Русалка - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Дрейк cтр.№ 74

И там сегодня вечером он должен отвергнуть ее, холодно и жестоко. Он знал ее смелость и решительность и знал, что она будет бороться с ним до последнего. Ондайн считала себя в долгу перед ним. Никакой страх не заставит ее расстаться с ним, прежде Чем она окончательно не убедится, что выплатила этот долг сполна.

Но она должна жить! Она должна уехать! Даже если для этого ему потребуется разыграть из себя настоящее чудовище.

Ондайн ожидала Уорика в величайшем беспокойстве. Она не понимала его. Ей казалось, что она уже хорошо узнала его, но вдруг он изменился снова: примчался быстрее ветра, чтобы спасти ее, и тут же на нее разгневался!

Джек, как всегда, был добр с ней и неразговорчив. Он беспрекословно подчинялся приказаниям Уорика и не спускал с нее глаз.

Ондайн приняла ванну, с отвращением вспоминая грязную каюту, где ее держали негодяи. Вдруг на нее накатило невыносимое одиночество. Она попросила Джека сходить за Юстином. Немного подумав, Джек исполнил ее просьбу.

Когда Юстин вошел, Ондайн по выражению его лица поняла, что он догадался о подозрениях брата. Хотя он не жаловался на Уорика, было очевидно, что его это сильно задевало. Ондайн кипела от пламенного негодования на Уорика и Джека, посмевших подозревать Юстина в злом умысле, а он грустно потягивал портвейн и смотрел в ее глаза, уже совсем прояснившиеся от действия сонного порошка.

— Уорик до сих пор считает, что Женевьеву убили. Но неужели он мог подумать на меня… — Юстин остановился, задохнувшись от негодования.

Ондайн, убежденная в невиновности юноши, пыталась его успокоить:

— Что ты, Юстин! Просто он так сильно любил се, что до сих пор как будто немного не в себе. Ведь он… обожал ее, правда?

Юстин поднялся с кресла и пожал плечами.

— Он всегда был нежен, мягок и добр с ней. Хотя кто знает, что мой брат думал на самом деле. Иногда он проявляет величайшую выдержку и скрытность. И сегодня… не верю, что он намеренно был жесток с вами, Ондайн. Он пришел в ярость, потому что испугался за вас и, кроме того, не мог обнаружить, кто стоит за всем этим. — Юстин на минуту задумался, не расстроит ли се еще больше, но все-таки сказал: — Знаете, кто-то… какой-то человек… заплатил этим бандитам огромную сумму денег, чтобы они доставили вас в нужное место.

Ондайн резко встала.

— Анна!

— Анна? — Юстин нахмурился. — Вряд ли, Ондайн. Я собственными глазами видел, как она дрожала и рыдала из-за того, что разбойники пытались похитить и ее!

Ондайн горячо заспорила:

— Юстин, я слышала ее голос! Я слышала, как она говорила что-то про пузырек из королевской лаборатории. Они украли порошок, чтобы меня усыпить! Она сделала вид, что на нее напали, чтобы никто не заметил моего исчезновения, и, значит, Хардгрейв — человек, который заплатил за мое похищение!

Юстин как-то странно посмотрел на нее, покачал головой и нежно прикоснулся к ее щеке:

— Не сомневаюсь, что Лил Хардгрейв готов заплатить изрядную сумму только за то, чтобы дотронуться до вас хоть одним пальцем, моя несравненная красавица! Но Хардгрейв был вместе с нами и храбро сражался.

— Притворство!

— Возможно, — пробормотал Юстин. — И все-таки его вожделение к вам не имеет никакого отношения к убийству. Ондайн, в любом случае Хардгрейв хотел бы видеть вас живой, здоровой и… возбуждающей любовь!

Дверь распахнулась. Ондайн ощутила порыв холодного ветра, который пронесся мимо нее, будто хотел смести все на своем пути.

Вошел Уорик. Закутанный в плащ, в шляпе с пером, он казался невероятно огромным, неотразимым, недосягаемым.

В комнате воцарилась полная тишина, пока он стягивал перчатки, холодно глядя на обоих. Наконец он бросил:

— Юстин, оставь нас. Я хочу сказать жене пару слов. Юстин собрался что-то возразить — никогда раньше он не видел Уорика таким холодным, напряженным и неумолимым, — но подчинился, повернулся к Ондайн, поцеловал ее руку и понимающе ей улыбнулся:

— Я рядом, если потребуется.

— Брат, кажется, я еще ни разу не бил свою жену, — проговорил Уорик.

— Да… — пробормотал Юстин и посмотрел на Уорика. — Ты еще много чего не делал. Клянусь, я все понимаю, но…

— Юстин!

— Остановитесь! — вмешалась Ондайн. — Юстин! — Она вздернула подбородок и с вызовом взглянула на Уорика. — Вы очень меня обяжете, если не будете при мне ссориться. Я не боюсь этого чудовища, хотя — судя по тому, что его настроения меняются быстрее ветра, — он, возможно, близок к безумию. Пожалуйста, идите! И не держите на него зла!

Юстин посмотрел на брата; Уорик сделал вид, что не заметил его взгляда, и терпеливо ждал, пока он уйдет.

Юстин вышел из комнаты, а Ондайн не спускала с Уорика глаз, и хотя голова ее была гордо поднята, сердце дрожало от страха и отчаяния. В чем она провинилась? Ведь именно она пострадала в этой истории!

Уорик бросил перчатки на кресло, подошел к камину и протянул руки к огню.

— Завтра мы уезжаем отсюда.

— Что ж, мудрое решение, тем более если учесть, что мы только приехали.

Он повернулся, заложил руки за спину и смерил ее взглядом:

— Из-за вас, мадам, одни только неприятности. Я…

— Из-за меня? — повторила она его слова, не понимая, как у него повернулся язык. — Вы вовлекли меня в это безумие и теперь обвиняете во всех своих бедах?

— Да, мадам, от вас сплошные неприятности… и никакой пользы. Я окончательно завяз во всей этой истории, вместо того чтобы достойно разрешить ее, как требуют мои обязательства перед усопшей. Своим лицом и формами вы привлекаете всех существ мужского пола! Мы возвращаемся в Северную Ламбрию…

Она разразилась истерическим смехом:

— Откуда мы только что уехали!

— Не беспокойтесь. Там вы долго не останетесь. Я уже заказал места на «Леди Кристабель». Рейс до Ливерпуля. Вы поедете в Виргинию под именем Дианы Браун. Я арендовал для вас дом в Вильямсбурге, нанял слуг и стряпчего, который проследит за вашими финансами. Вы пробудете там, безутешная вдова, где-то около года; пока я позабочусь о нашем разводе. С этого момента вы станете свободной. Я обеспечу ваше существование до конца жизни.

Карл предупреждал, но тогда она не могла поверить, что Уорик способен на такую жестокость, что в нем полностью отсутствует сострадание. Казалось, легче разжалобить камни Вестминстера! Ей не предложили ничего, кроме финансовой гарантии. И она полюбила этого человека!

На минуту она будто лишилась дара речи. Что это за человек, который мог обжигать огненной страстью и ледяной ненавистью? Чего же тогда стоит вся их любовь?

Она не решалась ни говорить, ни двигаться; ей казалось, что, скажи она слово или пошевелись, ее тело разлетится на тысячи мелких осколков. Наконец она выговорила: