—Что?
—Сатана там правит бал, правит бал… Не обращай внимания. Так, вспомнилось. И как же прекрасный эльф вытер о тебя ноги?
—Никак,— Осень отвернулась.
Рассказывать о своём унижении даже собственному бреду совершенно не хотелось.
—Ну и как ты растёрла его в ответ?
—Если бы у меня был автомат, я бы их перестреляла. А без автомата…
—И села бы лет на двадцать. А смысл? Жизнь нескольких ублюдков вряд ли стоит твоей жизни.
—А тогда как? Влюбить в себя? Но это, знаешь…
Отражение заржало:
—Прости, но это из разряда того же бреда, который ты бросила мне в воду: «его стальные мышцы напряглись». «Эрик совершенно потерял голову от её зелёных глаз» и всё такое. Я заглянул, извини.
—Ничего,— промямлила Осень.— И что ты предлагаешь?
—Ты знаешь, где находится Камчатка?
—Да, конечно. На берегу Тихого океана, на северо-востоке Евра…
—Бездна! За что это мне⁈ Котельная «Камчатка»? «Кино», Виктор Цой, ну?
Осень захлопала глазами:
—Кто?
Отражение закатило глаза:
—Как недолог человеческий век! У тебя есть карманное зеркальце?
Зеркальце Осень нашла в вещах старшей сестры. Оно было круглым, с Эйфелевой башней и безликой дамой в шляпке. Девочка напялила кроссовки, нахлобучила кепку, закинула рюкзачок на плечи.
—И что дальше?
Но отражение не ответило. Оно стояло, привалившись к дверному косяку и угрюмо смотрела из-под козырька на Осень, словно приличное повторяя движения хозяйки.
—Я тут.
Девочка чуть не выронила карманное зеркальце. Раскрыла его. Оттуда ей подмигнуло маленькое отраженьице.
—Ещё немного, и я поверю, что это действительно магия,— хмыкнула Осень.— До такого бреда я бы сама не додумалась. И куда теперь?
—Где улица Блохина знаешь?
—Нет. А где это?
—Сколько тебе лет?
—Скоро шестнадцать.
—Круто,— кисло заметило отражение.— Где ты живёшь, альтерэго?
—Осения. Меня так зовут. Введенская… Стоп, подожди. Ты зачем у меня адрес спрашиваешь?— девочка насторожилась.
—Ты боишься собственного бреда? Серьёзно?
—А зачем моему бреду мой адрес?
Отражение фыркнуло. Рассмеялось.
—Алису разбудишь,— прошипела Осень, проскользнула в коридор, сбежала по лестнице и вышла на улицу, запруженную машинами. Мир просыпался.
—Покажи окрестности,— потребовало отражение.— Гм… Ага… Дом Кустодиева справа… То бишь слева… Большая Пушкарская? Ну точно. Тогда шлёпай по ней к Петропавловке.
—Пушкарская не выходит к…
—Знаю. Я направление имею ввиду, чудо. Давай-давай, Осения. И держи меня так, чтобы в зеркало была видна улица.
Осень надвинула кепку почти на глаза, засунула правую руку в карман и повернула налево, держа зеркальце перед собой в левой руке.
—Зачем нам Блохина?— уточнила пасмурно.— И эта… как её… «Камчатка»?
—Там кое-что спрятано занимательное. Потом узнаешь. Что? Бездна! Когда успели?
—Ты про разрушенный дом и забор?
—Про него.
—Года два назад…
—Хорошо, что тайник не там,— помрачнело отражение.— А ведь была такая мысль. Ладно.
Они помолчали. Осень бодро топала мимо старинных и не очен зданий. Дошла до Съежинской.
—Поворачивать?
—Гм… Покажи панораму. Дом с башенкой… Безголовую даму мы прошли… Прямо, душа моя.
—Прямо — рыжий дом,— съязвила Осень.
—Обогни морковку слева и продолжай движение с той же стороны улицы, с какой идёшь. Кстати, прекрасный Витэль — твой одноклассник?
—Да.
—То есть… И ты серьёзно втюрилась в такого сопляка? Ему же, как тебе, лет пятнадцать. Бездна! Да у него же утренние поллюции, прыщи и спермотоксикоз. Осения, ты разочаровываешь меня. Что безвкусица?
—Ему шестнадцать…
—А, ну совсем другое дело,— ехидно засмеялось отражение.
Осень нахмурилась. С одной стороны, было почти приятно слышать такие издёвки над парнем, который обидел её, но с другой…
—Заткнись. А то закрою и выброшу зеркальце в речку.
—Ладно. У эльфов прыщей не бывает. И по утрам ничего, кроме солнышка, не встаёт. Уговорила. Стоп. Вот этот модерн очаровательный с эркерами и башенкой-мезонином, это дом наглеца Бороздкина. За ним Зверинская. Поворачивай через сквер налево, перейди улицу и топай по ней до жёлтого здания с дракончиками-флагодержателями. У него ещё угол закруглённый. Напротив будет скверик. Там повернёшь направо, вдоль стены, а затем снова налево. Это и будет улица Блохина. Её не переходи.
—Девушка, с вами всё хорошо?— участливо спросила какая-то старушка.
—Спасибо, всё нормально,— пискнула Осень.
А потом лопатками чувствовала её подозрительный взгляд.
—Они тебя слышат?— прошептала в самое зеркало.
—Твой бред?
—Ты можешь не отвечать вопросом на вопрос?
—Слышат. Поэтому ты очень по-идиотски выглядишь.
—Ну спасибо.
Мимо на самокате проехала женщина в светлом плаще. Позади неё радостно катил на маленьком самокатике малыш лет четырёх. Он отталкивался ногой от асфальта, изображая, наверное, паровоз:
—Чух-чух,— и был полон величия момента.
Осень молчала. Снова спрятала зеркальце в карман и старательно вглядывалась в здания, изо всех сил стараясь не пропустить жёлтого, с дракончиками. Металлических дракончиков она увидела не сразу, зато всё остальное ей понравилось. И закруглённый угол, и балкон полукруглый на нём.
Сквер был перегорожен забором, но Осень нырнула между круглой пристройкой с надписью «огнеопасно» и стеной углового дома, затянутой зелёной сеткой. И остановилась на следующей улице рядом со свежепокрашенным домом.
—Всё, мы пришли. Дальше?
—Вон в тот поворот между дома… ми! Бездна!
—Что не так?
—Всё. Всё не так! Какого пса пархатого они отремонтировали здание⁈
Осень с недоумением оглянулась на симпатичное здание в шубе цвета латте. Прошла в его внутренний двор. Пожала плечами:
—Вон, надпись «Камчатка». Это бар. Или что-то вроде. Нам туда? И барельеф тут какой-то…
—Покажи стену напротив.
Девочка обернулась, направила зеркальце на граффити, украшавшее обшарпанную пристройку. Противоположный дом выглядел намного хуже того, где располагалась «Камчатка». Миловидный мужчина с лицом азиата и тёмными волосами смотрел с граффити на гостью. Кирпичи стены были расписаны разноцветными маркерами.