Heartstream. Поток эмоций - читать онлайн книгу. Автор: Том Поллок cтр.№ 42

—Что ты сказал, Чарли?

—Я сказал, НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!— прокричал он мне в лицо, отпрянув от моей руки.— Я сделал их,— сдавленно добавил он.— Впервые они проиграли мне… а потом… это.

—Я знаю. Мне жаль. Они тупые засранцы. Как ты говорил, они всегда найдут способ задеть тебя.

—Этот способ они не находили,— отрезал он. Макияж, который я ему делала, исчез, его глаза были красными, мокрыми, а взгляд — диким.— Ты подсказала им.

Я прихожу в себя на холодной плитке, кухонная подсветка ослепляет, будто множество крошечных солнц. Кожа за ушами и на задней части шеи горит и болит там, где ее сожгли аппликаторы. Такое чувство, словно миниатюрный эксперт по боевым искусствам регулярно и решительно пинает голову изнутри.

«Обратная связь,— неуверенно думаю я.— Должно быть, я потеряла сознание от обратной связи». Никогда не испытывала этого прежде, но слышала, что такое бывает у каждого стримера с большой аудиторией.

Технология Heartstream, основанная на интралимбической трансдукции, по сути, является двусторонней. Обе стороны потока влияют друг на друга. Но это создает проблему — обратную связь. Ты чувствуешь, что они чувствуют, что ты чувствуешь, что они чувствуют, и так далее. Если транслировать более чем на несколько человек, это быстро раскручивается и перегружает мозг.

Для борьбы с этим система обмена Heartstream имеет встроенные протоколы безопасности, которые ослабляют поток в одном направлении. Эти демпферы убивают около девяноста процентов обратной связи, но ты все равно получаешь отголосок эмоциональной реакции от всех, кто следит за тобой. Он крошечный, настолько крошечный, что никто из тех, кого я когда-либо встречала, не замечал его, но — по крайней мере, теоретически — он пропорционален силе посылаемого сигнала, и все отголоски суммируются, так что если подписчиков достаточно и ты транслируешь очень-очень сильные эмоции…

Эффект усиливается при стриме с близкими друзьями и членами семьи, и нужно быть осторожным: демпферы встроены в программное обеспечение, а не в сами аппликаторы, поэтому, если хочешь перехитрить приложение, чтобы создать приватный замкнутый стрим, не забудь настроить демпферы вручную. В прошлом году была история про двух близнецов, которые забыли об этом и пробыли в коме около шести недель. Сейчас, судя по тому, как раскалывается голова, я верю в это.

Используя шкаф сзади как импровизированный костыль, я поднимаюсь на ноги. Полли сидит за столом, ее голова опирается на сжатые кулаки. Она поет сама себе, мантру или колыбельную, так тихо, что я не могу разобрать слова. Я бы сказала, что у нее приятный голос, если бы она не ворвалась в мой дом, не угрожала мне бомбой и не пристрелила моего младшего брата.

—Чарли,— горло разорвано криком, и имя я произношу с хрипом. Я чувствую вкус крови в глубине рта.— Он…

—Нет,— говорит она, прерывая меня, что даже неплохо, поскольку я не уверена, что смогла бы заставить себя закончить предложение.— По крайней мере, я так не думаю. Я…

Она затихает и включает телевизор. Он показывает футбол. Полли издает хриплый звук и перематывает запись. Первая новость, которую я вижу оЧарли,— это сюрреалистический кошмар, когда медики выгружают его из машины скорой помощи и мрачно пятятся назад.

Я смотрю на пульт. «Если бы так можно было отмотать назад в реальной жизни». Перемотка назад или, черт подери, вперед — это неважно. Кровь, сочащаяся сквозь бинты на его глазах, очень заметная и очень красная.

—Я… я думаю, осколки оконного стекла попали ему в глаза,— глухо говорит Полли.— В наше время врачи творят чудеса, я уверена…

К счастью, она останавливается и не говорит «я уверена, он будет в порядке». В противном случае мой ответ точно разбрызгал бы кровавым дождем по стенам наши внутренние органы.

«В наше время врачи творят чудеса, я уверена, он будет в порядке». Я столько раз за последний год слышала эту мантру от желавших поддержать меня людей, что лишь стискивала зубы до боли.

Я вспоминаю тот шкафчик, полный опухолей. Я заставляю себя помнить о нем.

«Ну, Эми, нельзя сказать, что тебя не предупредили. Легко сказать, что ты готова пожертвовать своей жизнью, но в итоге рискуешь не только своей, правда?

Ох, это всего лишь глаза, он все равно ими не пользовался».

Я вспоминаю рисунки в комнате Чарли. Обжигающая кислота проникает в горло. Я чувствую внезапный бестолковый порыв выцарапать свои собственные глаза. Я подавляю его, но все же большие пальцы дергаются на пару дюймов вверх.

«Не будь дурой, Беккер!— мысленно рявкаю я, опуская руки.— Для Чарли польза от слепой сестры, как от поноса. Хватит переводить все на себя. Сейчас ему нужна любовь и забота».

Что возвращает нас, как всегда, к главной задаче каждого пленного:

Побег.

Я чувствую, как меня окутывает знакомая отрешенность. За последние месяцы она так часто была моей обителью, что я с нетерпением возвращаюсь в нее. Эмоции: пауза. Разум: пуск. Сделай все возможное, даже если все возможное так ужасно, что хочется запустить пальцы под собственную кожу и разорвать ее в клочья. Делай дело.

Делай.

Дело.

Полли говорит. Она умоляюще смотрит на меня, но мне требуется время, чтобы настроиться на ее голос.

—…очень-очень жаль,— ее голос несчастен.— Я не хотела, чтобы так вышло. Ты же веришь мне, правда?

Я оставляю вопрос без ответа. Это даже не акт преднамеренной жестокости. Я просто не могу собрать волю в кулак, чтобы ей стало лучше. В конце концов я кладу руку на нижнюю часть живота.

—Извини, что-то мне нехорошо. Можно мне еще раз в туалет?

Как только закрылась дверь, оставив Полли с другой стороны, я вытащила из-под болтающейся плитки клон телефона доктора Смита. Какой бы ни была причина вторжения Полли в мою жизнь и ее таинственной одержимости моей матерью, где-то здесь должна быть подсказка.

Я открываю почту и набираю Беккер в строке поиска. Никаких результатов. Я пытаюсь еще раз с именем мамы, а затем с девичьей фамилией, но тоже ничего нет. Я печатаю Полли, но снова безрезультатно.

Я кусаю губу, нервно бросаю взгляд на дверь и обдумываю, как сделать ртом шлепающий звук, но отказываюсь от этой идеи. Я начинаю пролистывать электронные письма доктора Бена Смита, мучительно осознавая, что их — согласно счетчику в углу — более пятидесяти шести тысяч. Доктор Смит, очевидно, является членом команды «никогда ничего не выбрасываем», и у меня нет ни малейшего шанса, чтобы просмотреть письма прежде, чем Маленькая Мисс Жилет СБомбой выломает дверь и потребует образец кала для изучения.

Я читаю пару писем, затем бегло просматриваю следующие, сама не зная, что ищу, но тошнота нарастает, потому что я понимаю, что у меня нет времени на поиски. Электронные письма доктора Смита — это помойка из запросов файлов, списков покупок и заметок с медицинскими терминами, которых я не понимаю. Я листаю все быстрее и быстрее, едва читая, и разочарование, беспокойство и, наконец, страх, все больше и больше сжирают меня изнутри. Слезы размывают экран. Здесь должна быть подсказка, что-то где-то, но…