Каскад — иномировая совокупная атака целым массивом порталов с различных миров. Слабых, нестабильных, временно вычерпывающих всю магию на огромной площади, но очень многочисленных. А еще…
—…из них не может вылезти ничего особо опасного?— вздёрнул брови я,— А чего ты тогда орёшь как потерпевший?!
Я насамом деле не понимал. Ладно бы книжек начитался в прошлой жизни, да? Но уменя были тени воспоминаний лорда, привязанные к тем знаниям, какими он поделился. В этой его памяти аристократы были достаточно цивилизованными, но отнюдь не гнушавшимися насилия людьми. Более того, у них даже были способности, пусть и ненастолько яркие, как Лимиты. А здесь я вижу ну… обычного двадцатилетнего пацана, может быть, чересчур красивого и хорошо воспитанного, но определенно боящегося. Чего?
—Знаешь…— голос Константина из-под ладоней, которыми он тёр лицо, был глух и дрожал,— Я попробую тебе, деревенщина, объяснить как настоящей деревенщине, которая слыхом ни очем не слыхивала. Ревнитель, нормальный ревнитель, а недикарь и убийца вроде твоего любимого Медичи,— это человек с гримуаром, использующий заклинания! Мы неумеем их использовать! Совсем! Нас еще не научили! Я…
—Внимание, студенты!— хрипло разразился знакомым голосом одного боевого итальянца незаметный динамик, притулившийся в одном из углов купе,— Первое, если кто не понял — мы едем закрывать Каскад! Отставить панику! Всё, что вам потребуется — это знание Резонанса, а его вы учили все! У каждого будет вооруженное сопровождение! Повторяю! Вооруженное! Сопровождение! Второе! Слушать моё указание! Один человек остается в купе, второй выходит в коридор и встает около двери! Молча! Когда к вам подойдут, четко называете свое имя и имя соседа, принимаете инвентарь, заходите в купе и стараетесь его не покидать, пока я несделаю еще одно объявление! Третье! На время операции по умиротворению Каскада каждому из вас присваивается звание временного ревнителя вместе со всеми правами и обязанностями! Фурио Медичи закончил! Исполняйте!
После нескольких секунд тишины Азов мрачно выдал:
—Вот теперь совсем конец. Мы теперь ревнители. Струсивших и убежавших будут вешать.
—Так не трусь и неубегай,— откапитанствовал я, выходя из нашего закутка. Угу, из серии «Доктор, я чувствую слабость и насморк мучает»,— «Вы слабак и сопляк!». А что еще я ему могу сказать? Белобрысый парень славный, но, как и все прочие… дети, часть из которых я вижу с паническими выражениями на рожах в коридоре, именно деть. Ребенок. Образованный, взрослый, но поднятый ночью с кровати и сунутый в поезд, едущий чуть ли нена войну. Что я отнего хочу? Вон, все остальные с нашего курса ничем буквально отАзова не отличаются. Морды бледные, руки куда деть не знают, стоят, косятся друг на друга.
Ждали мы недолго. В вагон сунулся мужик в фуражке, пересчитал нас, спрятался, но спустя минуту вернулся, таща с натугой в руках два длинных вещмешка. Сунув оба первому из ожидающих, он ушел, велев тому спрятаться назад в купе, мол, с ним закончено. И так оно дальше и пошло. Получив свои мешки, я открыл дверь и… застыл.
Посреди купе зиял узкий вытянутый голубоватый овал, демонстрирующий окно в какое-то шикарное и похожее на дворец место. Это, впрочем, были мелочи, по сравнению с остальным — а именно с господином Константином Азовым, который из этого волшебного дворца, тужась и кряхтя, пытался вытащить миниатюрную женскую задницу. Одетую, конечно, и снабженную всем остальным, что необходимо для её, задницы, нормального функционирования, в том числе и головой со ртом. В данный момент эта голова, находящаяся еще в другой реальности, отчаянно и испуганно пищала, упираясь всем чем можно и нельзя.
—Господин! Господин! Пощадите! Я неумею! Я немогууууу!!!— пищало изымаемое блондином, даже робко пробуя лягаться. Тот, свирепо сопя, молча тащил добычу, однако той явно очень сильно не хотелось покидать уютный дворец,— Я простая служанка!!
—Ты моя служанка!— почти квакал с натуги Азов,— Личная! И тыидешь со мной!
—Я нехочууу умираааать!
—Что у вас тут происходит?!— недовольно спросил я, вволакиваясь с баулами в купе.
—Кья!— пискнуло по тусторону, а затем Азов победил, вшмякиваясь в меня спиной, но сдобычей, крепко удерживаемой за бедра.
—Ха!— тут же махнул рукой победитель, закрывая магический проход.
—Нет!— обреченно пискнуло дёргающееся в его руках существо,— Нееееет!
И ведь стоило на пять минут оставить… Вон на пол слезли, ругаются, шипят, дерутся. Я даже рассмотреть не могу, что это за девчонку Костя приволок, тот сверху навис и когтит её! Ну, то есть ругается и щипает.
—Ой, ну вас…— устало вздохнул я, бросая баул Азова на его койку.
Так, что там нам добрый Медичи передал?
Первым делом я измешка извлек массивную, прямую, односторонне заточенную шпалу в простых ножнах, которую с некоторым усилием можно было назвать мечом. Но нестоило, так как это был натуральный кавалерийский палаш. Слишком тяжелый, с закругленным острием. В сторону этот лом, от которого воняет увесистостью чинкуэды. Револьвер! Ура! Нет, не ура, критично понимаю я, взвешивая в руке жуткую «дуру» килограмма на полтора. Револьверище настоящий, здоровенный, длинный. Память подсказывает, что он тоже кавалерийский. Носить такое…
Патронташ, небольшая матерчатая аптечка, сапоги с просто кучей застежек, тяжелый плащ с капюшоном темно-болотного цвета, горстка массивных патронов, соответствующих калибру ручной пушки и… всё.
—Как всё?— вслух удивился я, на что неожиданно зазвучал динамик, заодно заглушивший и напольный гендерный конфликт, в котором мужское «надо» уверенно побеждало женское «не хочу». Ну да, против аргумента «куда ты денешься» слезы не канают…
—Внимание, студенты! Вам раздают вещмешки с оружием и припасами, которые вам не пригодятся. Но! Если я увижу хоть кого-то из вас без выданного оружия или же кто-то его умудрится потерять — пеняйте на себя! Академия выдает вам во временное пользование ваши выпускные вещи, которые затем надлежит будет вернуть! Перед московскими студентами вы должны быть при полном параде, с ясными лицами, без соплей, слез и прочих выделений ваших организмов! Остановка через час! Фурио Медичи закончил!
Слава барону, его громкоголосие наконец-то вынудило мелкого Азова распутаться с добытым из портала существом, и даже встать на ноги, подняв вместе с собой… живую куклу?
Больше всего это создание действительно напоминало куклу. Гладкая белая кожа, огромные синие глазищи, малюсенький носик, два длинных уха, свисающих так, что их кончики были аж заплечами. Девочка в длинном платье служанки, очень невысокая и хрупкая, но при этом прекрасная настолько, что чахлый блондин, свирепо взирающий на неё, казался образцом брутальности и маскулинности. Вид эта без всяких скидок прелестное создание имело отчаянный и жалкий. А еще, учитывая, что весу в этом… создании было от силы килограмм тридцать, я быне выпустил её вдраку даже против мадагаскарского таракана.
—Константин…— глубокомысленно проговорил я,— Знаешь, с одной стороны, я тебя понимаю. Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Но, глядя на…