–Отец,– робко начинаю я, и он замирает.– После сегодняшнего вечера все станет как прежде, верно?
Он удивленно смотрит на меня.
–А почему нет?
–Да просто… ничего. Все хорошо. Еще раз спасибо за чай.– Я делаю глоток, глядя ему вслед, и надеюсь, что отец прав.
Когда кружка пустеет, я надеваю платье, что выбрали мне родители. С коротким рукавом, очаровательным кружевом спереди и свободной юбкой длиной до колен. Я чувствую себя намного лучше, наконец-то избавившись от одежды Срединного Мира и позаимствованных у Хранителей мантий.
Я спускаюсь вниз и, в ожидании родителей, захожу в лавку. Пока меня не было, Поппи здесь кое-что поменяла. Нужно будет расставить предметы по привычным местам.
Я вижу стоящий в дверях призрак Люка. Но сейчас ненавистное воспоминание уже не ранит так, как прежде. Несмотря на все, чем он рисковал, и на дурацкие поступки… может, благодаря ему мы с Эльдасом в конечном счете смогли взглянуть друг другу в глаза. Если бы я так отчаянно не искала выход, то просто приняла бы Эльдаса-короля. А вовсе не живущего в нем мужчину.
Я вздрагиваю, будто наяву вновь ощущая кожей прикосновение его рук. Но воспоминание тут же уносится прочь, когда я слышу мамин голос.
–Ты готова?– Они с отцом стоят у подножия лестницы.
–Да,– сообщаю я, и мы выходим из дома.
Мы долго идем через город и наконец оказываемся позади привычного мне помоста. Я вижу, что здесь совсем недавно кто-то потрудился. Сильно разросшиеся виноградные лозы подрезали и свалили в кучу на земле, чтобы потом их сжечь или отправить в компост.
Отец ведет меня вокруг помоста. Я краем глаза вижу, что здесь собрались все горожане, люди, ради которых я вернулась. Те, кого я люблю и перед кем у меня есть долг. Я делаю глубокий вдох.
–Пойдем,– произносит отец.
Не успев прийти в себя, я оказываюсь на помосте. Думаю, обо мне уже сообщили. Председатель Совета? Или Глава Хранителей? А может, оба сразу? Я стою там же, где несколько месяцев назад возвышался Эльдас, и вглядываюсь в лица всех, кого я когда-либо знала.
Сердце, кажется, колотится в горле, стремясь меня задушить.
«Это неправильно, ошибка,– кричит что-то внутри меня.– Людской королеве не стоит показываться до коронации».
И я вдруг понимаю, что нахожусь не в том месте. Мне не суждено быть здесь, с этими людьми. Они навсегда останутся частью моего сердца. Но, как бы я их ни любила, мне больше не удастся вновь вписаться в этот мир.
Под устремленными на меня взглядами я разворачиваюсь и бросаюсь бежать.
Тридцать восемь
Я бегу через город, сердце бешено колотится в груди, и вскоре мне уже не хватает воздуха. Юбки платья обвиваются вокруг коленей, волосы свободно вьются по ветру, по щекам текут слезы. Но я не знаю, от чего бегу. Или к чему. И не понимаю, почему плачу.
Я лишь ощущаю засевшую внутри боль, более глубокую, чем я полагала. Терзающую, жадную, которую нельзя выразить словами. И пусть я успокоила трон из секвойи, его корни все еще во мне и зовут назад.
Нет, трон здесь ни при чем. Эти корни сотворила я сама. Они проросли из того, о чем я даже не думала, не просила. И потрясли саму основу моего мира, во главе которого стоял долг. Теперь же я падаю в глубокую пропасть, не уверенная, что смогу когда-либо из нее выбраться.
Я бегу к городской окраине и, добравшись до поросших лесом холмов, перехожу на шаг. Я вижу текущую между деревьев реку, несущую воды к самой Грани. Я подумываю о том, чтобы зашагать вдоль берега, но на мне больше нет магии Эльдаса. Оказавшись в Грани, я буду так же беспомощна, как и в тот раз, когда заблудилась, пытаясь бежать.
Но я так же не могу заставить себя пойти в лес. Мне там не место. Эти деревья навевают слишком много воспоминаний.
Оглянувшись через плечо, я смотрю на город. Большинство людей по-прежнему толпятся на площади. И я могу представить их смятение и боль.
Влажное от пота лицо начинает гореть. Они станут злиться на меня. Они вложили в меня столько средств, и я многим пожертвовала, чтобы к ним вернуться. А потом попросту сбежала.
Но ведь я убежала, потому что… потому… мне просто больше нет места в Кэптоне. Конечно, я могу занять прежнее положение в сообществе, но все здесь кажется неправильным. Я не ощущаю себя здесь как дома. Так неужели мне придется тосковать в этом городе до конца своих дней? Готовить снадобья, вкладывая в них лишь половину сердца? Повернувшись к морю, я бреду к утесам. Вглядываюсь в линию горизонта, представляя огромные просторы земли, лежащей за пределами Кэптона.
Полагаю, теперь я могла бы исследовать этот мир. Если мне нет больше места ни здесь, ни в Срединном Мире, тогда, может, я сумею отыскать его где-то там. Но стоит подумать об этом, как поднявшееся чувство вины заглушает мысли.
В груди сжимается, и я издаю сдавленный звук. Полувсхлип, полусмех.
–Ну, ты добилась, чего хотела, Луэлла,– бормочу я с ноткой злости, направленной против самой себя.– И что теперь?
–А чего ты хотела?– врывается в мысли мамин голос.
Обернувшись, я с удивлением вижу ее позади. Пряди огненно-рыжих волос, выбиваясь из косы, вьются на морском ветру.
–Мама…– тихо говорю я.– Прости.
–Не извиняйся. Ты через многое прошла, и я подозреваю, что Хранители, несмотря на всю доброту, не убедились должным образом, что все в порядке,– мягко произносит она.– Давай присядем?
–Конечно.– Я опускаюсь на указанное ею место на траве.
Мама садится рядом со мной, как и я, поддернув юбки.
–Я говорила твоему отцу, что тебе нужно дать время прийти в себя. На тебя слишком много свалилось. Он ведь беспокоился о тебе. Забавно, но сейчас он, кажется, тревожится больше, чем после твоего ухода.
–Почему?– Я поворачиваюсь к ней лицом. На губах мамы играет нежная улыбка. Но в ней скрыто что-то еще, вот только яснее я не могу понять.– Я ведь вернулась…
–Но ты уже не прежняя.– Она заправляет прядь волос мне за ухо.– Чего же ты хотела?– повторяет она свой вопрос.
–Оправдать все ожидания. Я вовсе не желала подводить жителей Кэптона, ведь они столько вложили в меня,– отвечаю я.– А еще я хотела свободы. Обрести цель в жизни. И…
–И?– подбадривает она.
–Я хотела понять, насколько правдивы мои чувства к нему,– признаюсь я ей и в то же время самой себе. Слова кажутся маленькими и хрупкими, будто, произнеся их вслух, я могу разрушить трепещущие в груди чувства.
–К нему,– тихо повторяет она.– Ты имеешь в виду короля эльфов?
–Да, Эльдаса.
–И что ты к нему чувствуешь?
По ее лицу я ничего не в силах прочесть. Рассердится она, если я признаюсь, что сумела полюбить мужчину, который в ее глазах был лишь грубияном? Сможет ли понять, что пусть он и забрал меня из родного дома, но способен на нежность и заботу? Он отправил сюда Поппи, остался рядом со мной, потому что волновался, когда трон высосал из меня силы, жарил бекон и такое проделывал языком, что я…