— Именно.
— Значит, желание спасти тебя сделало меня… улиткой?
— Да. Тебя это задевает?
— Нет. Нисколько. Наверное, я должен быть благодарен.
— Как хочешь. На самом деле, это не так важно.
— Ну, конечно. Значение имеет лишь то, что я теперь стал действующим стерк-порталом. Уверен, Мафусаилы будут в восторге.
Марина ничего не ответила. Она зачерпнула песок ладонью и пропустила его между пальцев. Я заметил, что ожоги на её шее никуда не делись. Поднял руку и слегка прикоснулся к одному из двух чёрных пятен. Девушка резко отстранилась.
— Значит, говоришь, всё было подстроено? — спросил я.
— Это допустимая жертва.
— Кто так решил? Ты?
— Всё пройдёт за пару дней. Ты должен был поверить в мою боль.
— Это сработало.
— Вот и хорошо. Значит, мне не напрасно досталось. Извини, что заставили тебя пройти через всё это.
— Уверен, для этого есть веская причина, — проговорил я с сарказмом.
— Хочешь верь, хочешь нет, но это действительно так, — серьёзно сказала Марина.
— А как же Дивов? — спросил я, не желая развивать дискуссию об оправданности действий спецслужб. — Он сказал, что я встречусь с Рыбаком на Майорке.
— Знаю, но что делать? Иногда приходится менять планы.
— Это для того, чтобы я не догадался, что ты — Рыбак?
— Отчасти. Не думаю, чтобы ты действительно мог меня заподозрить.
— Тут ты права. И в голову не пришло бы.
— Но всегда лучше подстраховаться.
— Конечно. Значит, военные нас не искали?
— Искали, да ещё как! Но корабль-призрак был наш.
— А «Тритон»? Его же потопили.
— Это была списанная подлодка, её пришлось отбуксовать на место и зафиксировать тросами. Внутри никого не было, разговор с экипажем заранее записали на компьютер субмарины.
— Значит, декорация?
— Точно. Всё ради того, чтобы ты в рыцарском порыве спасти меня из лап двух засранцев-садистов нашёл в себе силы открыть стерк-тоннель.
Я покачал головой.
— Можешь собой гордиться. Сыграла ты отлично.
— Спасибо. Жаль, сценарий был не мой. Кстати, ты ведь не только открыл стерк-тоннель, верно?
— Ты это о чём? — насторожился я.
— Воспоминания вернулись?
Я понял, что имела в виду Марина. Значит, и это было подстроено и просчитано заранее. Впрочем, кто бы сомневался?
— Вернулись, — ответил я нехотя. — И что с того?
Марина отряхнула руки от песка и положила их на колени.
— Ты рад?
— Даже не знаю.
— Мало приятного?
Я кивнул. Война, смерть, разрушение и гибель любимой — недаром я пытался обо всём этом забыть!
Я проводил взглядом жирную чайку, подлетевшую к самому берегу.
— Ты ничего не знаешь о моём прошлом.
— Ну, почему же? — пожала плечами Марина. — Есть сведения, запротоколированные и изученные нами во время подготовки к операции по…
— Запудриванию мне мозгов! — перебил я. — Это понятно. Конечно, вы подготовились. Уверен, тебя заставили вызубрить всю мою биографию.
По выражению её лица я понял, что попал в точку.
— Это обычная процедура, — проговорила Марина сухо.
— Само собой. Только не считай, что ты меня знаешь.
— Думаешь, воспоминания, от которых ты якобы избавился, пропали? Они остались в страховой компании, и мы достали их. Так что у тебя не осталось ничего тайного. Думаю, некоторые люди лучше знакомы с твоими воспоминаниями, чем ты сам.
Я стиснул зубы. Об этом я не подумал. Конечно, она права: военные или Мафусаилы (а может, и те, и другие) выволокли моё прошлое и разбирали, расчленяли его подобно патологоанатомам. Мне нечего было ответить, и я молчал, наблюдая за пируэтами чайки.
— Извини, не стоило этого говорить, — произнесла вдруг Марина. — Я перегнула палку. На самом деле, я не считаю, что знаю тебя, и твои воспоминания не смотрела. Мне показывали только некоторые отрывки.
— Догадываюсь, какие! — я мрачно усмехнулся.
Её извинения мне не были нужны, и я не верил ей ни на грош. Она — агент Мафусаилов и пыталась манипулировать мной — не более.
— Не забывай, что я должна была тебя соблазнить, — проговорила Марина.
— Судя по тому, что у тебя получилось, ты была прилежной ученицей.
— Я понимаю, ты пытаешься сделать мне больно, но можешь не трудиться: на меня такие вещи давно не действуют.
— Приятно слышать, что когда-то они на тебя всё-таки действовали.
Марина вспыхнула, но ничего не ответила. Наступило молчание.
— На самом деле, соблазнить тебя было совсем непросто, — вдруг сказала девушка. — Мне пришлось воспользоваться специальными средствами.
— Хропотов меня просветил.
— Вот как.
— Ага. Значит, соблазняла ты меня по указке военных?
— Точно.
— А научиться открывать стерк-тоннели помогала по приказу Мафусаилов?
— Да, — Марина подобрала камешек и бросила его в воду. — Почему тут нет людей?
— Это специальный пляж. Частный. Открыт только в определённые дни.
— Понятно. Я никогда раньше не была в Акапулько.
— Знаешь, ты мне напоминаешь одного человека, которого я знал очень давно.
— Девушку?
— Да.
— Ты встречался с ней во время войны?
Я кивнул.
— Меня специально сделали похожей на неё.
Я чувствовал, что впадаю в ступор. Не то, чтобы я был очень удивлён, просто в первую секунду это показалось мне чудовищным.
— Но даже это не помогло мне соблазнить тебя своими силами, — добавила Марина. — Похоже, ты надёжно запрятал свои воспоминания.
— Думаю, дело не только во внешности, — ответил я, стараясь говорить спокойно.
— Да, конечно, — согласилась Марина.
— Тем более, что ты не точная копия.
— Это выглядело бы подозрительно, верно?
— Тебе делали пластическую операцию?
— Нет, это генетические модификации.
Секунд пять я переваривал услышанное.
— Как это?
Марина едва заметно вздохнула и поправила чёлку.
— Я клон. Меня вывели специально для тебя.
Повисла непродолжительная пауза.