Драконье лето - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кожин cтр.№ 41

В комнате Вари дядя Андрей ненадолго выключился. Встал столбом у кровати, зацепившись пальцами за бортик второго яруса. Он в самом деле вытянулся. Тулья шляпы задевала люстру. Отброшенная тень, уродливая, громадная, накрывала половину комнаты. Затем дядя Андрей упал в кресло, со вздохом облегчения стянул с макушки шляпу и принялся обмахиваться ею, как веером. Короткие мокрые волосы вздыбились, опоясывая голую макушку неровной короной. Даже сидя, Ключник был выше Вари на добрых полметра.

–Жа-а-арка-а-а!– протянул он, расстегивая плащ.

Варя с трудом сдержала крик. Слева, где раньше был карман, в рваной дыре клетчатой рубашки копошилось что-то красное, похожее то ли на щупальце, то ли на хвост, покрытый множеством мелких волосков разной длины. Отросток плавно раскачивался, вытягиваясь то в одну, то в другую сторону, временами замирая на весу. Не будь он слепым, Варя решила бы, что он оглядывается, привыкает к незнакомому месту.

–Жа-а-арка-а-а!– повторил Ключник, протягивая отростку лимон.

Острый кончик осторожно коснулся плода, повисел, раздумывая, и вдруг резко воткнулся, пробив корку, в самую мякоть. Бока отростка сокращались, вытягивая кислый холодный сок. Теперь он больше напоминал червя с кучей жгутиков на теле, но Варя с неожиданной ясностью поняла – это не червь, не щупальце и не хвост. Это корень. Корень чешуйчатого дерева из Гиблого Леса.

Иссушенная шкурка лимона осела в ладони дяди Андрея. Сытый корень довольно свернулся под рваной фланелью, держась жгутиками за края. Остатки лимона дядя Андрей закинул в рот и, громко чавкая, размолол в кашицу. Теперь Варя поняла, на кого он похож и почему его прикосновения так отвратительны. Он превращался в дерево – или же дерево поглощало его. Ясно и четко прозвучали в голове слова Егора: «У этих деревьев длинные корни… они всегда знают, во что вцепиться…»

Всему нашлось место в нехитрой мозаике: двухъярусной кровати, сестричкам Ярвинен, убитому горем отцу, сердцу, пронзенному горем. Дядя Андрей перестал казаться страшным. Только пропаже мамы места в головоломке не находилось по-прежнему. Их заманили в эту квартиру, в эту комнату, в это окно и Двор. Но зачем? Зачем?!

–Вы поэтому такой?– сочувственно спросила Варя, кивнув на корень.

Лицо цвета сырой древесины дернулось. Синие глаза удивленно взглянули на спящий корень, словно видели его впервые, и потухли. Дядя Андрей прикрыл корень ладонью, нежно, как маленького беззащитного зверька.

–Оно болело,– жалобно проблеял он.– Сердце болело. А теперь не болит. Почти. Только пить хочется и жарко. А под кожей соки бродят, как будто сейчас листва пробьется…– Невеселый смех вырвался из его рта.– Девочки мои не растут совсем. Она думала, что они расти будут, а они не растут,– продолжал жаловаться дядя Андрей.– Зря забрала! А отдавать не хочет, понимаешь? Жену забрала, девочек забрала, а отдавать не хочет!

Смотреть на этого усталого мужчину было горько. Варя прислонилась к дверному косяку. Стекло отражало макушку дяди Андрея. Растущий прямо из затылка корень, не отрываясь, следил за Двором.

–Почему же вы сами их не заберете? Вы взрослый, большой, сильный. Зашли бы туда и забрали!

Дядя Андрей порывисто подался вперед. Кресло под ним жалобно заскрипело.

–А я не могу! Представляешь?! Ключник не может войти во Двор! Это кто бы подумал, а?! Местные говорят мне,– голос его изменился, копируя манеру речи бабы Гали,– что ж ты, Андрюша, за окнами не следишь?! Закрываются ведь! Только в твоей квартире и останется! А я что могу?! Это она все! Она что-то сделала! И окна она закрыть велела. От Ключника теперь пользы – только обычные двери открывать, да кому это надо?

Борода его затряслась, точно он вот-вот заплачет. Варе захотелось подойти к этому сломленному, несчастному человеку, погладить его, утешить, может, даже обнять. Мама всегда обнимала ее, и все сразу становилось хорошо. Варя даже протянула руку, но корень у сердца тут же дернулся, хищно приподняв острый кончик. Рука безнадежно опустилась.

–Зачем мы вам?– тоскливо спросила Варя.– Зачем вы нас мучаете?

Ключник молчал, опустив голову. Взгляд его катался в лодочке широких ладоней, не выпадая за край очень долго. Варя даже подумала, что дядя Андрей заснул, но тот внезапно выпрямился. Сквозь промокшую бороду заиграла ухмылка потусторонней твари:

–Вы ей понравились. Столько людей я сюда приводил, а понравились только вы. Точнее, мама твоя.– Существо гнусно хихикнуло.– Ты так, приманка. Сгинь ты в Лесу, вытащили б тебя да воткнули в сугроб, дожидаясь, пока твоя матушка сама во Двор спустится. Ей тело нужно новое – молодое, сочное. Уж двадцать лет прошло, от моей жены, считай, только оболочка и осталась.

Ключник вновь резко посмурнел, обмяк конечностями, как побитое сильным дождем дерево. От столь резких перемен настроения по спине Вари стекал холодный пот. Она вдруг поняла, что так и парится в зимней одежде. Даже шапку не сняла. Пот, будто почуяв команду, тут же заструился по вискам. Сердце заколотилось, горло сжалось. Мама станет чьим-то телом. И Варя уже знает чьим.

–Кто это сделал?– для верности спросила она.– Кто украл мою маму?

Заложив руки за голову, дядя Андрей откинулся в кресле. В окне отразились длинные пальцы, щекочущие уродливый красноватый корень. К горлу, и без того стиснутому спазмом, подкатила тошнота. Варя торопливо отвела глаза, чтобы не видеть мерзкой улыбки, раздвигающей заросли бороды.

–Только Ключник видит все окна и все двери. И всех жильцов Двора, конечно. Остальные, вроде тебя, видят только тех, кто жил в их квартире, да и пройти могут только через свой ход. Так это работает. Иначе, поверь, к тебе бы уже очередь из местных выстроилась.– Ключник презрительно сморщил нос.– Двор – это такой пансионат для тех, кому в нашем мире не место. Кого люди по скудости ума считают чудовищами и кого в свое время почти истребили. А они ведь в большинстве своем безобидные создания, никакие не чудовища. В большинстве, понимаешь?

Он сощурился, ожидая ответа.

–Это значит, что чудовища среди них все же есть?

–Умная девочка!– довольно осклабился Ключник.– Еще как есть! И одно из них жило прямо в этой квартире, пока Двор не позвал. Лет восемьдесят назад это было.

–Восемьдесят лет назад этого дома еще не было,– уверенно сказала Варя.

–Этого не было, а другой был. А до него – круг из камней. А до него было еще что-то, не знаю… Двор ведь тоже не всегда был Двором. Был Лесом. Был Поляной. Внешнее не имеет значения. Внутреннее – вот что по-настоящему важно. Чудовище, что восемьдесят лет назад проникло во Двор, тоже раньше выглядело иначе.

–И как оно выглядит теперь?– холодея, спросила Варя.

Из внутреннего кармана дяди Андрея показался потертый кожаный бумажник. Корень держал его, изгибаясь, и мелкие волоски его липли к черной коже словно красные вены. Ключник благодарно кивнул, погладил паразита указательным пальцем и раскрыл бумажник.

Фотография пряталась под старой, исцарапанной пленкой, однако ошибиться было невозможно. Три знакомых лица улыбались до ушей, сверкали счастливыми глазами, прижимались щека к щеке. Варя впервые заметила, насколько похожи Оля и Яна на дядю Андрея. От мамы, казалось, им не передалось ни черточки. Бледные, светловолосые, на фоне Арины они смотрелись как снежинки рядом с угольком.