Вдруг у меня зазвонил телефон, я нажал на приём, заметив фамилию звонившего.
— Да, Костя, слушаю.
— Антон Валерьевич, я закончил собирать тестовый стенд, но для финального штриха нужна ваша помощь, — тут же скороговоркой произнес Сорокин.
— Да, сегодня буду, но чуть позже, — сообщил я инженеру, предварительно глянув на время.
— Буду ждать, — Сорокин отключился.
Я не дал мыслям сразу улететь к инженерным разработкам, а пригубил чаю и начал расспрашивать бабушку про её жизнь без меня, про нанятых мною людей. Правда, имён, вот если честно, я уже и не помнил всех, но бабушка охотно мне подсказывала.
— Ася похорошела, расцвела, очень помогает мне девочка, — с лукавой улыбкой рассказывала Мария. — От женихов отбоя нет. Но там уж Марк Юрьевич строго следит, чтобы не обидел никто.
Я хмыкнул в чашку, чуть не расплескав чай. Марго укоризненно покачала головой, но мне было всё равно на правила этикета, я прекрасно помнил Марка — старика с холодными глазами и огнестрельным оружием за поясом. Да, не завидую я тому, кто даже просто попробует обидеть его внучку.
— Григорий нынче какие-то новые розы собирается садить, так весь извёлся с подбором грунта, — продолжила бабушка. — Софья твоя, кстати, звонит регулярно, спрашивает, не надо ли чего. Хорошая девочка.
Я мысленно уже в который раз поставил себе зарубку, что помощница заработала премию. Забываю же всё время! Вот кто бы напомнил…
— В гостях тут у Ерофеевых была, — голос бабушки погрустнел. — Плохо у них, род совсем хиреет.
Дед покивал, принимая во внимание, но в целом остался равнодушен к этой информации. А я, как ни рылся в памяти, так и не смог вспомнить, чтобы пересекался или хотя бы слышал о ком-то с такой фамилией.
— Какие Ерофеевы? — рискнул уточнить.
— Ты что, совсем забыл Татьяну? — удивился Павел. — Она же твоей первой любовью была…
— Мужчины, — пренебрежительно хмыкнула Марго. — А память девичья.
— Да когда это было-то, — вдруг вступилась за меня бабушка. — Татьяна и сама его не помнит поди.
Мария быстро поменяла тему, вновь вернувшись к многострадальному Григорию и его розам. Я же, допив кружку, всё-таки встал из-за стола.
— Куда ты? — тут же среагировал дед, хмуря на меня кустистые брови. — Только пришёл и уже уходишь!
Но не успел я и рта раскрыть, как меня уже бросилась защищать бабушка:
— Пусть идёт, Павлуша, не трожь его. Молодость, она же такая. Помнишь, каким ты был в его возрасте? А я вот помню, ты…
Я не стал задерживаться на поток ностальгии и поторопился из дому. Нет, я очень хотел бы побыть с бабушкой, но работа звала, да и Мария сказала, что она задержится здесь, так что успею ещё пообщаться.
Перед выходом прихватил с вешалки куртку — стало нехило так подмораживать, и рванул к замку. Уже на подлёте заметил переминающегося с ноги на ногу Сорокина, который, накинув на плечи какой-то серый тулуп, подозрительно напоминающий волчий мех, ждал меня там уже явно не первую минуту.
— Что в доме не сиделось? — выдохнул я облачко пара.
Но инженер только отмахнулся и тут же начал показывать зарисовки на планшете, тыкая в экран негнущимися от холода пальцами. Себя не жалеет, так технику бы хоть пожалел.
— Я провёл расчёты, сделал наброски, — пробормотал он непослушными губами. — Вот, посмотрите на предварительные цифры и…
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: Сорокин — очень талантливый инженер. Чисто зрительно даже эти, как он выразился, наброски выглядели как академические чертежи.
— И где ж вас таких делают, — выдохнул я с некоторой толикой зависти, чувствуя головокружение от обилия линий, чисел и формул перед моими глазами. — Костя, я тебя как человека прошу, — простонал, уже и с закрытыми глазами видя светящиеся ровные строчки расчётов.
Сорокин ударил себя по лбу и тихо выругался.
— Простите, каждый раз так. Любой технарь считает, что для всех остальных законы физики так же элементарны, как и для него, — покачал головой инженер. — Если по-простому…
— Начало мне уже нравится, — улыбнулся я криво.
— Я рассчитал нагрузку на каждый квадратный сантиметр меча, чтобы понять, какой максимальный вес он может выдержать. Получилась следующая формула.
Перед моим лицом застыл планшет с уравнением на латинице. Кое-где застенчиво вписались минусы, плюсы и равно где-то посередине. Я максимально скептически поднял бровь, смотря на это мракобесие.
— Если я прочитаю это задом наперёд, то вызову демона? — иронично спросил я.
Сорокин понятливо кивнул и перешёл на картинки, что сейчас больше соответствовало моему уровню восприятия подобной информации.
— Так вот, я поэкспериментировал с толщиной металла, стараясь понять, как изменятся его характеристики, пришёл к максимальному и минимальному значению, исходя из наших потребностей, и вывел необходимую конструкцию. Однако есть нюансы.
— Куда ж без них, — вздохнул я. — И какие же?
— Во-первых, ранее я не имел должного практического опыта в своём проекте, опирался только на голую теорию. Конечно, кто бы в былые времена дал мне целый клинок для распила, — усмехнулся инженер. — А сейчас… Сейчас мы провели тысячи тестов и поняли, что конструкция поезда не будет работать так как нужно. Он попросту не управляем и возможно понадобятся рельсы.
Сорокин смахнул картинку перед моими глазами одним жестом, и на её месте появилась проекция поезда, парящего над рельсами.
— Это не так утопично, как мы представляли, но, увы, это — наша реальность, — он вздохнул, как будто чувствовал вину за то, что мечтам не было суждено сбыться. Но тут же встряхнулся: — Я произвёл перерасчёты, аппарат, который мы хотим сделать, будет разгоняться до скорости…
Сорокина понесло. Он вывалил на меня всевозможные характеристики будущего состава, плюсы и минусы эксплуатации, возможные риски и способы их обхода… В итоге под конец его пламенного монолога я уже был готов дать на всё это деньги, хотя из доброй трети его речи я понимал лишь предлоги.
Меня смутил только один момент.
— Погоди, я правильно понял, что ты не можешь заставить строем лететь несколько клинков друг за другом? — я нахмурился.
— Да, вы правы. Но со стороны рельсов мы внесём центрирующий компонент, выставим центры стабилизации, что увеличит устойчивость вагонов в разы. Ну и другая сторона проблемы: большой состав один человек в управлении не потянет, разрозненные клинки плохо поддаются корректировке в движении, но и тут у нас есть выход. Знакомьтесь, — он оттуда-то из-за спины жестом фокусника вытащил худощавого вампирёныша. — Это Сашка.
— Александр, — протянул мне руку парень.
Я пожал, понимая, что мне представляться нет необходимости, меня тут каждая собака… в смысле каждый вампир знает. Хотя если вспомнить, что в замке живут и оборотни, то и собаки меня тоже знают…