—Седой сделал неверный ход,— в голосе Романа зазвенела сталь.— Нам не нужен никакой президент со стороны, да еще через пятнадцать лет.
—Он из нас!
—Нет. Он порченый. Одно гнилое яблоко может уничтожить весь урожай.
Виктор открыл рот, чтобы вставить словечко, но сидевший рядом с Романом громила недвусмысленно передернул затвор пистолета и направил его Макарову в голову. Тому не оставалось ничего другого, кроме как заткнуться.
—Ты хороший солдат,— сказал Роман Анне.— Но ты не видишь всей картины. У нас уже все готово. Нам не нужно ждать пятнадцать лет.
—Но что скажет Седой?
Роман ничего не ответил, и его молчание сказало все лучше, чем любые слова.
—Ты с нами?— спросил он после паузы.
Анна долго не могла принять решение, но потом все же едва заметно кивнула головой.
—Аня…— начал Виктор, но громила просто врезал ему по зубам рукояткой пистолета.
Прямо по курсу замаячил поросший молодым сосняком старый песчаный карьер. Похоже, это и был финальный пункт проживания Виктора Макарова на бренной земле.
—Кого еще нелегкая несет?— недоуменно сказал водитель, глядя в зеркало заднего вида.
Громила с пистолетом обернулся посмотреть. Это был хоть и призрачный, но шанс. Виктор резко толкнул его вооруженную руку от себя и обратным движением засадил ребром ладони в горло. Громила всхрапнул, выпучив глаза. Но в тесном салоне амплитуда удара оказалась недостаточной, чтобы причинить ему серьезное повреждение.
Понимая, что это все равно конец, Виктор, как игрок в американский футбол, рванул вперед и плечом ударил громилу в грудь, опрокидывая на второго охранника. Прямо над ухом грохнул выстрел. Дульное пламя опалило Виктору щеку. Из-за спины послышался крик, и автобус вильнул вправо — пуля попала водителю в затылок.
Роман перегнулся через ряд сидений, пытаясь перехватить управление. Но в этот момент что-то сильно ударило микроавтобус в корму, и он рухнул с края обрыва.
Карьер уже давно осыпался и заплыл, поэтому высота его не превышала четырех метров, но автобус все равно завалился на бок и так съехал на дно, ломая поросль.
Виктор сориентировался быстрее других. Возможно, потому, что лежал сверху кучи-малы. Он дернул сдвижную боковую дверь автобуса, которая сейчас оказалась на потолке, молясь, чтобы ее не заклинило от удара. Молитва помогла.
Оттолкнувшись от копошащихся друг на друге охранников, Виктор подбросил себя в образовавшийся проем. И, уже втягивая ноги, глянул вниз. Анна видела его маневры. Она не была ранена. Ей никто не мешал. И в ее руке был пистолет. Долгую секунду они смотрели друг на друга. А потом Виктор просто выскользнул наружу и спрыгнул на песок.
Что ударило автобус в корму, стало понятно сразу. На краю обрыва стоял «УАЗ-Патриот» со смятым капотом.
Использовать фору не удалось. Распахнулась задняя дверь и оттуда вывалились оба охранника. Убегать теперь смысла не было. Поэтому Виктор бросился им навстречу. Еще инструктор по рукопашному бою учил — отбиться одному от троих можно только в кино, задавят просто числом. Но можно напасть одному на троих и одержать победу.
Виктор прыгнул на первого охранника обеими ногами вперед, вложив в удар и их сдвоенную силу, и кинетическую энергию всего тела, усиленную импульсом прыжка. Он даже услышал, как хрустнули ребра противника. Они пробили легкое. Охранник отлетел в сторону на полтора метра, выронив пистолет, упал и захрипел, на его губах запузырилась розовая пена.
Кувырок с перекатом, пистолет упавшего уже в руках Виктора. Но он не успевал, отчаянно не успевал. Второй охранник, тот самый, которого он опрокинул в салоне, двигался как барс, несмотря на свои впечатляющие габариты. Мягко, стремительно, даже грациозно. Виктор сразу вспомнил, где он видел похожие движения. Так же двигалась Ольга в Лосином Острове. Механик. Идеальный убийца. Если хрупкая девушка смогла его банально избить с сухим счетом, то этот мамонт просто сотрет в порошок. И пистолет не поможет, потому что он тоже вооружен. Виктор даже успел заметить, что немного в стороне уже стоят Анна и Роман. И ничего не делают. В этом не было необходимости. Громила в помощи не нуждался. На лице Романа даже проявилось что-то похожее на эмоцию — насмешливая ухмылка. Глядя на приближающегося амбала, Виктор почувствовал, будто вышел с топором на танк.
Макаров попытался вскинуть пистолет, понимая, что это бесполезно. Потому что громила уже поднял свой ствол и палец у него на спуске уже напрягся. Макаров зажмурился, Витя вскрикнул, Виктор зло выругался.
Но ничего не произошло. Макаров открыл глаза и увидел, как охранник валится назад, словно падающая доска, а во лбу у него виднелось аккуратное темное отверстие.
—Нет!— крикнула Анна.
На лице Романа снова появилась каменная маска. Он целился в Макарова. А Анна попыталась ему помешать. Роман оттолкнул ее в сторону лежащего на боку микроавтобуса. Она ударилась о крышу, выронила свой пистолет, потянулась за ним и уже распрямлялась. Роман, не меняя позы, выстрелил ей в грудь и снова навел ствол на Макарова.
Анна как-то совсем по-бабьи охнула, выронила пистолет, устало привалилась к машине. Ее колени подогнулись, и она медленно сползла на песок. Сделала несколько судорожных движений горлом, будто пыталась то ли вдохнуть, то ли что-то сказать. Она посмотрела на Макарова. В ее взгляде была боль, было недоумение и раскаяние. Ее губы шевельнулись.
—Прости,— догадался Макаров.
А потом ее взгляд остановился. А Макарову снова стало больно.
—Ты умрешь,— прохрипел он, поднимая пистолет и не понимая, почему Роман до сих пор медлит.
—Кто ты?— громко спросил Роман.
—Я?— изумился Макаров.
—Ты знаешь, кто я,— ответил кто-то сзади.
Макаров обернулся и увидел, как Ольга легко спрыгивает с края обрыва и в волне песка съезжает вниз. Она целилась в Романа, а его ствол следил за ней, а вовсе не за Макаровым.
И в этот момент Роман перестал существовать. Макаров видел только Ольгу. Ту, которая убила Светлану и — он не сомневался — Даурского. Его отца.
Он перевел пистолет на Ольгу. И тогда Роман прицелился в него, а Ольга просто опустила пистолет.
—Я его не убивала,— сказала она, угадав мысли Макарова.— Я не прошу мне поверить, потому что сама бы не поверила. Но этот чертов старикан сломал себе шею своими собственными руками, чтобы я не смогла ничего у него выпытать. Никогда такого не видела. Если бы он остался жить, я бы стала поклоняться ему, как божеству.
—Кто ты?— снова потребовал Роман.
—Ты знаешь, Ромча.
—Он тот самый твой брат?— догадался Макаров.
Догадаться было нетрудно. В глазах самой опасной женщины из всех, которых он знал, светилась любовь и нежность.
—Да, Ромча, это я. Я изменилась, но это я. Я говорила, что никто нас не разлучит. Я держу слово. Я пришла за тобой. Мы можем уйти. И пусть этот мир горит в аду.