Тогда слушай совет. Сюда направляются вооруженные люди. Идут по Неглинной. По твоим следам. Через пять минут будут здесь. Убежать ты не можешь. Сделай так — разбей ближайшее окно, в этом доме советская контора. Там есть телефон. Звони своим друзьям. Пусть тебя заберут. Не успеют — встретимся окончательно… Спасешься — не забудь обо мне. У тебя появится возможность. Пожалуйста… — его печальный голос растворился в тишине, как шелест ветерка в прибрежных камышах. Самым краем сознания я еще успел, кажется, уловить слова: — Выбирай сам…

Артур исчез, а в сотне шагов вверх по улице я действительно услышал грохот кованых каблуков по брусчатке.

Совет был здрав и своевременен. Цепляясь руками за выступы стены, я добрался до окна. Затыльником автомата ударил в нижний угол. Толстые стекла обрушились с грохотом, осколки едва не рубанули по рукам и голове, зазвенели по тротуару.

— Эй, эй, кто там, стоять! Руки вверх… — Оранжевая вспышка озарила улицу. Кто-то выстрелил из пистолета. Кажется, в воздух. И не попал.

Я ответил тремя короткими очередями, услышал, как дернулся и замер в задней позиции затвор, отбросил на мостовую пустой магазин, в долю секунды воткнул в приемник новый и с непостижимой даже для меня самого ловкостью подтянулся на руках, перевалился через подоконник внутрь помещения.

Чтобы прекратить раздражающие звуки снаружи, выбросил на улицу две гранаты. Переждал слитный грохот разрывов и стал искать телефон.

О том, что телефонная станция захвачена мятежниками или правительственными войсками и соответственно отключена, я старался не думать.

Аппарат нашелся в соседней комнате. После трех оборотов ручки индуктора станция ответила. Грубым мужским голосом:

— Центральная слушает.

— Товарищ, станция у нас? Слава богу. Дай мне 22–17. Поскорее…

— Бога нет. Соединяю.

До чего здесь простодушный народ! Я физически чувствовал, как боец мятежников или, наоборот, чекист, шевеля губами ищет нужные гнезда и сует в них длинные штекеры на толстых черных шнурах с противовесами.

А те, на улице, подобрав убитых и раненых, перегруппировавшись, с непостижимой для меня настырностью решили все же достать обидчика. Сквозь приоткрытую дверь я видел, как темные силуэты заслонили проем окна. И бросил аккуратно свою последнюю гранату, так, чтобы она пролетела над головами и лопнула на тротуаре.

Гениальное изобретение человеческого разума — осколочная граната «Ф-1» в чугунной рубашке, не претерпевшее за век с лишним никаких принципиальных изменений.

Пламя метнулось за окном оранжевым парусом, раздались крики боли и негодования. Кому-то отчего-то моя акция не понравилась.

Но пару минут я выиграл. Пока там не нашелся сообразительный человек, который ответит мне тем же.

— Кирсанов слушает, — прозвучал в трубке перебиваемый треском разрядов голос.

— Кирсанов, здесь Ростокин. — Я не стал излагать ему свое возмущение тем, что меня бросили на произвол судьбы. — Меня зажали крепко, продержусь минут пять. Выручайте, мать вашу…

— Понял. Ты где?

Я ответил.

— Вот черт! Наших близко нет. Посылаю броневик. Продержись хоть минут десять… — Я слышал, как прикрыв ладонью микрофон трубки, он кричит что-то людям поблизости. — Выехали. Держись. Голову не высовывай. Позиция у тебя приличная?

— Черт знает! Если с тыла не обойдут и фугас не грохнут, вроде приличная. Две комнаты, окно на улицу одно. Патроны есть. Вот он!..

Навскидку я дал короткую очередь по мелькнувшей за окном тени. Что этим людям надо?

Шли бы себе мимо. А то ради того, чтобы убить совершенно незнакомого человека, лезут под пули и взрывы, кладут головы безо всякого личного интереса и пользы.

Я толкнул дверь, ведущую из комнаты, где находился, в следующую, возможно, имеющую выход во двор или на улицу.

Заперта. Сломать ее сил у меня больше нет. Таща за собой уже совершенно мертвую ногу, я вдоль стены добрался до окна. Мои противники (а может быть, даже и единомышленники) суетились по обеим сторонам Неглинки, перебегали через площадь, чтобы, наверное, зайти мне в тыл со стороны монастыря. И было их гораздо больше взвода.

Вот дураки… Чего им нужно? Небо ясно… Под небом места хватит всем, но беспрерывно и напрасно один воюет он — зачем?..

Сколько времени требуется, чтобы «БРДМ» доехал от Столешникова сюда? Пусть даже заведется не сразу? Квартал по переулку, крутой поворот налево с визгом покрышек на Петровку, тут же направо в Петровские линии, налево на Неглинную и…

Я выставил автомат за окно и отжал спуск. Расстрелял, водя стволом, как брандспойтом, целый магазин, вставил третий. Выпалил и его, не целясь, но распугивая нападающих. Здесь до сих пор очень боятся автоматического огня.

Четвертый и последний использовать не успел. Услышал рокот дизельного двигателя. Вот они! Броневик вывернул на Неглинную, и тут же характерным, ни на что не похожим грохотом застучал башенный тяжелый пулемет Владимирова («КПВТ»). Его 14-миллиметровая пуля свободно пробивает навылет бетонную или кирпичную стену, а также любую туземную бронетехнику вместе с экипажем. Но стреляли пулеметчики явно лишь на устрашение, поверх голов, потому что я видел оранжевые плети трассирующих очередей, летающие вдоль улицы.

Бронеавтомобиль остановился прямо под моим окном, два человека в камуфляже выскочили на брусчатку из низкой треугольной дверцы. Такие они были резкие, худые, подтянутые, а главное — непринужденные, ничего здесь не опасающиеся, что уцелевшие местные солдаты торопливо рассосались по окрестностям, как тараканы в кухне при внезапно включенном свете.

Я крикнул что-то слабым задыхающимся голосом и, упав грудью на подоконник, почувствовал, как судорожно сокращается в рвотных позывах пищевод.

Право на смерть — привилегия живого.

Л. Н. Гумилев

К некоторым вещам невозможно привыкнуть. Даже если разумом понимаешь их объективную реальность, эмоционально все равно испытываешь растерянность и недоумение. К разряду таких явлений для меня относится и браслет-гомеостат.