Не буду ничего отвечать. Не буду. Пришло новое сообщение.
“Не знаю, где ты сейчас, но очень хочу оказаться рядом. Смотрю сейчас на небо, а вижу только тебя”.
Невольно посмотрела наверх. Темно, облачно, и звезд не видно.
“Видимо, мое лицо тебе видится хмурым и не улыбчивым. Тучи же”.
“Ты ведь в городе, да?”
“Артем, что тебе нужно?”
“Выйдешь за меня?”
“Ты опять?”
“Извини. Больше ну бу… нет, этого обещать не могу”.
На следующее утро мне позвонила мама. Такая радостная, веселая. С восторгом поведала, что весь этот месяц отдыхала в санатории с лучшим лечением и прекрасным медперсоналом, а сегодня, вернувшись домой, не узнала его: он остался прежним, но будто помолодел, став выглядеть снаружи и изнутри как только что построенный. Свежий ремонт, новая сантехника, приборы и мебель.
Это, видимо, Радов выполнил свое обещание о ремонте. Но что-то легким косметическим ремонтом, судя по маминым описаниям, там и не пахнет. Поинтересовалась у мамы, почему она мне ничего не сказала раньше про свою поездку. Оказалось, Радов попросил ее в телефонном разговоре держать все в секрете, сказав, что это сюрприз, ну и, собственно, подарил путевку.
Дело в том, что мама не знает, что на Кая Айстема я больше не работаю, и что вообще между нами ничего нет, и чтобы ее не беспокоить, я пояснила, что больше не буду появляться с ним нигде на публике из-за того, что звезде формально нельзя иметь одну постоянную “девушку” — поклонницы ему этого не простят. Осторожно попросила маму без моего ведома больше никакие подарки не принимать, пояснив, что сюрпризы не люблю.
Вот сейчас мне очень хочется позвонить Артему. Но не для того чтобы поблагодарить, хотя и поблагодарить бы надо. Такой подарок для своей мамы я бы позволила себе еще не скоро. Не хочу вновь себя чувствовать по уши обязанной и благодарной Радову.
Набираю сообщение.
“Я верну тебе деньги. Не смей больше так делать. Спасибо”.
Вскоре пришел ответ”: “Привет, Настюш, рад тебя вновь… читать. Ты сейчас о чем?”
Быстро отвечаю: “Разве непонятно? Не надо за моей спиной что-то дарить моей маме. И я тебе говорила — не надо, чтобы она привыкала к мысли о нашем союзе”.
Артем ответил далеко не сразу.
“Учту” — был короткий ответ Радова спустя какое-то время.
Утро понедельника добрым не бывает. Пью крепкий кофе за рабочим столом, просматриваю утреннюю корреспонденцию, и тут залетает стажер Виталик с горячей новостью:
—Кай Айстем выпустил новый клип! Спустя всего неделю!
Дело в том, что все самые заметные телодвижения конкурентов отслеживаются и докладываются начальству. Сейчас буду звонить Александру Станиславовичу, но прежде, чем звонить, надо узнать, что там за клип. Плохое у меня предчувствие. Да, еще недавний клип не отгремел, собрав все сливки, а тут второй.
Нашла видео и с изрядной долей волнения включаю. Этот клип уличный, масштабный, не менее энергичный и заводной, чем первый. С интересом наблюдаю за тем, как большая толпа людей зажигательно танцует. Это нечто вроде флешмоба. Кай на уличной сцене, поет о том… что музы ему больше не нужны, у него есть богиня, что будет вдохновлять его вечно, вот только богиня гневается, и надо бы ее задобрить. Ну и ритуальные пляски флешмоба. Я в шоке от того, сколько народа нагнал Радов. Под конец клипа камера поднимается вверх, показывая весь масштаб действа, а люди внизу группируются в плавно перетекающие формы. Сначала это сердце, что, словно живое, бьется, становясь то больше, то чуть меньше, затем людской поток перетекает в знак вечность.
Глубоко вздохнула. Ну вот и как после этого держать оборону? Поймала себя на том, что сижу и широко улыбаюсь. Понедельник сразу перестал быть тяжелым, а душа поет в такт новой песне одного очень популярного певца. Надо звонить продюсеру. Не успеваю. Ник набрал мне раньше.
—Ну чего, ты там уже вещи пакуешь или как?— с изрядной долей ехидства спрашивает Денжер.
—С чего бы?
—Ну, как бы, богиня уже сменила гнев на милость или все еще дуется?
—Ой, Ник, отстань.
—Понятно. Кремень ты Настя, кремень. Александру про клип я сам скажу, все равно сейчас с ним встречаюсь.
—Ладно.
Попрощавшись с Ником, все еще сижу и задумчиво смотрю на телефон. Боролась с собой долго, но в итоге все-таки набрала один важный номер.
—Здравствуй, Настя,— лишь один только этот мягкий бархатный голос бросил в дрожь. Где-то внутри меня словно теплое солнышко зажглось. Может ли голос быть наркотиком? Со всей очевидностью могу сказать, что да. Без этого голоса мне было пусто и холодно.— Ты сейчас мне сделала лучший подарок из всех возможных.
—Это какой?
—Позвонила. Я ждал. Долго. Значит, я на верном пути.
—Артем. Остановись. Не надо больше таких клипов.
—Хорошо, если ты хочешь, таких клипов больше не будет. Как твои дела? У тебя все в порядке?
—Да, все хорошо. А… ты как?
—Знаешь, нормально. Постепенно привыкаю вновь к оседлому образу жизни и нахожу в нем все новые и новые плюсы. Когда-нибудь, может, даже дойду до того, что построю себе домик по соседству с братом. Но не раньше, чем появятся дети. Насть, а ты детей хочешь?
—К чему вопрос?
—Исключительно праздный интерес.
—Дети — это большая ответственность, к которой я еще не скоро буду готова.
—Понятно. Ну, у тебя еще есть какое-то время…
—В смысле?
—Время у тебя есть, все впереди. Пойдем сегодня погуляем?
—Нет.
Понимаю, что надо заканчивать разговор, но не могу.
—Насть, мне уже пора работать, но я тебе еще сегодня вечером позвоню,— Радов не спрашивает, а констатирует факт.— Настя.
—Да?
—Я уже спрашивал, но поинтересуюсь еще раз. Ты станешь моей женой?
Не удержалась от веселого фырка. Сколько можно так шутить?
—Пока.
Отключила вызов.
Чем ближе подступал вечер, тем чаще я поглядывала на экран телефона. Смысла себя обманывать нет. Я жду звонка, и жду больше, чем мне бы того хотелось. Радов позвонил очень поздно. Я уже собиралась спать.
—Алло.
—Привет, Настюш. Извини, пожалуйста, я не поздно? Раньше не получилось освободиться, а говорить урывками я не хотел.
—Много работы?
—Да, очень. Меня еще взял в оборот дядя Витя. Он очень требователен и поблажек не дает, требуя полной отдачи, но зато благодаря этому я очень быстро осваиваюсь в новом деле… сегодня ночь ясная.
Невольно выглянула в окно. Действительно ясная. Еще и полнолуние.