Она считала, что тема закрыта, но Меган по-прежнему
пребывала на тропе войны. Когда на следующий день вечером — ровно в семь, как
он и обещал, — Дик заехал за Лиз, Меган наградила его откровенно
враждебным взглядом и, не здороваясь, ушла к себе, нарочно громко топая по
ступеням лестницы. Ее поведение было столь откровенно вызывающим, что Лиз
посчитала нужным извиниться за дочь. Впрочем, грубость Меган в полной мере
компенсировал Дику Джеми. Он выбежал ему навстречу, сияя счастливой улыбкой. Он
был ужасно рад видеть «доктора, который боится уколов», и Дик улыбнулся в ответ
и пожал Джеми руку, как большому.
— Как тебе понравилась вчерашняя вечеринка? — спросил
он у мальчика.
— Очень понравилась, — серьезно сказал
Джеми. — Правда, я съел слишком много хот-догов, и потом у меня немножко
болел живот. Совсем немножко, — поспешил уточнить он, заметив, как
насторожилась Лиз. — Но до этого все было просто замечательно!
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Дик и
нахмурился, притворяясь обеспокоенным. — Послушай, Джеми, ты не знаешь, в
этом доме мне точно не будут делать уколов? — спросил он страшным шепотом,
и Джеми звонко рассмеялся, по достоинству оценив шутку.
Потом Дик спросил, летал ли Джеми когда-нибудь на воздушном
змее, и мальчик снова хихикнул, решив, что это тоже что-то вроде шутки. Но Дик
вполне серьезно объяснил ему, что существует такой вид спорта.
— Только, — сказал он, — нужен очень большой
змей.
Такой, чтобы мог поднять одного взрослого мужчину и
маленького мальчика примерно твоего размера. И, знаешь, у меня случайно есть
такой… Это довольно старый змей коробчатой конструкции, но летает он вполне
прилично. Когда-то давно я сделал его своими руками, и если хочешь, мы
как-нибудь вытащим его на пляж и полетаем вместе. Договорились?
— Мне бы очень хотелось попробовать, — с
замиранием сердца признался Джеми. — Если только мама разрешит.
— Думаю, мама будет не против, — уверил его Дик.
Особенно после того, как мы дадим и ей разок прокатиться.
Заслышав в гостиной звонкий смех Джеми, Рэчел и Энни тоже
спустились в гостиную, чтобы поздороваться с Диком, но Меган так больше и не
появилась. Запершись в своей комнате, она дулась на мать за ее
«безответственное» поведение. Что касалось Питера, то за ним заехали друзья, и
он ушел с ними, попросив передать Дику привет. Дик в свою очередь попросил
Джеми передать брату самые наилучшие пожелания, и тот обещал, что сделает все как
надо, когда Питер вернется.
— У тебя отличные дети! — с восхищением сказал
Дик, когда они наконец сели в его комфортабельный «Мерседес». — Не
представляю, как ты этого добилась!
— Очень просто, — ответила Лиз. — Достаточно
только любить их побольше, и результат обязательно будет.
— Тебя послушать, так нет ничего проще! Но себя в этой
роли я почему-то не представляю, — сказал Дик таким тоном, словно они
обсуждали детали операции на сердце.
Когда бы он ни заговаривал о семейной жизни, она непременно
выглядела чем-то мучительным, невероятно трудным и изначально обреченным на
провал.
"Быть может, — подумала Лиз, — это потому,
что у Дика никогда не было своих детей и родительские обязанности оставались
для него тайной за семью печатями.
Дику просто не приходило в голову, что заботиться о ком-то
может быть не только трудно, но и радостно".
— В какой роли? — уточнила Лиз.
— В роли мужа и отца. Если судить по твоим словам, это
совсем просто и не требует никаких усилий, но я слишком хорошо знаю, что это не
так. Нужно быть хорошим мужем и хорошим отцом. А это даже не профессия, это —
искусство. Тут нужен свой особый талант. Уж во всяком случае, эта работенка
намного сложнее медицины — в этом я уверен на все сто!
— Ну, не так все страшно, — улыбнулась Лиз. —
Умение приходит, нужно только хотеть учиться. Дети сами научат тебя всему
необходимому.
Но Дик только покачал головой:
— Ты прекрасно знаешь, что это не так. Большинство
детей со временем выходят из-под контроля и в конце концов начинают
накачиваться наркотиками или что-то в этом роде. Тебе очень повезло, что твои
дети не такие. У тебя просто замечательные дочери и сыновья!
Лиз была очень рада, что он сказал «сыновья», включив таким
образом Джеми в число нормальных детей. Впрочем, для нее он и был нормальным,
разве что требовал внимания и заботы немного больше, чем остальные. Лиз
приходилось только следить, чтобы он не поранился, не заблудился или не упал. В
остальном же Джеми почти не уступал старшим и даже превосходил их в умении
чувствовать малейшие нюансы обстановки.
— Странные у тебя представления о детях, —
заметила Лиз. — Большинство из них отнюдь не бандиты и не хулиганы.
— Может быть, и не большинство, но очень и очень
многие, — не согласился Дик. — А их матери — еще хуже, — добавил
он неожиданно, и Лиз рассмеялась.
— Может, мне лучше вернуться домой, пока ты не узнал
обо мне всю подноготную? Или ты все-таки рискнешь пойти со мной в кино? —
спросила она.
— Ты прекрасно поняла, что я имел в виду, —
продолжал настаивать Дик. — Вот скажи: у многих твоих подруг нормальные,
крепкие семьи? Знаешь ли ты вообще случаи, когда брак между мужчиной и женщиной
был бы по-настоящему удачным? Я не говорю — счастливым, просто удачным?
— О, кажется, я слышу речь не мальчика и не мужа, а
закоренелого холостяка, — улыбнулась Лиз. — Что касается твоего
вопроса, то мой брак с Джеком был и удачным, и счастливым. Мы прожили вместе
много-много лет и были очень счастливы.
— Все равно большинство людей несчастны в браке.
Семейная жизнь не дает ничего, кроме разочарований, —
упрямо сказал Дик, стараясь убедить ее.
— Нет, ты не прав, — не согласилась Лиз. — Я
бы, во всяком случае, сформулировала иначе: большинство людей действительно не
так счастливы, как были мы с Джеком, но некоторые все-таки счастливы! А есть,
наверное, и еще счастливее!..
— Одна пара на миллион. Или даже меньше… вздохнул Дик,
сворачивая на стоянку возле ресторана.
— Откуда у тебя такие взгляды на брак? — осторожно
поинтересовалась Лиз, когда они сели за столик. — Неужели твоя семейная
жизнь была столь ужасной?
— Кошмарной, Лиз, — честно ответил он. —
Когда все наконец закончилось, мы ненавидели друг друга лютой ненавистью. После
развода мы никогда больше не встречались. Если бы я позвонил ей, она бы,
наверное, бросила трубку, да и я поступил бы так же. Вот до, чего довела нас
семейная жизнь! И я не думаю, что наша история — исключение из правил. Скорее
наоборот — мы были правилом; исключением были все, чьи отношения были лучше,
чем у нас.
Он, похоже, искренне верил в свои слова, и Лиз пришлось
напомнить себе: это вовсе не означает, что Дик прав.