Злые дети - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Грунюшкин, Дмитрий Шутко cтр.№ 63

—Я, Витя, могу убить котенка, сломать руку маленькой девочке, чтобы разговорить ее отца. Могу украсть последние деньги у старика. Я могу сделать все, чтобы достичь цели. Вообще все. Они сломали во мне все барьеры. Они выжгли мне сердце! Я не чувствую ничего. Ничего!

—Но сейчас ты в ярости. Значит, что-то ты чувствуешь?

Ольга замолчала. Она на секунду вышла из себя. Вряд ли это ей понравилось.

—В интернате готовили детей-убийц?— спросил Виктор, чувствуя, как холод растекается в груди.

Ольга помотала головой.

—Нет. Там было много разных программ. Тебе же Данишевич это говорил. Механик — только одна из них. Ты явно по ней не проходил.

—Расскажи мне про интернат.

Ольга горько усмехнулась.

—Я почти ничего не помню. Какие-то смутные обрывки. Они здорово покопались в моей голове. Четкие воспоминания начинаются с того времени, когда мне было уже семнадцать лет.

В противоположном конце аллеи появилась машина, остановилась у обочины. Из нее никто не вышел. Ольга сидела спиной к лобовому стеклу и не видела ее. Виктор чуть напрягся, но ничего не происходило. Возможно, влюбленная парочка нашла тихое место, чтобы нацеловаться всласть.

—И в семнадцать у тебя был выпускной экзамен по убийству людей?

—Очень смешно. Нет, в семнадцать я поступила в аспирантуру наемных убийц. Углубленное изучение предметов и защита кандидатской.

—Ну ладно, ты стала сама по себе живым оружием. Но на тебя работали киллеры серьезного уровня. Этот, на стройке, уверял, что его сам Солоник обучал.

—У людей на проекте очень серьезный ресурс. Я просто им воспользовалась,— усмехнулась Ольга.

Макаров понял, что начинает терять нить, и постарался ее вернуть.

—У тебя какие-то счеты с проектом?

—Они украли мою жизнь. Теперь я заберу их жизни. И верну брата.

—Брата?

—Мой младший брат. Он тоже учился в интернате. Нас разлучили, чтобы держать меня на поводке. В моем случае у них что-то пошло не так. Я была лучшим Механиком. Но они не могли меня приручить. Сделать из меня послушного пса. Поэтому им понадобился для меня строгий ошейник. И они совершили самый глупый поступок в своей жизни. Они решили, что меня можно держать на цепи, если я буду бояться за единственное, что оставалось в моей жизни. За брата.

—Он заложник?

—Он у них. Я сбежала. И теперь я должна найти их и брата. Я должна его освободить.

—А зачем тебе все эти ученые? Если ты оттуда сбежала, то могла бы туда же и прийти.

—Но ты же сам там был,— терпеливо, как недоумку, объяснила Ольга.— Там никого нет. И в тех местах, которые использовал проект, и где я бывала — тоже никого нет.

—Они спрятались? От тебя?— не поверил Макаров.

—Не от меня. Меня они сами хотят найти. Но я могла бы их засветить. А им нельзя светиться. Поэтому они спрятали концы так надежно, что даже мне, Механику, понадобилось почти два года, чтобы по этой длинной цепочке добраться до людей, которые могут вывести на них.

—Но зачем тебе понадобился я?

Ольга посмотрела на Макарова, как на идиота.

—Витя! Ты еще не понял? Ты мне не нужен. Мне нужны они. А ты… Ты — приманка. Козлик, за которым придет тигр.

—Черт, но им-то зачем я?

—Витя, ты «спящий». Ты прошел нужный курс, но тебя зачем-то блокировали. Но они ничего не делают просто так. Видимо, на тебя имеется какой-то план. Какой — я не знаю. Да мне и плевать на самом деле. Когда я найду их, им уже не понадобятся никакие планы.

Макаров чувствовал, что медленно погружается в пучину какого-то кошмара. Внезапно все эти ночные приступы ужаса и три голоса в голове начали приобретать форму не собственного безумия, а чьего-то дьявольского плана. Он еще не был готов принять мысль, что он — марионетка. Что его действия подчинялись чужой идее, были запрограммированы. Но реальность, в которой он до сих пор жил, дала трещину.

—Как ты вышла именно на меня?— Слова с трудом выползали из горла, будто Макаров неожиданно заболел тяжелой формой ангины.— И какова моя роль в твоей игре?

—Это оказалось долго и трудно. У меня имелась кое-какая информация. Но когда я ушла, первое время мне было не до поисков. Мне для начала нужно было исчезнуть самой. Пластика, новые документы, новая жизнь. Меня всему этому обучили в совершенстве, но даже мне потребовалось приличное количество времени. Так что, когда я вышла на след, он оказался уже ледяным. Мне удалось ухватить самый кончик нитки. И я начала ее разматывать.

—Вытряхивая информацию из тех, кто когда-то имел доступ к проекту, а потом их ликвидируя.

—Да. Это единственный путь. О наличии блокированных и «спящих» я знала и раньше. Но не знала ни способов, как их такими делают, ни того, как их вывести из этого состояния, ни кто эти люди. Один из «языков» рассказал о выводе из блока. Но он сам знал лишь часть. Другой сообщил, что кто-то из «спящих» — за ними ведется пристальное наблюдение — работает в центральном офисе Следственного комитета и вроде бы он следователь по особо важным. Остальное дело техники.

—Какой техники?

—Психотехники. Программа снятия блока — это сочетание визуальных и слуховых импульсов. Что-то вроде гипноза, только в более глубоком виде.

—Плакат в парке с какими-то кракозябрами и «Полет валькирий»,— выдохнул Макаров.

—Да. Мне нужно было только подкидывать вам трупы, а когда прибывает группа — «играть музыку». А потом следить, кто из приехавших после этого начнет себя вести не так, как раньше. А потом подойти ближе к этому человеку и смотреть, кто попытается на него выйти из Проекта. Они же должны следить за «спящим» и увидят, что он пробудился.

—Ты убивала людей, чтобы найти меня,— прошептал Макаров ошарашенно.— Одного за другим, пока приманка не сработала. Ты же… Ты же чудовище!

Ольга растянула губы в зловещей улыбке.

—Да, Витя, я чудовище! И ты — тоже. Просто оно спало в тебе, а теперь проснулось. И сожрет тебя. Ты станешь таким же, как я. Да ты уже почти им стал! Ты убил уже двоих. Убил так, что даже мне не по себе. Я, Витя, холодный клинок. Я убиваю без ненависти. А ты — зверь. Кровожадный зверь. То, кем ты был,— всего лишь оболочка, которую на тебя надел кукловод. А сейчас просыпается то, кем ты являешься на самом деле. Просыпаешься ты настоящий. Ты себе нравишься?

—Нет,— прохрипел Макаров. Пистолет уже просто трясся в его руке.

—Я себе тоже не нравлюсь,— Ольга засмеялась.— Но это ничего не меняет. Мы такие, какие есть. Такие, какими нас сделали. Ты еще не хочешь вырвать сердце тем, кто нас такими сделал?

Макаров молчал. Виктор-победитель в нем рвался наружу, «Я» уже не мог ему сопротивляться, а Витя так и вовсе растворился где-то на дне багрового облака гнева, которое клубилось в голове Макарова.