Какое облегчение, однако.
—Чему ты так злорадно улыбаешься, муза моя ненаглядная?— живо интересуется у меня Кай. Мы с шефом все еще стоим в обнимку.
—Да, продюсер твой ведь на меня думал. Вернее, был полностью уверен, что это я. Кажется, даже огорчился, поняв, что ошибся.
Айстем хмыкнул.
—Я заметил, что он с вашей первой встречи о тебе все самое плохое думает.
Да уж. И ведь действительно, Слава, только увидев меня, решил, что я либо журналистка, либо фанатка и надо бы меня выкинуть отсюда подальше.
—Ну, тут у Ярослава был повод. Я как раз перед объявлением о происшествии на автомате вытащила у него бумажник, но тут же вернула. Ты очень расстроился из-за этого музыканта? Вы дружили?
—Да нет, не особо, так общались, конечно. Но Толик всегда был таким… скользким, что ли. Мне куда больше интересно, сколько ему заплатили за слив и кто. Так, стоп. А как это ты на автомате вытащила у Ярослава кошелек?
—Ну, у меня всегда такой рефлекс, срабатывает при объятиях. Вон, я уже нащупала и у тебя кошелек, но сейчас я себя полностью контролирую.
Кай залез в задний карман джинс, нащупал там мою руку и хмыкнул.
—Теперь давай подробнее про объятия со Славой. Мне уже надо идти устраивать разборки и бить лицо за мою музу?
—Эм… а ты можешь кого-то бить?
—Почему нет?
—А если в ответ ударят? Тебе нельзя портить лицо — ты на нем зарабатываешь. Помимо голоса.
—Меня брат так натаскал, что до мордобития, во всяком случае, моего, не доходит. Брат у меня единоборствами в последние годы очень увлекся и меня подтягивает, когда есть возможность. Как правило, полученных знаний мне хватает.
—Это хорошо. Но ведь Ярослав твой продюсер.
—И что?
—Ну, как сказал сам Ярослав — он, по сути, твой начальник, а ты ему лицо бить…
Айстем весело фыркает. А что? Мне же надо понять, у кого круче яй… В общем, если случится конфликт между продюсером и его подопечным, что мне делать — брать любые подручные средства для защиты любимого босса, а потом закапывать трупы врагов, или же тихонько стоять в сторонке, смело прячась за спину все того же любимого босса?
—Когда речь идет о мужских разговорах, про иерархию забывают. А вообще, я серьезно повязан со Славой разного рода контрактами и договорами, он многое в меня вложил, многому и научил. Но знаешь, я не скажу, что он мне начальник. Скорее старший товарищ, наставник. Я многим Славе обязан, это да, тем не менее, речь об отношениях начальник — подчиненный никогда не заходила. Поэтому сейчас я удивлен. Ярослав тебе действительно так сказал, что он начальник?
—Да,— принялась ябедничать я.— Но он это сказал, чтобы провести следственную связь.
—Какую?
—Что раз он твой начальник, то и мой тоже.
На лице Айстема появилась широкая улыбка.
—И что же он хотел такого приказать своей «подчиненной»?
—Чтобы раскрыла всю свою подноготною. На самом деле Ярослав действительно хотел докопаться до истины и узнать, я ли выложила в сеть песню или нет.
—Я понял. Ладно, идем. Мне еще с Толиком разговаривать. По дороге подробно расскажешь и об объятиях с продюсером. Надо же точно знать, за что морды бить.
—Не на-а-адо,— прошу я.
Кай взял меня за руку и идет к выходу, я торможу движение босса, как могу, но я не в той весовой категории, чтобы у меня получилось его остановить. Идем по коридору, проходим мимо кабинета, где я разговаривала недавно с продюсером.
—О, а тут что случилось?— отмечает мимоходом Кай.
Дверь кабинета выломана.
—Не знаю,— наивно хлопаю глазами, а у самой неприятно сосет под ложечкой.
Продюсер наверняка на меня очень зол. Надеюсь, Ярослав теперь выместит обиду не на мне, а на том самом Толике.
—Скорее всего, Толяна вниз повели, в подвал, для создания нужного антуража — телефон Антона и Славки вне зоны доступа,— заметил шеф.— Так что сходим вниз, если их там нет, продолжим работать, сами разберутся. Так чего там, обнималась со Славой?
—Нет. Скорее выясняла отношения. Не знаю, чего хотел Ярослав, но, кажется, обиделся, когда я при встрече сказала, что не хочу с ним встречаться.
Кай хмыкнул
—Что, прямо так и сказала?
—Примерно.
—Смелая. Ладно, тогда претензии сняты, ты сама Славу спровоцировала.
—Я?!
—Конечно. Разбудила в нем охотничьи инстинкты. Я бы тоже обниматься полез и вообще всячески доказывать, что со мной встречаться стоит. Ну, это если бы в девушке был действительно заинтересован. А если бы нет, просто послал бы ее, да забыл. Разрешить тебе, что ли, отношения со Славой,— Кай смерил меня долгим оценивающим взглядом. Пребываю в тихом шоке.— Не-е-ет. Моя. Пусть губу закатает.
Рука так и тянется отвесить самодовольно улыбающемуся шефу подзатыльник, но так я никогда не сделаю. Кай — это Кай, как бы он ни дурачился, всегда будет для меня на недостижимом уровне, где он — король, который хорош во всем: талант, внешность, характер, ум. А я лишь… преданный помощник, точнее верная и исполнительная помощница, мое назначение — сделать так, чтобы моему работодателю было максимально комфортно творить, работать и жить.
Как и предполагал Кай, вся компания нашлась в подвале. Бедный Толик сидит на стуле с подбитым глазом. Ярослав, сидя за столом, задумчиво поглаживает костяшки пальцев правой руки. Ну, кажется, кто-то уже выпустил немного пар.
—Ну что?— злорадно улыбаясь, Кай подходит к своему продюсеру и садится на соседний с ним стул.— Что выяснили?
—Продали тебя Айс дорого, причем очень даже,— мрачно ответил Ярослав.— Хорошо еще, не так сильно навредил. Сегодня к Анатолию попали в руки твои новые тексты, он только собирался подождать, когда будет музыка, чтобы продать еще и готовые песни одному твоему конкуренту. Хорошо, что жадность дала о себе знать, и первую песню он слил левым людям — хотел вдвойне заработать, а те возьми да и поставь сразу новинку в сеть.
—Нику Денжеру?
—Да, ему.
Неожиданно Кай выругался. Вот это да. Не знала, что шеф умеет ругаться, да еще так здорово.
—Достал он меня! Все, сейчас позвоню его агенту и…
—Не стоит действовать сгоряча, Кай,— перебил Ярослав Айстема.— У вас одна ниша — музыкальная. Он завидует, что не так популярен, как ты. Сейчас любой скандал с тобой будет Нику только на руку. Мы не оставим этот инцидент без внимания. У меня уже есть мысли, как проучить Денжера.
—Кто такой Ник Денжер?— тихо интересуюсь я у Антона, но, видимо, громко интересуюсь, поскольку на меня тут же удивленно посмотрели все присутствующие в комнате мужчины, даже побитый Толя косит на меня здоровым глазом недоуменно.