Платье сидело идеально, будто вторая кожа. Обтягивало точеную фигурку, подчеркивая изящные изгибы и впадинки. Высокий разрез до середины бедра открывал взгляду стройную ножку при каждом шаге и движении. Округлые плечи призывно поблескивали в вырезе.
—Ну, как я тебе?— игриво улыбнулась Лена, медленно покружившись передо мной.— Сойдет для дебюта в высшем свете?
—Сойдет? Ты… Ты просто неописуемо прекрасна,— с трудом совладав со внезапно охрипшим голосом, выдавил я, не в силах оторвать жадного взгляда от открывающихся великолепий.— Слушай, а может ну его, этот надоевший ресторан? Останемся лучше здесь…
Но Лена со смехом покачала головой и решительно потянула меня к двери. Что ж, как скажешь, любимая. Сегодня ты главная, а я всего лишь покорный раб твоих прихотей.
Наш столик оказался сервирован на уютной веранде, утопавшей в зелени и цветах. В призрачном свете множества китайских фонариков терпко пахло ночными фиалками и магнолиями. Звуки саксофона причудливо смешивались с шелестом волн и шепотом ветра.
Бокалы звенели, шампанское искрилось, ее глаза светились неподдельным счастьем, я же полностью растворился в моменте и в ней. Ловил каждое слово, каждый жест, купался в нежности. Хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
После ужина, повинуясь зову тягучего блюза, мы перебрались в уютный лаунж. Лена, порозовевшая от пары коктейлей и танцев, мечтательно покачивалась, скользя бедром по моему бедру. Ее хрипловатый шепот опалял мочку уха:
—Еще потанцуем? Ночь такая волшебная, не хочу, чтобы она заканчивалась…
С трудом сглотнув вязкую слюну, я резко поднялся из-за стола и протянул ей руку. Едва наши пальцы соприкоснулись, по телу будто прошел электрический разряд. Я привлек Лену к себе, вдыхая сладкий аромат волос, чувствуя, как мягко и податливо льнет она всем телом. Идеально совпадая, идеально угадывая каждое движение.
Музыка текла сквозь нас, растворяла, укачивала, увлекала в безбрежный омут неги. Кровь стучала в висках, тело окутывало истомой, желание нарастало с каждой секундой. Когда пальцы Лены скользнули по моему загривку, я понял — все, финита. Либо в номер, либо я за себя не ручаюсь.
—Потанцуем еще?— хрипло выдохнула она, щекоча дыханием мою влажную от испарины шею.
—Обязательно,— прорычал я, зарываясь лицом в ароматные пряди.— Всю ночь напролет. Только сначала позволь мне кое-что сделать…
Не дожидаясь ответа, я подхватил Лену на руки и стремительно вынес из бара. В лифте, за закрытыми дверями, мы сплелись в жарком, очень многообещающем поцелуе, от которого сердце зашлось в сумасшедшей дроби.
Кажется, сегодня нас ждет очень долгая и очень сладкая ночь.
32
Когда дверь нашего номера с тихим щелчком закрылась, отрезая нас от внешнего мира, я ощутила, как сердце пропускает удар. То ли от смены душной жары коридора на прохладу кондиционера, то ли от волнующего осознания, что мы наконец-то остались наедине. Весь вечер, пока мы ужинали в ресторане, гуляли по набережной и пили коктейли в лаундж-баре, под летящим шелком моего платья скрывался тот самый памятный комплект алого белья, который мы накануне выбрали со Светкой. Кружевной лиф игриво приподнимал грудь, полупрозрачные трусики-бразильяна дразняще обтягивали бедра. Сама мысль, что я вот так дефилирую по людным местам фактически полуобнаженной, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а щеки — заливаться румянцем.
Дима не сводил с меня жадного взгляда весь вечер. Обжигал прикосновениями затянутой в смокинг руки во время танца, шептал на ухо волнующие глупости, прижимал к себе всем телом, почти до хруста в ребрах. От его низкого бархатного голоса и откровенно плотоядных взглядов по спине то и дело пробегала сладкая дрожь, а в животе разливался жидкий огонь.
И вот мы наконец в номере. Сердце зачастило, во рту моментально пересохло от острого предчувствия и смущения. Как себя вести? С чего начать? Хоть я уже и не девочка, но опыта в таких делах у меня почти не было.
Дима будто почувствовал мое замешательство. В два шага преодолев разделяющее нас расстояние, он бережно обнял меня за талию одной рукой, а второй погладил по вспыхнувшей щеке. На красивом лице играла мягкая понимающая улыбка, в глазах плескались любовь и обожание пополам с мужским восхищением.
—Ты была неотразима сегодня,— тихо произнес он, поглаживая большим пальцем мои губы.— Сводила меня с ума весь вечер одним только своим присутствием рядом. Еле дождался, пока останемся вдвоем.
—Я тоже,— прошептала я, зарываясь пылающим лицом в его шею, вдыхая терпкий древесный аромат парфюма.— Хотела, чтобы сегодняшний вечер стал для нас особенным. Незабываемым.
—О, он уже незабываем, поверь!— прерывисто выдохнул Дима и, запустив пальцы в мои волосы на затылке, заставил запрокинуть голову, накрывая рот требовательным поцелуем.
Застонав от нахлынувших ощущений, я обвила руками его шею и приоткрыла губы, с готовностью впуская горячий настойчивый язык. В то же время ладони Димы скользнули по спине, прижимая теснее, вминая в твердое мужское тело. Каждое движение, каждое прикосновение прошивало тело острыми разрядами, скручивало внутренности тугим узлом, посылало волны мурашек вдоль позвоночника.
Цепляясь друг за друга, мы неуклюже попятились к кровати, на ходу лихорадочно срывая одежду. Смокинг Димы полетел на пол, за ним последовало мое платье, небрежной кучей приземлившись у кровати. Когда я предстала перед своим мужчиной в одном лишь кружевном алом белье, у него перехватило дыхание и потемнели глаза.
—Боже, какая же ты красивая!— почти благоговейно выдохнул он, скользя жадным взглядом по моему телу.— Само совершенство. И вся моя!
Польщенно улыбнувшись, я призывно качнула бедром и поманила его пальцем. Дима с тихим рыком шагнул вперед, заключая в объятия, вжимаясь всем телом. Вела постанывая от острого наслаждения, запрокинула голову, подставляя шею для влажных обжигающих поцелуев.
Дальнейшее помнилось урывками, будто в сладком мареве. Жаркие объятия, сбивчивый шепот, частое дыхание, сплетенные руки и ноги, блаженная нега, растекающаяся по венам. Алое кружево на смятых простынях, солоноватый привкус страсти на губах, теряющиеся в подступающем экстазе стоны, гортанный шепот на пике: "Моя!". А потом — звенящая пустота в голове и абсолютное, всепоглощающее чувство единения.
Мы долго лежали молча, остывая и приходя в себя. Дима бережно гладил меня по волосам, рассеянно целовал куда придется, шептал ласковые нежные слова. А я млела от ощущения бесконечного счастья и покоя, от осознания своей безграничной желанности и необходимости любимому человеку. Казалось, я всю жизнь шла к этому мигу — абсолютной близости и родства душ.
—Ты — мое сокровище,— тихо проговорил Дима, приподнимаясь на локте и заглядывая мне в глаза.— То, о чем я всегда мечтал и на что уже почти не надеялся. Ты нужна мне как воздух.
Сглотнув подступивший к горлу комок, я погладила его по колючей щеке и прижалась лбом к его лбу: