Золотой идол викингов - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Горелик cтр.№ 25

Во-первых, она всегда улыбалась ему и приветливо здоровалась, но никогда не останавливалась с ним в подворотне. А тут остановилась, поставила свою тяжелую сумку, как бы приглашая к разговору.

Во-вторых, она сразу же, без колебаний, откликнулась на его приглашение отметить его день рождения вместе, у него дома.

Прежде, вспоминая эту необыкновенную встречу, он тоже удивлялся этому обстоятельству, но объяснял ее согласие сочувствием к его беде: она и сама не так давно потеряла мать, поэтому хорошо понимала его одиночество сейчас, в день рождения.

«А ведь тут могли быть и другие причины,– думал полковник,– возможно, она тоже в этот вечер чувствовала себя одинокой и растерянной, нуждалась в сочувствии, в дружеском разговоре. А с кем?»

Ее друг Пыря уже сидел, Шлоссер тоже. Как говорит Рассветов, их арестовали почти за неделю до его дня рождения… Она за них, конечно, переживала. Возможно, она хотела с ним посоветоваться, а он, дурак, не понял? Был настолько рад возможности сидеть рядом с ней, что забыл обо всем, не проявил внимания… Да, они больше о нем говорили, и ему это казалось естественным – именинник.

Может быть, окажись он умнее и внимательнее тогда, он мог бы ее спасти? Может быть, она чувствовала опасность, потому и пришла к нему?

Сейчас он обязательно вернется к этому делу! Есть ли связь с убийством Соловьевой или нет такой связи, а к делу об убийстве Стеллы Войтулевич он вернется, хотя прошло сорок лет.

Аргумент для руководства у него имеется: аналогичное убийство в том же подъезде. Тем же способом, в такой же квартире убита одинокая женщина – это основание для нового расследования. Свидетелей нет.

Прояснить обстоятельства, возможно, сумел бы Воробьев, но вряд он жив. Хотя все бывает, некоторые бывшие лагерники еще живут.

Для начала необходимо выяснить судьбу Воробьева после лагеря. Ему дали большой срок, но, как известно, дела по пятьдесят восьмой статье пересматривались в 1954–1956-х…

Дожил ли он до этого времени? И если дожил, что случилось с ним дальше?

Уже второй день полковник просматривал документы Сергеев Валерьевичей Воробьевых. Людей с таким именем и фамилией оказалось много. По его просьбе ему принесли папки с документами тех, кто подходил по году рождения, но и то было немало.

Углов не только читал биографии, но и внимательно рассматривал фото. Конечно, через сорок лет человека не так легко узнать, но, если приглядеться внимательно, возможно. Пырю он помнил двадцатилетним пареньком: невысокого роста, юркий, с худым выразительным лицом и торчащими вихрами (за них Пырей и прозвали). Нет, никто не был похож. Занятие было однообразное, восприятие к вечеру притупилось.

–Анатолий, принеси мне чаю,– сказал он, нажав кнопку селекторной связи.

Анатолий Демин, молоденький лейтенант, выполнял обязанности его секретаря.

Через несколько минут лейтенант вошел в кабинет с подносом, на котором стоял стакан крепкого чая в красивом подстаканнике и маленькая вазочка с печеньем.

–Бутерброды сделать, товарищ полковник?– спросил он.

–Не надо. Скоро домой пойду – все равно голова уже совершенно не варит, слишком много у нас Воробьевых.

–А Вора уже смотрели, товарищ полковник?– Демин задал вопрос главным образом потому, что в этой ситуации ему необходимо было проявить сочувствие и интерес. То есть поддержать затронутую начальником тему.

–Какого вора?– рассеянно переспросил Углов.

Он отхлебнул чай, а левой рукой перевернул лист.

–Ну, вора в законе, того, что в Смоленске полгода назад поселился – дом в Красном Бору купил. Помните, когда сведения о нем поступили, вы еще сказали – мол, нам забота добавилась, как бы не наделал он дел. Его кликуха Вор, а фамилия ведь тоже Воробьев. Причем, зовут, кажется, Сергей.

–А, припоминаю,– протянул полковник.– Действительно, Воробьев. Но наш, которого ищем, вряд ли вор в законе.– Углов даже улыбнулся, настолько смешным ему представилось это предположение.– Он, я думаю, служит где-то – может, даже учитель, или в музее работает. Да и кликуха у него была бы другая, если б он… Воры в законе чаще всего носят кликуху, полученную в юности, это народ консервативный. А нашего Воробьева в молодости прозвали Пыря.

Про вора в законе с кликухой Вор Углов, конечно, помнил.

Живущие в городе воры в законе были известны милиции. Этот был приезжий. Недавно переехал в Смоленск с Севера, купил особняк под городом, в дачной местности Красный Бор. Беспокойства от него пока не было никакого.

Судя по всему, он решил «завязать» ивести тихую жизнь обеспеченного пенсионера. И то правда, пятьдесят восемь годочков стукнуло, несколько раз сидел, пора и на покой. Домушники так долго не работают, а Вор был домушник.

Углов еще раз отхлебнул из стакана. От однообразной работы он устал. Надо и впрямь дело этого Вора посмотреть – что он окажется Пырей, конечно, маловероятно (ко всему еще и приезжий), но все же воров в законе полковнику положено знать в лицо, а дело вновь прибывшего он еще как следует не смотрел – руки не доходили.

Пока Демин искал нужную папку, Углов пил чай, рассматривая фото очередного Сергея Воробьева. Учитель истории, это интересно…

Пыря мог доучиться после возвращения и, реабилитировавшись, работать в школе.

Но нет, не он, конечно,– на фото совершенно никакого сходства, в Смоленск переселился из Воронежа в 1960 году, раньше тут не бывал, то есть не местный.

Отложив дело учителя, Углов сделал еще глоток из стакана и раскрыл принесенную Деминым папку.

Сергей Валерьевич Воробьев, 1934 года рождения. На фото был немолодой мужчина, с продольными глубокими морщинами на лице («Старше своих лет выглядит»,– отметил полковник), совершенно седой, с гладко зачесанными назад редкими волосами, с жестким умным взглядом и не худой, коренастый, скорее. Видно, что сильный. На Пырю он похож не был.

Углов начал читать биографию. Родился в Смоленске… Значит, не случайно сюда на старости лет переехал. Так, что там дальше… В 1952 году был осужден по политической статье…

Полковник аж задохнулся. И впился глазами в бумаги. Амнистирован в 1956-м, на реабилитацию не подавал… остался на Севере…

Дальше шли сухие сообщения: в1959-м осужден по уголовной статье за кражу с проникновением в чужое жилище… В тюрьме был посвящен в воры в законе. Отсидел семь лет, вышел. В 1970-м третья ходка…

Полковник пришел в ужасное волнение.

Нет, на того Серегу Воробьева, которого он знал, это было совершенно не похоже! Тот был любитель книг, тихий и скромный… Робкий даже!

Углов опять вспомнил, как Пыря зимой не ленился обойти дом вокруг только для того, чтобы зайти в подъезд Стеллы с улицы – не идти через подворотню, где темно и стоят местные хулиганы. Как, быстро поздоровавшись, отводил взгляд и пробегал мимо Африки и его друзей зимой…