Толстый - спаситель французской короны - читать онлайн книгу. Автор: Мария Некрасова cтр.№ 2

– Саня! Саня, подъем! Мама с папой приехали! – Ленка трясла его за плечо.

Интересно. Тонкий вроде ложиться не собирался. Когда успел уснуть? Он оторвал голову от подушки и увидел… Нет, это была не подушка. «В конце концов, ничего особенного, – решил Тонкий. – Писатели и программисты спят лицом на клавиатуре, гости – лицом в тарелке, а художники, соответственно, – лицом в палитре. Все правильно».

Зеркала поблизости не было, но, глядя на Ленку, Сашка понял, что неслабо вымазался. Ленка веселилась, как будто увидела по меньшей мере двух индейцев в боевой раскраске.

Пропустим, как радовались брат и сестра приезду родителей, как папа ныл, что у него болит спина, а Сашка уже не маленький, чтобы вешаться на шею… Это все лирика для взрослых книг, нам она ни к чему. Мы с вами понимаем, что раз уж собственные родители, как бы им там ни радовались, отдают детей на растерзание французской гувернантке, то надо хотя бы выбрать достойную гувернантку. Какая уж тут лирика!

– Па, а что за Фрёкен Бок с нами поедет? – спросил Сашка.

– Не фрёкен, а мадемуазель, – поправила мама.

– Не Бок, а Жозефа, – подхватил папа. – Сейчас покажу.

Он включил ноутбук.

– Вот, мне письмо от нее пришло с фотографией.

Сашка глянул – да, эта дама рождена быть гувернанткой. Она сфотографировалась на какой-то французской кухне: пожилая, очкастая, в цветастом фартучке – вылитая Фрёкен Бок! Ох, каникулы…

– Она по-русски может? – спросил Тонкий.

– Может, – ответил папа. – По-русски, по-английски и по-немецки. Еще вас с Леной поднатаскает! Будете полиглоты. – Он приобнял Сашку за плечи. – Да не волнуйся, она хорошая, тридцать лет гувернанткой работает!

«Оно и видно, – подумал Тонкий, – если человек знает три иностранных языка и добровольно идет работать гувернанткой, значит, это призвание. Как увидит, сразу набросится и погонит мыть руки!»

Он еще раз посмотрел на фотографию: с экрана ноутбука на Сашку взирала французская Фрёкен Бок, вот уже тридцать лет воспитывающая детей русско-, франко-, англо– и германоязычных стран. Мадемуазель Жозефа…

– Мадемуазель Жозе-Фу! – оценил ситуацию Тонкий.

– Мадемуазель Жозе-до-ре-ми-фа-соль! – согласилась с ним Ленка.

– Длинноватые прозвища, – встряла мама. – Зовите ее просто Же-Фу-Зе, ей понравится.

Ленка благодарно закивала: она решила, что мама придумала классную кликуху для гувернантки. Тонкий поморщился. Ему было стыдно за невежду-сестру, которая к тому же вдруг уверовала в мамину демократичность. Неясно, что ли: «Же-Фу-Зе» очень похоже на: «Же ву зэм» – «Я вас люблю» по-французски. Конечно, гувернантке понравится, только фиг ей!

Невежда-сестра была наказана. Она-то в школе учила французский! Ленке никак нельзя было не знать, что такое «же ву зэм». И мама ей об этом напомнила:

– Значит, говоришь, у тебя четверка по французскому?

– Угу, – беззаботно ответила эта дурочка, не чуя подвоха.

И тогда мама вынесла приговор:

– ПОКАЖИ-КА ДНЕВНИК!

Родителей не выбирают.

Ленка перетащила чемодан в комнату к Тонкому и теперь укладывала свои вещи под чутким руководством брата. Если недоглядеть, она, пожалуй, соберется! Засунет не шляпу в чемодан, а наоборот – чемодан в шляпу, как фокусник. Так и поедет налегке, зато в шляпе. А Тонкий должен будет переть свой тяжелый чемодан, потому что собрался правильно… Ну уж фиг ей!

– Куда ты положила разговорник?! – ворчал Сашка. – Пока его найдешь, тебе такого наговорят, а ты и ответить не сможешь!

Увы, чем справедливее были слова, тем они вернее пролетали мимо Ленкиных ушей. Она безмятежно выслушала брата и сказала:

– Как знаешь, Сань, а мне это уже не нравится!

– Что тебе не нравится?

– Место, куда мы едем, – буркнула Ленка. – Там купаться еще нельзя, мама сказала. Зачем лететь куда-то к черту на рога, если там все равно не лето?

– Зачем на улицу выходить, если дома есть ванна, телик и холодильник? – передразнил ее Тонкий, выкапывая разговорник со дна чемодана. – Положи поближе, а лучше в руки возьми. Может, он еще в самолете понадобится.

Ленка среагировала адекватно, то есть примерно так, как ожидал Тонкий. Она сказала: «Дурак», – звезданула Сашку разговорником по голове и запихала книжку обратно на дно.

«Вообще-то она права, – рассуждал Тонкий, потирая макушку. – Весенние каникулы не такие уж длинные, а март не такой уж теплый. Было бы неплохо сейчас позагорать, искупаться… Да и луарцы обрадовались бы хорошей погоде. Был бы я синоптиком, предсказал бы на Луаре жару, хотя бы на время каникул».

Тонкий снаряжался, как настоящий детектив: блокнот, фотоаппарат… Жаль, Толстого с собой не возьмешь! Он бы помог разобраться в деле о похищении печати. Но ничего, Тонкий справится и один. Вчера, прежде чем уснуть, он принял целых два решения:

а) получше выучить французский (а то как же переговариваться с подозреваемыми и свидетелями!);

б) по приезде первым делом рвануть в Амбуаз на разведку, а потом узнать, где мастерская реставратора, – и туда. Может, кто-то что-то видел… В общем, как говорят оперативники, заняться сбором информации.

Он уже раскопал в старых маминых вещах диск с уроками французского и собирался под бурчание плеера: «Булочка – бриошь. Джем – желе, конфитюр. Кофе – кафе».

Толстый бегал по комнате, принимая активное участие в сборах. Заглянул в чемодан к Тонкому, заглянул к Ленке. Нашел у нее катушку ниток и покатил передними лапами в свою клетку. Все крысы – воришки, даже домашние. Толстый однажды ночью спер заведенный будильник и спрятал в диван. Сашка утром чуть с ума не сошел. Слышит – будильник звонит, а где?! Верному крысу нужно все, что сможет унести. Спроси, зачем, – не ответит.

– Отдай нитки, грызун! – Ленка попыталась сцапать Толстого за хвост, но схватила только воздух. Да еще не удержала равновесие и шлепнулась. Толстый с катушкой удрал, Тонкий захихикал, но тут же посерьезнел и окинул Ленкин чемодан цепким взглядом таможенника:

– Аптечку взяла? Йод, бинт, пластырь?

Ленка закивала. Для надежности Тонкий заглянул в ее чемодан: да, вот он, йод, бинт…

– Пластыря нет.

– Как нет?! – возмутилась Ленка. – Только что же клала, смотри! – Она посмотрела сама и признала: – Правда нет. Сейчас положу.

По квартире носилась мама, она собралась первой и теперь помогала отстающим. Сашка слушал ее топот и радовался, что мама у него одна. Две бы пол проломили. На полной скорости единственная мама влетела в комнату:

– Все взяли? Лена: одежда, белье, туалетные принадлежности, разговорник, аптечка… Пластырь положи – пригодится! – и ускакала так же быстро, как появилась.