В тени молнии - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Макклеллан cтр.№ 32

–Ты видел одного из убийц.

–Мне… нечего сказать!

–Я спрашиваю тебя сейчас не как Ворсьен,– сказала она.

Торлани в замешательстве нахмурился:

–А как кто?

–Меня нанял Демир Граппо.

Похоже, что о возвращении Демира в Оссу Торлани еще не слышал. За пару секунд лицо Хлебопека выразило целую гамму эмоций – от удивления до испуга.

–Почему он нанял тебя?

–Потому что мы друзья детства, а еще из-за моей репутации честного человека.– Киззи не хвасталась. Все в Оссе знали, что именно из-за своей неподкупной честности она впала в немилость у членов собственной семьи. Она вытащила из кармана куртки визитную карточку, напустив на себя такой вид, словно стоявший перед ней торговец был всего лишь одним из множества ее осведомителей по этому делу, причем не самым важным.– Можешь поспрашивать обо мне людей, если хочешь. А когда захочешь снять тяжесть с души, найдешь меня по этому адресу.

Но Торлани не протянул руку за карточкой. Он облизнул губы. Киззи поняла, что он будет говорить прямо сейчас. Слова уже вертелись на кончике языка Торлани, просясь наружу. Оставалось лишь подтолкнуть его. Наконец старик сказал:

–Один Сжигатель хорошо заплатил мне за то, чтобы я не поднимал шума.

–Я не прошу тебя поднимать шум,– мягко ответила Киззи.– Просто расскажи то, что ты знаешь.

–Адриана… была моей тайной покровительницей.

Теперь уже удивилась Киззи. Тайное покровительство было редкостью: весь смысл отношений между клиентом и патроном заключался в публичной демонстрации престижа, влияния и преданности. Конечно, тайный покровитель мог получать свою часть прибыли – скажем, от продажи хлеба, но он не мог похвастаться друзьям, что имеет долю в лучшей пекарне города. А клиент не мог воспользоваться именем своего тайного патрона для защиты от рэкета или получения более выгодных условий от поставщиков.

–Почему тайной?– спросила Киззи.

–Для меня важна независимость,– фыркнул в ответ Торлани.– Адриана шесть раз давала мне деньги на пекарню и тайно посылала своих людей, когда Дорлани становились слишком назойливыми. Я должен… Если я еще здесь со своим товаром, это благодаря ей.

Следующий вопрос Киззи был хорошо продуман:

–Может быть, тебе есть что рассказать о смерти Адрианы ее сыну?

Торлани явно боролся с собой. Схватив одну из буханок, он откусил от нее и принялся яростно жевать, бормоча что-то себе под нос. Наконец он проглотил прожеванное и сказал:

–Если кто-нибудь опять спросит меня об этом, я буду все отрицать.

–Я спрашиваю не для судьи,– прямо заявила Киззи.– Ни одна душа не узнает, от кого исходят сведения.

Он еще поколебался, а потом тихо заговорил:

–Ладно. Я стоял как раз здесь, когда ее убили. На площади закричали, я посмотрел туда,– он бросил взгляд в другой конец проулка,– и увидел человека в простой белой маске. Он вбежал в проулок с площади, споткнулся прямо перед моей тележкой, и маска слетела с его лица. Ненадолго. Я притворился, что не вижу его, но он даже не взглянул на меня. Надел свою маску и ушел.

–Ты узнал его?

–Конечно. Он же покупал у меня хлеб.

Киззи почувствовала, как чаще забилось ее сердце.

–И кто это был?

–Чуриан Дорлани.

У Киззи подкосились ноги. Конечно, сам по себе Чуриан Дорлани не был важной особой – ничем не примечательный член семьи-гильдии Дорлани. Но он носил фамилию Дорлани, и Киззи тут же прошиб пот. Дорлани были одной из пяти могущественнейших семей-гильдий в Оссе, их матриарх заседала во Внутреннем собрании.

Считалось, что Адриану убили заговорщики из Грента. Так почему же в этом оказался замешан член оссанской семьи-гильдии?

–Ты говорил Сжигателям об этом?– спросила Киззи.

Торлани покачал головой:

–Нет, конечно. Сдать им одного из Дорлани – значит подписать себе смертный приговор.

–Но мне ты сказал. Даже если ты обязан Адриане…

Киззи осеклась. Неужели она так удивилась, что сомневается в разумности собственного свидетеля? Но Торлани не рассердился – только покачал головой:

–Я часто продавал хлеб Адриане и Демиру. Многие позабыли о нем, но я еще помню те времена, когда он был важным человеком в Оссе. Я помню, как он старался, чтобы люди видели в нем политика, а не гласдансера. Мимо моей тележки каждый день проходит много людей, но мало кто пытается изменить мир к лучшему. Таких людей хорошо помнишь. Если Демир захочет отомстить за свою мать, я сделаю для него все, что смогу.

–Спасибо за наводку.

Киззи вынула из кармана пачку банкнот – Демир может позволить себе быть щедрым,– положила их на прилавок, прихватила еще буханку хлеба и вышла на площадь, размышляя о том, в какое положение она попала. В общем-то, она почти ждала, что одна из семей-гильдий окажется замешанной в этом убийстве. Но чтобы Дорлани…

Задача внезапно стала намного сложнее и опаснее.

В какой-то момент Киззи даже решила пойти к Демиру, вернуть ему деньги и сказать: «Разбирайся сам». Но она подавила это желание. В конце концов, она же не трусиха. Раз взялась за работу, значит доведет ее до конца, стекло ее покорябай.

Просто теперь придется действовать с оглядкой.

Ранним утром Демир вернулся в «Гиацинт». Ночь он провел за проверкой шпионской сети Адрианы в Иностранном легионе – из десятков контактов рабочими оказались только семь. При этом Демир всю ночь таскал с собой раненого, напуганного сокола – не самая легкая работенка. Измотанный и разбитый, он пришел в отель и, никем не замеченный, поднялся по черной лестнице на крышу, где имелась плоская площадка, невидимая с улицы.

Там был устроен птичник, большой, почти как конюшня,– массивная клетка с отделениями для птиц и шкафом для снаряжения. Птичником не пользовались, похоже, с тех пор, когда умер ручной сокол Демира,– мальчику было тогда двенадцать. Теперь он отнес раненую птицу в самую просторную клетку, осторожно посадил ее на насест и снял с ее головы импровизированный колпачок. Птица вздрогнула, повертела головой и громко, пронзительно вскрикнула.

Сокол скакал с жердочки на жердочку, оберегая левое крыло и слегка вздрагивая. Вдруг он шарахнулся в сторону, видимо напуганный звуками с улицы. Демир подумал: неплохо бы соорудить перегородку вдоль края крыши, чтобы немного приглушить шум. Но этим он займется позже – а лучше поручит это кому-нибудь из служащих отеля.

Демир опустился на пол, наблюдая, как сокол осваивается на новом месте, и глубоко вздохнул. По дороге в отель он внимательно просмотрел утренние газеты. Каждая новость представлялась ему теперь в совершенно ином свете – от незначительного повышения цен на зольный песок у него упало сердце, прочитав о закрытии крупного карьера в Пурнии, он стиснул зубы, а узнав о пожаре, уничтожившем склад песка семейства Ставри, почувствовал себя больным.