– Лайам, вы отец, вы не можете бросить своих детей. Вам
обязательно надо увидеться с ними, поговорить, сказать, что вы всегда будете их
любить.
– Да, – согласился Лайам. – Наверное, я
решусь. Правда, не знаю когда. – Но говорил он неуверенно, словно не верил
собственным словам.
Заказывая столик, Саша попросила не приносить им счет – она
не хотела ставить Лайама в неловкое положение. После кофе и сладкого они вышли
на улицу и нашли ее машину. Саша попросила шофера отвезти ее в отель, а потом
Лайама к нему домой. Но у отеля Лайам тоже вышел из машины. Он предложил выпить
в баре. Но Саша отказалась. Она никогда много не пила, а сегодня было уже и
вино, и шампанское.
– Тогда провожу вас до номера, а потом спущусь и вызову
такси, – Лайам.
Странно, но его предложение не удивило Сашу. Она
чувствовала, что Лайам не хочет отпускать ее, да и ей самой перспектива опять
пребывать в одиночестве не показалась на этот раз привлекательной. Поднимаясь
по лестнице, Саша бросила взгляд на туфли Лайама и улыбнулась. Отсутствие
шнурков и носков теперь веселило ее. Она не удержалась от того, чтобы
поддразнить Лайама.
– Не нашел ничего подходящего, – объяснил он,
нимало не смутясь. – И вообще, мадам, вы не забыли – я художник. Нам можно
и без носков. – произнес это с горделивым вызовом, и Саша рассмеялась.
– Кто придумал это правило?
– Я, – важно ответил Лайам. – Я шальной
художник. С детства. Мне позволено делать все, что заблагорассудится. – Он
говорил серьезно, а в глазах сверкали бесовские искорки. Вот уж действительно,
человек, не признающий никаких правил и норм.
– Нет, все, что заблагорассудится, вам делать никто не
позволит. Правила существуют для всех. – Она чувствовала себя настоящей
классной дамой, делающей внушение нерадивому ученику.
– И относительно носков есть правила? – усмехнулся
Лайам.
– Конечно. – «Надо будет послать ему упаковку
носков и рубашек, – решила Саша. – И шнурков в придачу. Вот голь
перекатная! Еще станет ли носить? Скорее всего, нет. Ему, кажется, нравится
быть не таким, как все. Небось и белье не носит?» При этой мысли она
покраснела.
– О чем вы подумали? – От него не укрылось ее
смущение.
– Да так, ни о чем… – Она смутилась вконец.
– Неправда! Вы подумали, есть ли на мне белье. Так
ведь?
О господи, он угадал, и Саша зарделась еще сильней.
– А вот и нет, – попыталась сопротивляться она.
– А вот и да, а вот и да! Так знайте: есть. Трусы мне
найти удалось.
– Это обнадеживает, – вздохнула она с облегчением,
и он опять засмеялся.
– Надеюсь, этого нет в контракте? Что я должен носить
носки и трусы? Иначе, я его разрываю. Никто не может мне диктовать, что мне
носить и что делать!
Типичный подростковый бунт или он ее разыгрывает? У Лайама
Эллисона явно проблемы с контролем над эмоциями, так это, во всяком случае,
выглядело. Всю жизнь он плывет против течения, борется со всеми нормами и
стандартами и нарушает принятые правила. И, похоже, не замечает, что далеко не
всем это нравится.
– Теперь, когда вы спросили, мне в самом деле кажется,
что этот пункт в контракте тоже прописан, – продолжала игру Саша. Ей было
весело, впервые за долгое время. Тем временем они подошли к двери Сашиного
номера.
– Ни за что не соглашусь! – твердил Лайам.
Точь-в-точь капризный ребенок.
– Точно-точно, я вспомнила, – повторила
Саша. – Там сказано, что отныне вы обязаны всегда быть в носках и нижнем
белье.
– Вы не имеете права меня заставлять! – почти
выкрикнул он.
– Имею, – строго повторила она, и тут, к ее
изумлению, он улыбнулся, наклонился и поцеловал ее в губы, заставив замолчать.
От неожиданности она даже выронила ключ и сумочку. После поцелуя Саша подняла
глаза: – Вы с ума сошли! – она в панике оттого, что поцелуй Лайама
взволновал ее. Это какое-то безумие, но ей понравилось с ним целоваться!
Лайам поднял с пола ключ и отпер дверь. Вопросительно
посмотрел на Сашу – она молча вошла в номер. Он – следом. Едва сделав пару
шагов, он опять бросился ее целовать, ногой закрывая за собой дверь. Сашу
охватила дрожь.
Хотелось его остановить. Причем совершенно искренне. Но она
не могла. А потом произошло невероятное – ей вдруг расхотелось его
останавливать. Не отрываясь от ее губ, Лайам поднял ее на руки и отнес на
кровать. Потом протянул руку и погасил лампу. Он ничего не говорил. Только
целовал ее и снимал с нее одежду. В следующее мгновение они уже были в постели,
обнаженные, и занимались любовью, но как это произошло, она не помнила. Саша
вновь хотела его остановить и опять не смогла. Да нет, ничего она не хотела! Ей
как раз нравилось то, чем они занимались. То же самое происходило с Лайамом.
Двое изголодавшихся людей устремились друг к другу и оказались не в силах
устоять. Так велико оказалось взаимное притяжение. Ничто не имело значения в
эти мгновения: ни прошлая жизнь, ни возраст, ни образ жизни. Они были нужны
друг другу, нужны, чтобы справиться с одиночеством, их жадностью накинулись
друг на друга, пока не упали в изнеможении на подушки, но и тогда не разняли
объятий. Саша лежала в темноте и смотрела на Лайама, не понимая, как такое
могло произойти, а он улыбался ей с нежностью восхищенного и любящего мужчины.
– Кажется, я в тебя влюблен, – тихо сказал он, И
по ее лицу покатились слезы. Она не думала, что когда-нибудь еще услышит эти
слова, и вот их произносит Лайам, которого она почти совсем не знает. Но
сердцем, душой Саша ощущала его как очень близкого человека. С его
непредсказуемостью и нежностью, с уязвимостью и жаждой любви.
– Это невозможно! Ты меня совсем не знаешь, – так
же тихо возразила она, не вытирая слез. Она плакала об Артуре, и о Лайаме, и о
себе самой.
– Это возможно, и я тебя знаю. А хочу узнать еще
лучше. – Он много сегодня рассказал ей о себе, а теперь хотел узнать
побольше о ней.
– Лайам, это безумие! – Саша оперлась на локоть и
посмотрела на него сверху вниз. Осторожным жестом он притянул ее к себе и вытер
слезы. Его движения были ласковыми, бережными.
– Может, и безумие, – согласился он. – А
может, нам как раз это и нужно. Мне-то точно. Думаю, что и тебе тоже.
– Что именно? Секс? – обиделась Саша. Она не
собиралась стать его подругой на одну ночь, как Бекки. Да и вообще, все это
смешно. У них должны быть деловые отношения. Еще вчера они даже не были
знакомы, да и сейчас не намного продвинулись. Да что с ней творится? Она будто
плыла по волнам неведомого моря, и ее несло к нему волной, такой сильной, что
не было сил сопротивляться.
– Саша, дело не в сексе. И ты это знаешь. Точнее – не
только в сексе. Хотя должен признать, мне очень понравилось. – Это было
мягко сказано. Такого наслаждения он никогда не испытывал. Что было довольно
удивительно, учитывая, что они едва знали друг друга. И ей тоже с ним было
очень хорошо.