Белый Север. 1918 - читать онлайн книгу. Автор: Яна Каляева cтр.№ 60

Обидно слышать такое требование от женщины, с которой даже не спал — по крайней мере на своей памяти. Но мало ли как оно для самой Маруси…

—Да, конечно,— покорно согласился Максим и уселся на стул напротив девушки.— О чем ты хочешь поговорить?

—О тебе,— требовательно сказала Маруся.— Зачем ты спас мне жизнь?

—Не стоит благодарности,— усмехнулся Максим.

—А я и не благодарю.

—Чего еще тебе нужно? Денег? Прости, не подумал, на что ты живешь после ранения… Конечно, денег я дам.

—Да что вы все пристали ко мне со своими деньгами!— вскинулась Маруся.— Не нужно мне, я уже отрабатываю свой хлеб в госпитале — бинты сматываю, отчеты составляю… Уж о себе-то я всегда могу позаботиться, даже и раненная. Мне нужно знать, зачем ты меня тогда вытащил. Правду.

—Правду? Да хотел бы я сам ее знать, эту правду… Давно ждешь-то? Давай хоть чайку принесу, а то что мы как неродные…

—Не увиливай. Отвечай.

Маруся немного странным жестом поправила край жакета… скорее проверила что-то во внутреннем кармане. Если в женской одежде этого времени вообще бывают внутренние карманы. Что у нее там, оружие? Покрой жакета вполне позволяет спрятать что-то вроде дамского браунинга. Максим придвинул стул поближе, чтобы в случае чего перехватить ее руку.

—Да делай что хочешь, хоть расстреляй меня прямо здесь, Маруся, только не знаю я этой правды,— проникновенно сказал Максим.— Наверно, в том дело, что я перед тобой виноват. Для меня оно не так, но это сложно объяснить, я пытался уже — ты не поверила и не поняла. Но я тебя не виню. Сам бы в такое не поверил ни в жисть. В общем, в твоих глазах я повел себя как полный му… последний ублюдок. Сперва втянул тебя в большевистскую организацию, а потом безо всяких объяснений предал. Потому я решил в какой-то степени это исправить, когда выпала возможность. Ну, не то чтобы решил, просто… так оказалось правильно.

—Я не понимаю,— Маруся покачала головой.— Ты говорил, что потерял память… И если принять, что ты правда забыл все до нашей встречи в Архангельске, то это каким-то диким образом все объясняет. Но ведь так не бывает. Ты не контуженный, не помешанный… что с тобой произошло на самом деле? Прошу, расскажи мне наконец как есть. Я постараюсь понять и поверить, правда. Потому что ну невозможно же больше так.

Да что ему, по большому счету, терять? Портативные диктофоны еще не изобретены, если что, он будет отрицать, что говорил нечто подобное… никто не поверит, слишком уж безумно это все… а от Маруси иначе не отвяжешься.

—Это сложно, Маруся. Видишь ли, тот Максим Ростиславцев, которого ты знала… давно ведь знала, да?

—Ты и правда не помнишь?— голос Маруси дрогнул.— Не врешь, не пытаешься меня разжалобить? Как такое можно забыть, в голове не укладывается… Мы жили в одном доме, я выросла у тебя на глазах! Ты ведь на моей двоюродной сестре женился, мы были семьей!

Как все запущено… И вряд ли при таких раскладах у них был секс.

—В общем, так получилось… того человека, которого ты знала всю жизнь, нет больше. Я без понятия, что с ним произошло. За кого он был на самом деле, а кого собирался предать, тоже не знаю. Быть может, он вообще не допустил бы свержения большевиков в Архангельске. Либо оно далось бы большой кровью. Мы теперь не узнаем. Потому что тот Максим… перестал существовать. Вместо него появился я — совсем другой человек. Но выгляжу я в точности как он. И я не терял никакой памяти… просто это не моя память.

—Это невероятно, зато кое-что объясняет,— протянула Маруся.— Я ведь видела… отличия. Ты стал говорить иначе, двигаться иначе, даже мимика изменилась… Раньше ты краешком рта улыбался, а теперь щеришься во все зубы… И ногти… прежде ты никогда не чистил ногти как следует, Катерина вечно сердилась, а теперь следишь за ними, как не всякая женщина следит. Я думала, неужто смена политической ориентации повлияла? Но ведь нет же, так это не работает. Так как же… тебя… настоящего тебя на самом деле зовут?

—Я и правда Максим Ростиславцев, это мое имя с рождения,— Максим подобрался, как перед прыжком в холодную воду.— Просто прежде я жил другую жизнь… Маруся, я не прошу тебя поверить. В такое не верят. Но ты хотела правду, так вот она, и делай что хочешь с ней.

Маруся смотрела на него, широко распахнув глаза, и это придавало ее лицу нечто детское.

—Так что теперь Митька? Он и правда, выходит, круглый сирота?

—Послушай, я не знаю… Он вроде как должен быть чужим мне мальчиком, я же его не то что не помню — не видел никогда, не имел никакого к нему отношения. Но, вопреки всему, я чувствую какую-то ответственность за него… как и за тебя… но как помочь ему, не знаю.

—И кем же ты был… до того, как стать нашим Максимом?

—Да так, никем особо. Работал… как это называется сейчас… приказчиком в одной конторе. С женой развелся… не сошлись характерами. Прилично зарабатывал, но вся жизнь на это и уходила. Ничего интересного, в общем.

Максим и правда не знал, что добавить. Вроде бы целая жизнь, а рассказать не о чем. Проекты, совещания, кранчи, дедлайны, метрики, KPI, коэффициенты прибыли… Светка, решившая, что он не достоин стать отцом ее ребенка, и ощущение, что самый главный экзамен в жизни он провалил без возможности пересдачи… Черное болото депрессии, когда утром не было сил подняться с кровати, даже поход до сортира требовал немыслимых усилий — и таблетки как единственное спасение, без них ни заснуть, ни проснуться, и так годами… Деньги, весьма приличные, верхние три процента населения России по доходам. Но что толку в деньгах, раз на них не получилось купить ни жизнь матери, умершей от скоротечной болезни крови, ни друзей, с которыми было бы интересно, ни общества женщины, с которой можно было бы разделить все хорошее и дурное. Он подумывал завести собаку, чтобы хоть кому-то быть нужным, но так и не решился — боялся ответственности.

Депрессия… он ведь совершенно забыл теперь про нее. Свою прежнюю сытую и благополучную жизнь он совсем не ощущал — словно бы скучноватое кино досматривал. А эта жизнь, тревожная, непредсказуемая и жестокая, стала для него настоящей.

—В общем, ничего интересного,— повторил Максим.— Даже странно, что такой никчемушник, как я, должен изменить судьбу России, как бы нелепо это ни звучало…

Маруся снова нащупала что-то под жакетом. Все-таки пистолет? Интересно, быстро она стреляет? Что же, может, оно и к лучшему… Максим сам удивился накатившему на него тупому равнодушию к собственной судьбе.

—Отчего же нелепо?— спокойно спросила Маруся.— Бог действует непостижимыми для нас способами.

—Давно хотел спросить… Как так вышло, что ты, революционерка, веришь в Бога?

—Да я потому и революционерка, что верю в Бога! Но не в подменного бога попов, который учит, что сильный жрет слабых и так оно и должно быть. Этот бог мертв, ведь скоро все станут грамотны и смогут сами прочитать, чему революционер Иисус учил на самом деле.

—Революционер Иисус?— Максим хмыкнул.— Ты вот это серьезно?